Яков Михайлович Бриль вместе со всей семьей вернулся в прошлом году из Германии на Родину, то бишь, в Казахстан. Что поделать, не прижился шпетаусзидлер в земле обетованной. Хорошо хоть, было куда возвращаться.
— Однажды утром открываю дверь, а у порога стоят две бутылки водки и записка рядом лежит: «Пейте, русские свиньи!» Ну, по-немецки, конечно, написана. Думаю, кто бы это мог быть? Вроде, никого здесь обидеть не успели, да и не знакомы ни с кем толком. Занес бутылки домой, а настроение все же испортилось- рассказывает Яков Михайлович. В тот день я никуда не пошел, куда собирался, просидел дома.
— Сижу это я дома и мысли всякие-разные в голову лезут. Вспомнил, как еще недавно праздновали мы День работников сельского хозяйства в районном Доме культуры в пос. Топар. Было многолюдно очень в тот день. Собрали всех бывших передовиков производства, представителей общественности, администрации, все друг с другом здороваются, поздравляют, руку жмут, Я смотрю на все как бы со стороны и чувствую себя так хорошо, как будто я здесь самый главный, самый уважаемый человек, ради которого все и затеяли.
А может, так оно и было. Яков Михайлович Бриль в прошлом кавалер ордена Ленина и Трудового Красного Знамени, классный механизатор совхоза «Коксунский», первоклассный машинист дождевальной установки, двадцать семь лет проработал на поливе. Хорошо знает правила орошения различных культур. На какой бы трудный участок его ни ставили, всюду Бриль добивался высоких результатов. Потому что по-другому он не может.
Выбрал эту профессию много лет назад, когда еще работал кузнецом в совхозе «Тракторист» Осакаровского района. До сих пор благодарен Яков Михайлович директору того же совхоза Андрею Павловичу Гайдученко, который направил его на курсы механизаторов, помог найти место в жизни. Не хватало тогда молодых квалифицированных специалистов, и Яков решил, что его место на тракторе. И учился так, что его после учебы как отличника сразу же направили в тракторную бригаду. Нелегкими были те годы на целине. А для начинающего хлебороба они были трудны вдвойне.
— Не хватало опыта, практики, знаний, — вспоминает Бриль.
Но молодой механизатор не унывал. Он верил в свою молодость, в свои силы. И ни разу не сплоховал Яков, старался не отставать от более опытных товарищей, во всем брал с них пример.
Спрашиваю: «Сколько гектаров поливал обычно за сезон?» «Более семисот!» — ответил он с гордостью и добавил: «Ежедневно выполнял по две нормы».
Почти тридцать лет проработал он на земле, выращивал самое ценное хлеб, а хлеб выращивать всегда трудно. Работал не по часам, а по солнцу и каждый раз радовался, что своими глазами видел рождение нового дня, и всегда жалел, что он быстро кончается.
— Яков Михайлович, что было самое трудное во время работы?
— Конечно, когда человек добивается успехов, многим кажется, что в этом нет ничего сложного. А на самом деле трудностей всегда хватало. Были они и у меня. Скажем, нелегко поддерживать в хорошем состоянии арыки для полива. А на систематическую очистку уходит ценное рабочее время. А если бы не эти потери времени, то за световой день можно выполнить даже по три нормы.
— Я раньше всегда читал в газетах о семейных династиях хлеборобов. Душа радовалась такому. Я восхищался теми, кто воспитал таких замечательных сыновей, которые в хлеборобском труде видят смысл своей жизни. Своими детьми я тоже всегда был доволен. У меня три дочери и сын. Две старшие медики, младая пошла работать в ателье тоже хорошая профессия, а сын стал водителем. Жили мы неплохо. Но вот захотелось пожить получше, да полегче. Что ж, решили поехали. И здесь в Германии тоже жить можно, вроде бы все «сбылось» из рассказов знакомых и родственников, а вот чего-то не хватает Утром во двор выйдешь и ни души, а если кто и появится, так ты с ним не знаком. А знакомиться местные немцы с нами не спешат, да и не признают они нас за своих. Мы для них русские. Ну мы с женой ладно, сидим дома, иногда в гости ходим к своим, а дети ведь работают. И там тоже часто ловят на себе недоброжелательные, а то и просто презрительные взгляды Может, кто-то скажет, что все это мелочи и их можно пережить Наверное, так оно и есть. Только мы не захотели быть здесь людьми второго сорта.
— Яков Михайлович, а как тот инцидент с водкой? Вы узнали, кто вам ее поставил под двери?
— Так ведь это было не однажды. Почти два месяца каждое утро мы находили у себя под дверью две бутылки водки, только теперь уже без записок. Такой упорный оказался сосед. Как-то я его все же подкараулил и спросил, в чем дело, зачем он это делает? Он ничего не ответил, только плюнул себе под ноги передо мной и ушел. Бутылок, правда, больше не ставил.
— А куда вы их девали потом, ведь за два месяца много скопилось? спрашиваю я.
— В гости к своим ходили с водкой, сами пили по праздникам, — смеется Бриль. Не выбрасывать же такое добро.
— Яков Михайлович, почему вы все-таки вернулись? Ведь не из-за того же, что сосед оказался ненормальным?
— Конечно, нет. Просто не прижились там, чужие мы в своем хваленом Фатерланде. А самое главное с работой плохо, причем так плохо, что нет никакой надежды ее получить. А если работаешь, то уж наверняка не там, где тебе хотелось бы, а там где придется, а о душе и своих привязанностях можешь забыть навсегда.
Ну и ладно, поговорили-погоревали, и хватит. Все грустное уже позади. Мы снова дома, там, где нас знают и уважают. Помните пословицу «Хорошо там, где нас нет?» Вот это как раз про наш случай.
Марина Перевалова
26/01/07
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
