Современная проза кажется противоречивой: с одной стороны, — метафоричность, с другой, — точность повествования. Пожалуй, эти явления можно назвать основополагающими, организующими художественный текст, его языковую композицию. Они неразрывно связаны между собой, и порой невозможно четко отграничить их друг от друга. И всякий раз названные явления связаны с самой жизнью.
«Пожар любви это не метафора, это яркая реальность», — прочла я в рассказе Е. Зейферт «Юноша, влюбленный в солнце» и подумала, что любая метафора (с множеством значений) всегда отражает жизнь во всем ее многообразии, а также в разнообразии восприятия жизни людьми. Метафоры жизни становятся, таким образом, метафорами словесными. Писателю не приходится придумывать метафорический образ, потому что можно просто найти его в жизни.
Условность лица
Создается впечатление, что метафоричность во многом связана с условностью граммати-ческого лица, которая порождает условность самого повествования, связанного с условно-стью жизни, т.е. с ее открытостью, в связи с чем и текст можно назвать открытой структурой. Например, с этим напрямую связаны, как нам кажется, так называемые композиционные повторы. В рассказе Е. Зейферт «Кисеныш» прием композиционного повтора реализован в варианте финала, когда сначала слово в слово повторяются три предложения, и лишь затем происходит расхождение и в содержательном, и в языковом планах. Аналогичный прием наблюдается и в юмористическом рассказе «Народный герой». Рассказ состоит из двух частей (дублей), в которых полностью совпадают отдельные отрезки текста, но в то же время дубли различаются между собой в плане формы и содержания.
Условность грамматического лица ярко представлена в рассказе «Вершитель судьбы», ко-торый написан от первого лица, с точки зрения главной героини Анастасии. Однако в финале рассказа появляется указание на третье лицо, в результате чего создается впечатление «неважности» грамматического выражения лица. В данном случае представлена наиболее распространенная разновидность взаимодействия грамматических лиц внутри повествования между первым и третьим лицами.
Взаимодействие первого и второго лица свидетельствует о том, что рассказчик является то объективным, близким образу автора, то отдаляется от него, приобретая характерность и свою точку видения. Например, рассказ «Апокалипсис» построен от первого лица, но в одном случае происходит переход ко второму лицу. Этот переход обусловлен объединением двух точек зрения рассказчика и персонажа.
Возможно, условность грамматического лица это отражение многомерности личности. Именно эта особенность во многом определяет такое своеобразие языковой композиции, как постоянное присутствие рассказчика (явного или неявного), а также субъективную окраску так называемого авторского повествования, которое приобретает вид условно объективированного (или условно субъективированного). Постоянное присутствие рассказчика в тексте часто обусловлено прямым проявлением автора-рассказчика, что переводит художественное повествование в плоскость публицистики, усиливая точность изложения.
Межтекстовые связи
Важным композиционным приемом повествования являются межтекстовые связи. Прием это, безусловно, не новый, но занимающий в современной прозе значительное место и также способствующий усилению метафоризации. В прозе Е. Зейферт межтекстовые связи играют важную композиционную роль. Следует отметить, что межтекстовые связи часто обусловлены прямым появлением автора-рассказчика.
Языковые изменения
Метафоричность повествования связана не только с композиционными приемами, но так-же и с языковыми изменениями, нашедшими отражение в прозе Е. Зейферт. Перечислим их: грамматические «сдвиги», драматизация повествования (ремарки), словотворчество. Рассмотрим названные явления. Под грамматическими «сдвигами» будем понимать такие изменения грамматических категорий, которые имеют характер внезапности, т.е. появляются в тексте неожиданно. Они связаны с тем, с точки зрения какого рассказчика ведется повествование. Рассказчик-писатель, который словно знает всё наперед, позволяет себе резкое изменение грамматики. Так, для передачи взволнованности героини, используются грамматическая несогласованность («как в омут с головой, почему, зачем?»), а также смысловая неоднородность грамматически однородных членов предложения («цитаты, страх, волнение»). В рассказе «Вершитель судьбы» используется прием невыделенной прямой речи, который в современной прозе стал уже достаточно значимым приемом субъективации.
Читатель ждет после авторских слов привычных знаков препинания, свойственных прямой речи, но вместо этого грамматический «сдвиг», т.е. кавычки и дефисы отсутствуют, диалог превращается в монолог-повествование. Очевидно, такое построение текста связано с тем, что рассказчик-автор, максимально близкий писателю (создателю произведения), стремится передать происходящие события (в том числе и чужую речь) со своей точки зрения, словно бы от себя, превращая текст в своеобразный литературный сказ, где все персонажи владеют литературным языком, в отличие от классического сказа, в котором далекий от автора рассказчик не владеет литературным языком и передает чужую речь тоже со своей точки зрения.
Драматизация повествования представляет собой некую контаминацию прозаических и драматургических текстов. В этом случае произведение может состоять либо из одних монологов (своеобразных реплик), либо из монологов и ремарок. В прозе Е. Зейферт значительную роль в языковой композиции играют ремарки. Они стилистически разнообразны, относятся и к рассказчику, и к персонажам, т.е. могут быть не только авторскими, но и совмещаться с репликами.
Словотворчество
Следующее языковое изменение словотворчество. Новые слова образованы с помощью продуктивных морфологических способов словообразования (суффиксация, сложение основ). Для прозы Е. Зейферт характерны отдельные окказионализмы, усиливающие мета-форизацию повествования. Название детского рассказа «Ещёка» является окказиональным, а в самом небольшом рассказе используются новообразования: яблокощёкий, ещёкал. Окказиональным является и название другого детского рассказа «Кисёныш».
Привлекает внимание и окказиональное употребление имеющихся в языке слов («Верши-тель судьбы»): «открыточная, общеизвестная часть города жаждала быть узнанной».
Итак, метафоризация повествования (наряду с точностью) как важнейшее свойство худо-жественного текста связана с самой жизнью и реализуется в композиционных приемах, среди которых: композиционные повторы, условность грамматического лица, прямое появление автора; обращение к читателю, межтекстовые связи. Наряду с ними выявляются языковые изменения: грамматические «сдвиги»; драматизация повествования (ремарки); словотворчество. Названные явления приобретают в прозе Е. Зейферт стилевую индивидуальность и новизну, благодаря чему автором создаются глубокие и выразительные образы.
Галия Ахметова
19/01/07
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
