Полагаю, нынешний читатель «DAZ» прежде всего спросит: «А кто такой Вилли Мунтаниол? И что за фамилия чудная? Итальянец, что ли?» Вокруг этой фамилии много странностей-несуразностей-недоразумений происходит и в его пространном повествовании. Некогда в Россию (особенно после памятного манифеста Екатерины Великой) валом повалил пестрый западный люд в поисках вожделенного счастья и свободы с германскими, французскими, итальянскими, шведскими, датскими, бельгийскими, шотландскими, швейцарскими, голландскими и так далее корнями, и на немеренных просторах России со временем все они стали числиться немцами. Мунтаниолы, видимо, происходили из французских гугенотов. Но это было слишком давно.

/Фото: личный архив. ‘Автобиографический документально-художественный роман-трилогия о российских немцах.’/

Вилли (точнее, Василий Васильевич) Мунтаниол, о котором здесь пойдет речь, подлинный российский немец, более того, казахстанец по рождению, ныне проживающий на родине далеких предков, испытавший как немец все тяготы и превратности своих соплеменников в сталинскую и постсталинскую эпоху, то есть ссылку, бесправие, унижение, беззаконие, гонение, беспредел, с детства активно сопротивлявшийся «свинцовым мерзостям» большевистской национальной политики, боровшийся на всех этапах и участках своей бурной жизни за справедливость и достоинство своего оболганного и измытаренного народа, изо всех сил талантливого человека-активиста, певца, журналиста, музыканта, организатора, деятеля и сеятеля культуры ратовавший за сохранение живой души и ментальности, чести и достоинства горячо любимого народа.

Такова самая краткая характеристика автора нестандартно увесистой книги под названием «ТЫ ВИНОВАТ УЖ ТЕМ, ЧТО НЕМЕЦ». Заглавие парафраз известной крыловской басни может показаться несколько лобовым, но те люди, которые прошли через все долгие этапы антинемецкой истерии XX века вплоть до недавнего времени, прочитав все трагические коллизии данного повествования, поневоле согласятся, что это наиболее емкая, обобщающая и точная формула. Увы, именно так это было. Априорно виновато было даже дитя, рожденное от родителей-немцев в ссылке. И мое поколение (разумеется, и я в том числе) тому живой свидетель. Свою Lebenschronik Мунтаниол опеределил так: «Автобиографический документально-художественный роман-трилогия о российских немцах». Около 500 страниц убористого текста большого формата составляют две первые книги трилогии. Третья тоже в объеме 500 страниц как я понял, уже написана, но пока еще не опубликована.

С автором я немного знаком. Встречался с ним на съездах и конференциях российских немцев в Москве и Алматы. Помню, обменивались короткими репликами. А значительно раньше слышал о нем много хорошего от моих друзей неистового бунтаря-диссидента, талантливого экономиста Вениамина Гинца, импульсивного, обаятельного композитора Оскара Гейльфуса, осторожного, бдительного Иоахима Кунца, знавал немецкий ансамбль, в котором заводилами были Вилли Мунтаниол и Эльвира Мут, был наслышан об успехах и мытарствах первого в соседней Киргизии, о его стычках с властями, о его энергичном участии в автономистском движении российских немцев на самых ранних его этапах. В наших судьбах много схожего. Мы оба пронизаны и немецкой болью, и казахской аурой. Оба часто печатаемся и судя по всему друг друга читаем. Словом, бытуем и функционируем в схожих, близких координатах. Но поскольку автор на три-четыре года старше меня, его жизненный опыт более крут, излучист и богат. Он дольше находился под комендатурским игом.

Получив от него неожиданно увесистый пакет, я тут же полистал его книгу, написал ему, что читать ее смогу лишь в зимнюю пору, когда, надеюсь, образуется большой досуг. Но потом меня что-то зацепило, и я едва ли не залпом одолел этот «кирпич». Все в этом повествовании мне оказалось близко, знакомо, соприродно; знакомы мне многие коллизии и типы (немецкие, русские, казахские), судьбы людей, быт, обстановка послевоенных десятилетий, природа, стереотип манер, языковая сфера, воздух эпохи, все перипетии борьбы за восстановление немецкой автономии, все конспирации, нелепости, подлости, двурушничества и коварства властей и мелких людишек на этом тернистом пути. Все эти обстоятельства, о которых так подробно и местами азартно, вдохновенно, с точными реалиями пишет Мунтаниол, я испытал в немалой степени, как говорится, на собственной шкуре. И могу со своей колокольни все подтвердить: да, это правда. Так оно в сущности все и было.

Мунтаниол опытный журналист. Пером владеет. Тонко чувствует казахский, немецкий, русский, украинский речевой колорит. То и дело вкрапливает в свое повествование слова и фразы разных языков, искусно имитирует акценты иноязычных персонажей. С натуры лепит своих героев, характеризует их психологически достоверно. У него чуткий слух, он мастерски подражает, воспроизводит, все подмечает. Он, главным образом, документалист. Верен натуре. Пишет о том, что увидел, пережил, перечувствовал, услышал. Он сострадает чужому горю. У него доброе, отзывчивое сердце. В нем сильно развито чувство справедливости. Он максималист, правдив, неравнодушен, порою вспыльчив, порывист; активная, деятельная, поэтическая, музыкальная, коллективная натура; увлекающийся, мобильный, темпераментный, чувственный, легко ранимый, склонный к решительным действиям, крупным поступкам, гражданским порывам. Об этих достойных нравственных качествах и гранях таланта свидетельствует ярко и убедительно все его повествование, и все сказанное выше нетрудно доказать конкретными примерами. Но я этого делать здесь не буду, дабы моя рецензия не превратилась в нудное литературоведческое исследование. Жаль, что данная добротно изданная книга, скорей всего, мало доступна российским немцам, живущим на территории СНГ, а читают ее, главным образом, те, что ныне обитают в благословенной Германии.

Считаю нужным еще отметить, что сильная сторона писательского дара Мунтаниола очерковость и публицистичность. Он знает свой предмет, что называется, изнутри и говорит о нем страстно и убежденно. Это, несомненно, привлекает читателя. Уместны и выразительны фотографии, подобранные в приложении к разным главам.

Особое внимание я обратил на заключительную часть первой книги, озаглавленную «Вместо эпилога». В ней судьба, летопись семьи, история предков, родни автора и мимоходом приводятся факты, о которых нынешнему поколению российских немцев надо бы знать. Приведу два-три важных, на мой взгляд, примера. Вот факты из книги военного историка и писателя О.С. Смыслова «Пятая колонна Гитлера. От Кутепова до Власова». Автор не испытывает сочувствия к трагической судьбе российских немцев, считает, что их депортация была вынужденной превентивной мерой в условиях войны, то есть он оправдывает сталинскую репрессию народов. Что ж пусть он останется при своем мнении, важны конкретные сведения, которые он приводит. «На начало 1939 года немцев в СССР насчитывалось 1 427 222 человека, в том числе в Российской Федерации 700 231 человек. Первое решение о депортации немцев Поволжья было принято 12 августа 1941 года. Их предполагалось выселить в районы Новосибирской и Омской областей, Алтайского края, Казахской и Киргизской ССР и в другие соседние области.

27 августа появился приказ НКВД СССР «О мероприятиях по проведению операции по переселению немцев из республики немцев Поволжья, Саратовской и Сталинградской областей». В республику были направлены 1 200 сотрудников НКВД, 2 000 работников милиции, 7 350 красноармейцев. Руководство операцией было поручено замнаркома внутренних дел СССР Серову» (стр. 439).

И еще одна цитата из газеты «Deutsch-Russische Zeitung» (№ 7, 2008 г.) статья Леонида Строева под заголовком «Палач депортированных народов». Я должен здесь привести длинную цитату:

«С июля 1941 года по декабрь 1944 года в Советском Союзе было репрессировано и депортировано 67 народов и национальностей. Людей хватали и, ограбив до нитки, везли в не приспособленных для длительного путешествия скотовозах в отдаленные края.

Депортацию проводили войска НКВД СССР. Их насчитывалось в эти годы больше 150 тысяч человек. Полностью укомплектованная солдатами и офицерами армия, ни дня не воевавшая на фронте. Тем не менее, наград и ценных подарков от партии и правительства она получила больше, чем любая другая из армий. По данным исследователей, каждый из переселенных народов потерял при транспортировке и устройстве на новом месте проживания до 30 процентов своей численности. От попавших в трудармию в живых осталось меньше половины.

Самым крупным контингентом из переселенных были российские немцы. От остальных депортированных народов российские немцы отличались зажиточностью, усиленной тягой к знаниям, исключительным трудолюбием и самым высоким процентом наград за доблестный труд на благо социализма.

Переселены были также чеченцы, калмыки, крымские татары, ингуши, балкарцы с кабардинцами, турки-месхетинцы, турки-османы и прочие.

Самым крошечным народом в этом позорном списке были убыхи. Маленькое племя, веками жившее в районе города-курорта Сочи, оно так надоело Сталину, большому любителю сочинского курорта, что он приказал чекистам присовокупить убыхов к врагам народа. Уже вскоре после депортации эта редкая народность прекратила свое существование.

Первым, кто приказал объявить эти народы вне закона, был сам «отец народов». План скоропалительно разработал заместитель Председателя Совнаркома СССР, куратор НКВД Лаврентий Берия. Осуществлял контроль по линии наркомата за проведением депортации нарком НКВД, комиссар госбезопасности первого ранга Меркулов. Четвертым, главным исполнителем депортации и всех тайных сталинских поручений, был первый заместитель наркома НКВД СССР, комиссар госбезопасности второго ранга Иван Александрович Серов. Выходец из крестьянской семьи, он сделал быструю и головокружительную карьеру в госбезопасности. Был сталинским любимчиком. Дослужился до звания генерала армии Лишен в 1961 году звезды Героя Советского Союза за жестокости при проведении операции по депортации репрессированных народов».

Вот об этом на конкретных примерах, на фоне судьбы одной семьи и ведет свой длинный сказ Вилли Мунтаниол.

В конце рецензии принято говорить о замечаниях. Мои замечания таковы:

а) По литературному жанру это повествование все же не роман, а именно Lebenschronik. Так вроде точнее.

б) Есть, на мой взгляд, лишние главы. Плохо вписываются в хронику предисловие Сюзанны Мунтаниол и глава «Таинственная незнакомка».

в) Не понимаю, почему автору понадобилось так педалировать, смаковать свои любовные похождения. Кому это, кроме автора, интересно? Сомнительной показалсь мне глава: «Ну, чем же он не Казанова?» Зачем надо было изображать себя веселым любовником и пошлым бонвиваном? Любовные излишества встречаются и в других главах («Влюбилась»). Все это похоже на банальное самолюбование. Читать об этом как-то неловко.

г) Встречаются семейные подробности, о которых этически было бы лучше умолчать.

д) К языковым погрешностям и акцентам героев автор тоже слишком неумерен. Получается часто назойливо, натуралистически.

е) Опечатков я насчитал не одну сотню. Явно многовато.

Надеюсь, в третьей книге автор все это учтет, не увлечется отступлениями от основной канвы повествования и не упустит из виду стержневую идею своей саги-трилогии, ради которой она и написана.

20/11/09

Поделиться

Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia