В канун 30-летнего юбилея Немецкого театра мне удалось взять интервью у удивительной женщины, очаровательной Розы Штейнмарк, которая 9 января отметила и свой юбилей. Оба этих события стали поводом для нашего разговора. Многим нашим соплеменникам имя Розы Штейнмарк знакомо ещё по прошлой нашей жизни в Cоюзе благодаря многочисленным публикациям в прессе и телепередачам. Надеюсь, что встреча через столько лет их обрадует. Редакция поздравляет Розу Штейнмарк с юбилеем и благодарит за состоявшийся разговор.
/Группа театральных деятелей из германского города Баутцен перед зданием Театра г.Темиртау, 1987 г. (крайняя справа Роза Штейнмарк)/
— Закономерный «юбилейный» вопрос: что в вашем понимании «ВРЕМЯ»?
— Время — это мгновения. И таких мгновений в моей жизни уже огромное количество. Но я полагаю, что ещё не до конца насладилась своими мгновениями и надеюсь получить от жизни ещё много прекрасных встреч и счастливых моментов. Всем зрителям бывшего Немецкого театра и публике, смотревшей наши передачи «Guten Abend!», я также желаю много прекрасных мгновений на их новой старой родине Германии.
— В период с 1981 по 1992 годы вы являлись заведующей литературной частью Немецкого драматического театра. Могли бы рассказать об этом отрезке вашей жизни подробнее? Чем он был интересен и примечателен?
— Я люблю театральную жизнь и хорошо разбираюсь в ней. Это был целый мир, ежедневно преподносивший нам различного сорта неожиданности: на сцене, в зрительном зале, в разговорах с режиссёрами и драматургами. За те десять лет, которые я провела в Театре, я познакомилась с очень многими людьми, без которых этот Театр, возможно, вообще бы не мог состояться. Прежде всего это были писатели, пробовавшие писать пьесы для наших подмостков, среди них Эвальд Каценштейн, Константин Эрлих, Виктор Шнитке, Гуго Вормсбехер… и, естественно, Виктор Гейнц, которому удалось вместе с коллективом Театра осуществить свои лучшие вещи «На волнах столетий» и «Годы надежды». Это были также ещё и режиссёры Эрих Шмидт, Булат Атабаев, Дитер Вардецкий, Владимир Ионтов, Александр Ган – благодаря им афиши нашего Театра становились всё более представительными и колоритными.
Возможно, я и сегодня оставалась бы заведующей литературной частью Театра, если бы так неожиданно круто не изменилась его судьба, как, впрочем, и судьба каждого российского немца из бывшего Советского Союза. Театр был задуман как очаг, источник культуры для нашего народа и служил ему до тех пор, пока наши соотечественники оставались жить в Казахстане и в других республиках. Но потом все от мала до велика двинулись в Германию, а с ними – и наш театр, я имею в виду актёров и сотрудников. Печально, но со временем мы все примирились с этим.
Это было прекрасное и потрясающее время! Театр благодаря своей огромной деятельности очень быстро стал известен. Мне трудно говорить о себе и о своей роли в жизни театра, поскольку я всегда чувствовала себя лишь частью целого. Я была ответственна за литературную часть, за связи с авторами и издательствами, а также за контакты с другими театрами и прессой. При этом я также сама много писала о театральной жизни в газеты, готовила радио- и телевизионные репортажи и документальные материалы. К обязанностям ответственных за литературную часть относилось также проведение конференций со зрителями и ведение театральной корреспонденции, иными словами переписок. Мы работали втроём – Лили Крамер, Валентина Больц и я. Вместе мы также основали архив нашего театра, разрабатывали программы и театральные афиши. В то время наш театр ещё не обладал такими техническими возможностями, какие имеются в настоящее время практически везде, даже копировальный аппарат мы смогли получить только в конце 1991 года, когда наш Театр уже перевели в Алма-Ату (сегодня Алматы). Но какие возможности открылись для нас благодаря этому простому аппарату! Об этом сегодня можно говорить часами.
— Уже есть отдельные интересные публикации о деятельности Немецкого театра, в том числе и ваши. Собственно говоря, это было время расцвета истории российских немцев. Оно затерялось в прошлом?
— И да и нет. Это прошлое мы запечатлели крепко: на бумаге, в форме книг, документальных материалов и в рассказах тех, кто творил эту историю. Она в конце-концов будет жить дальше в наших воспоминаниях. Если бы наш театр существовал ещё и сегодня в той своей прошлой форме, то на этих днях мы смогли бы с блеском справить его 30-летие. Но этого не случилось. И никто в этом не виноват. Театр уже отошёл в историю – как в историю отдельных людей, так и в историю бывшего Советского Союза…
— Кем были ваши родители и кто привил вам особую любовь к немецкому языку, искусству и культуре немцев?
— Родилась я в Сибири, в маленьком немецком местечке с простым русским названием Камыши. Мои родители были ещё детьми, когда их вместе с семьями отправили туда с Волги. В этой деревне проживали исключительно российские немцы, и когда я пошла в первый класс, то не знала ни единого слова по-русски. Учительнице, молодой русской девушке, пришлось немало повозиться со всеми нами. Зачастую кто-то из родителей был вынужден выполнять для нас роль переводчика. Позже мы переехали в Казахстан.
Здесь я основательно, как следует, учила русский язык, но мне к тому времени было уже 13 лет. Ясно, что дома мы говорили только по-немецки, и это был не классический литературный язык, а диалект, но очень богатый оборотами речи, пословицами, поговорками и точными выражениями. Мои родители происходили из крестьян, сами были крестьянами-колхозниками. Возможно, они могли бы достичь в жизни большего, но обстоятельства этому никак не способствовали. Это опять был ход истории… Во всяком случае мы, дети, могли жить так, как мы хотели. Я изучала в Новосибирске немецкий язык и литературу у Виктора Клейна, благодаря ему мы все, его студенты, получили большую пользу, его великая любовь к немецкости (Deutschtum) была настолько заразительна, что все мы поголовно влюбились в немецкий язык, в немецкую литературу и культуру…
— Вы работали на государственном канале казахского телевидения. Передачи, которые вы вели, были очень популярны среди немецкого населения Казахстана. Что прежде всего вспоминается из тех времён?
— Я вспоминаю людей, с которыми мне довелось встречаться, многочисленные разговоры, которые я с ними вела, и долгие вечера в монтажной, где из километровых видеозаписей возникали кадры, запечатлевавшие историю нашего народа. Я очень много разъезжала, собирая и снимая материалы, и должна была много и тяжело работать, а в первые годы своей деятельности на телевидении я отвечала практически за всё сама: за поиски тем, за съёмки, за сценарии, за содержание транслированного материала, но прежде всего я несла ответственность перед зрителями. Телевидение – потрясающая вещь. Мне очень недостаёт моих передач. Но для кого я должна была бы готовить и проводить там сейчас немецкую программу? Мои зрители живут здесь, в Германии.
— С кем из наиболее ярких представителей интеллигенции российских немцев вам довелось общаться? Какими вы их запомнили?
— Очень часто мы собирали под своей крышей писателей, композиторов, художников, учителей и беседовали с ними о дальнейшем развитии немецкой культуры на казахской земле.
Это были люди, которые также, как и мы, были захвачены немецким: Андреас Крамер, Вальдемар Вебер, Гельмут Гейдебрехт, Константин Эрлих, Нора Пфеффер, Нелли Ваккер, Иоганн Виндгольц, Артур Герман, Роберт Лейнонен, Венделин Мангольд – этот список нескончаем.
Но особенно дороги мне воспоминания о Герольде Бельгере. Я очень часто вспоминаю его. Он был и остаётся для меня великим примером. Его многокультурное мышление, многостороннее творчество и потрясающее трудолюбие зачаровывают. Для меня он является настоящим героем своего народа. И при этом он так человечен! Я часто имела возможность общаться с ним в неформальной обстановке – за чашкой чая у них с женой, когда мы вели долгие разговоры о состоянии российско-немецкой литературы, в Немецком Доме Алматы, в немецкой редакции казахского телевидения, где он всегда очень профессионально, компетентно и спокойно высказывал своё мнение…
— Как сложилась ваша жизнь после переезда в Германию?
— Я веду скромную спокойную жизнь и являюсь доцентом на интеграционных курсах в Образовательном центре для молодёжи и взрослых (BIMS) в Мюнстере. Естественно, мне недостаёт той моей работы, какую я вела в Казахстане. Я пытаюсь скрыть своё внутреннее беспокойство и стараюсь чувствовать себя хорошо в своём нынешнем положении. Думаю, что постепенно мне это удастся.
— Какими качествами, на ваш взгляд, необходимо обладать российскому немцу, перебравшемуся в Германию, чтобы почувствовать себя счастливым в этой стране? Много ли таких людей вам известно? Относите ли к ним себя?
— На этот вопрос у меня нет ответа. Я также не хочу быть банальной и упоминать что-то о корнях или говорить ещё о каких-то других понятиях. Мне кажется, что это очень индивидуально. Но я с уверенностью могу в этом контексте сказать: нет национальности российский немец, есть только национальность человек и, будучи человеком, можно стать счастливым повсюду. Понятие счастье относится скорее к другой категории, и не играет никакой роли, где это счастье повстречаешь: там ли, откуда мы прибыли, или здесь, где мы осели. На мой взгляд, есть очень много российских немцев, разделяющих мою точку
зрения.
Интервью: Надежда Рунде
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
