Эмиграция не театр абсурда, потому что это не театр, а жизнь. И не обретение абсолютной свободы ибо ее не бывает. Это — очередной жизненный урок, который нам дает Небо, чтобы мы реализовались по возможности до конца, когда другие возможности для нас, видимо, исчерпались… Самое нелепое возвращаться из эмиграции, и самое неблагородное не мечтать об этом.
— Андрей Леонидович, как вы считаете, кто сидит сейчас на литературном троне в России и в Германии?
— Всех перечислить невозможно… Имею ввиду, что талантов множество. Другая история — где те, кто печатался в годы застоя и даже культа? Ходили и ходят некоторые (кто еще жив) в секретарях Союза писателей… Кто же сегодня задает тон? Бывшие шестидесятники, конечно!
Все шестидесятники взошли и стали кумирами еще в СССР. Только часть из них прошла через эмиграцию! Нынче все фактически «там»! Или, как Фигаро, и там и тут! Возьмите Василия Павловича Аксенова. И он, как и многие «на троне». Итак вуа-ля! Кто же все-таки «первый»?
Первый, на мой взгляд, писатель-патриарх, занявший место Льва Толстого, конечно, Александр Исаевич Солженицын.
Усилия остальных присоседиться ни к чему не привели и в ближайшее время не приведут. Таковы факты. Духовный вождь всегда один. При виде Толстого снимали шапки и вставали и убеленные старцы… При виде Солженицына тоже встают.
Из литературы «тихонько ушли» те, кто любит деньги больше литературы. И раньше, и теперь настоящий талант все равно и вопреки всему нужен и востребован. Рано или поздно. Все стоящее выходило. Не рынок издал «Жизнь и судьбу» и «Мастера и Маргариту». Двери открыли талант и время. Так было и так будет. Это закон литературы (или жизни). Конечно, хотелось бы не посмертной славы, но профессионалы знают: здесь лотерея, иногда жертва всей жизни, русская литература русская рулетка, иначе ты не профессионал.
И все испытания выдержали такие, как Битов, Маканин, Кураев, к которым присоединились среднего возраста таланты: Олег Павлов, Виктор Пелевин, Виктор Ерофеев… Много. Я бы с удовольствием упомянул по ходу беседы, но формат, боюсь, не позволит.
Теперь о лидерах в Германии. Они видны «невооруженным» глазом.
В прозе: Борис Хазанов, Владимир Порудоминский, Вадим Фадин, Валерий Куклин, Леонид Гершович, Владимир Батшев, Юрий Малецкий, Андрей Курков. Наверное, и Владимир Каминер, все-таки семь романов по-немецки и часть переведена уже на русский!
Следует к лидерам добавить писателя и поэта, переводчика и историка, этнического немца Игоря Гергенредера, упомянутого потому обособленно, что его переводят на немецкий много и охотно, так же, как печатают и по-русски в передовых изданиях.
Сюда же следует добавить Виктора Хорна и его коллег мы не должны забывать всю группу «аусзидлеров», наших «русских» немцев, писателей, которые пишут по-немецки и по-русски — как Вальдемар Вебер, например, Лариса Горелик. Среди «русских немцев» не могу не отметить мыслителя и писателя Владимира Видеманна, эссеиста и историка, институционалиста, занимающегося вопросами Русской истории в аспекте монархического предопределения и «теологического права».
Из поэтов безусловные лидеры Ольга Бешенковская (недавно от нас ушедшая, но не упомянуть не могу), Даниил Чкония, Александр Лайко, Вадим Ковда, Лариса Щиголь, из песни слова не выкинешь, они прославились еще в России (и в Украине), издавались и издаются здесь и там. Еще Александр Зимин, Дмитрий Дадашидзе, который перевел добрую сотню поэтов солнечного Азербайджана за свой счет да здравствует вечная убыточность поэтического ремесла!
Добавлю от себя поэта-сатирика Генриха Шмеркина и «черного» («в ключе» Саши Черного) Олега Яковлева, который не очень заботится о своей известности. Как говорится, хороши оба!
Я не буду дальше сыпать именами, потому что у меня к литературе свой счет, среднюю не признаю, боюсь со своими завышенными оценками оказаться не ко двору мастерской, где трудятся во все времена до мозолей трудяги от лиры и гусиного пера.
Воoбще, пишущие в Германии рассыпались по землям и изданиям: кто что выбрал, кого кто «подобрал» из альманахов и журналов…
— Есть ли для вас такое понятие как литература эмиграции?
— Хочется, прежде чем отвечать на ваш вопрос, уточнить такой момент: а каков главный ее отличительный признак? Если только географический, то она есть. А именно: есть писатели, живущие за рубежом и пишущие на русском языке. Если ее отличительным признаком должно являться некое принципиальное несовпадение идейной направленности с направленностью литературы «тамошней», собственно российской, что должно бы, по крайней мере, обеспечивать превосходство ее над «материковой» российской литературой, то ее практически нет. То есть «здешние» писатели, за небольшим исключением, не пишут в эмиграции вещей, которые обнаруживают некий «освобожденный» дух по отношению к «несвободному» духу продукции российских писателей, проживающих, соответственно, дома, в России.
Пока наша эмигранская литература примыкает все плотнее к той, что осталась. И, может быть, пока является ее какой-то частью. Может быть, она периферия той литературы, что осталась в «метрополии»… Есть некие преимущества у обеих литератур друг перед другом, процесс, формирования литэмиграции, видно, еще не закончился.
— Цитирую вас из романа «Как стать знаменитым писателем»: «…ибо писать вообще безнравственно». Что вы имели ввиду?
— Современность признает писателями маркиза Де Сада, Латреэмона, Генри Миллера, Зюскинда, Набокова. Русская литература — не исключение. Пушкин не выглядит образцовым моралистом, Гоголь был в отчаянии от им написанного, исключая последнее, что уже не он. Дальше больше. Достоевский, который метался от бунта до мракобесия. Перечитайте «Скверный анекдот», «Бобок». Открывал такие бездны, недаром его так терпеть не могла ханжеская советская власть. А «Дневник писателя»? Писатель забирается туда, куда имел право раньше входить только исповедник или психоаналитик. И все это литератор выносит на публику! Какая уж тут нравственность!
Единственное, что осталось в обиходе художника подлинного, необолганного горячая страсть, не принесенная в жертву ни одному из типов нагрянувших людоедских обществ. Довольно притворяться, пусть нравственными после инструкторов ЦК ВЛКСМ будут всякие «отцы», к ручке которых подходят теперь все, кому не лень от новых партийных бонз до торговцев живым товаром.
— Писателю нужна крыша над головой, хлеб, костюм, много чего… Обычный человек, словом. А как же тогда понимать, что «писатель — небожитель»? В чем же его «небожительство»?
— Писатель небожитель? Да, я так выразился в своем романе… В каком смысле? Скажу словами Пастернака: «Как будто небосвод является предметом его ночных забот!» Настоящий писатель живет непрактическими, поэтическими интересами. За это редко платят деньги. Само занятие и есть награда. Тут и небожительство! Тут принципиально деньги не нужны! Тут питаются воздухом, витают… Но рано или поздно прижмет, тогда…
— Если бы вы были режиссером и снимали фильм о Германии, с какого эпизода вы бы начали ваш фильм?
— Если бы я снимал фильм об эмиграции, я начал бы с такого эпизода: похороны эмигранта по социалу, нарядный гроб, минимум провожающих, в идеале никого, кроме чиновников, крематорий и могила под номером, общая… Гроб уносят для следующего кандидата, нашего брата сжигают. Если это покажется мрачным, то такой эпизод: бабушка читает ребенку «Курочку Рябу» по-русски, а тот обращается к матери: «Mutti, übersetzt, bitte!»
— Эмиграция… Это для вас пограничное состояние, театр абсурда или, как писали в одной из газет, обретение абсолютной свободы?
— Эмиграция не театр абсурда, потому что это не театр, а жизнь. И не обретение абсолютной свободы ибо ее не бывает. Это — очередной жизненный урок, который нам дает Небо, чтобы мы реализовались по возможности до конца, когда другие возможности для нас, видимо, исчерпались… Самое нелепое возвращаться из эмиграции, и самое неблагородное не мечтать об этом.
Интервью: Светланы Фельде
==============================================================
Андрей Кучаев родился в Москве. Окончил Московский электротехнический институт связи (1963), Высшие сценарные курсы (1974). Работал инжененром в НИИ «Аэропроект» (до 1969). С 1969 пишет профессионально. С 1972 года член Союза писателей России. Был заместителем главного редактора журнала «Новая Россия» (1991-1994), преподавал в НГУ (Центр Нестеровой, 1993-1995). Лауреат конкурса «Золотой теленок» 1970 года.
Известен как писатель-юморист, драматург, автор современной прозы. Книги: «Мозговая косточка», «Второй план», «Чаёк», «Предмет сатиры. Ничего на десерт», «Блеск глаз», «Записки Синей Бороды», «Записки счастливого эмигранта», «Похождения трупа», «1001 афоризм на ночь».
Автор комедии-сказки «Вот какой компот, ребята!», пьес «Маленькие голландцы», «Крестины» и других, часть из которых шла на сценах страны. Автор кино-теле-радиосценариев. Автор романа «Как стать знаменитым писателем».
В начале 1980-х при московском отделении Союза писателей был образован семинар молодых сатириков. Руководил им писатель Андрей Кучаев — известный в России, более того в СССР, более того в Москве, более того в «Литературной газете», на юмористической полосе которого являлся одним из основных авторов, сформировавших знаменитый «Клуб 12 стульев». Писатель-сатирик в одной из крупнейших московских (советских) газет в те времена практически небожитель. Из того памятного семинара, которым руководил Кучаев, «вылупились» известные теперь авторы: достаточно назвать прекрасного поэта (впоследствии «правдоруба») Игоря Иртеньева или прозаика Александра Кабакова («Невозвращенец»), не говоря о блестящем Викторе Шендеровиче! Сегодня Андрей Кучаев живет и работает в Германии (с ноября 1995 года), в городе Мюльхайме.
==============================================================
10/11/06
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
