Герой романа Михаэля Кумпфмюллера «Бега Хампеля» (2000) в 1962 г. бежит с Запада на Восток. Но и там ничего не меняется в жизни антигероя: опять он попадает в руки чужих женщин, в плен алкоголя и наконец в тюрьму Баутцен и ещё до падения Берлинской стены умирает.
Контрастом юмористичного, светлого подхода к новейшей истории у Бруссига, Беккера, Шпаршу и Кумпфмюллера выступают повествовательные миры отдельных авторов, которых резко можно обозначить как представителей «восточного модерна» это Вольфганг Хильбиг, Рейнгард Йиргль и Герт Нойманн. Все трое при этом объединены как критическим по отношению к языку, сознательно археологическим началом в традиции классического модерна, так и тем, что они «уклонялись от успеха, чтобы ускользнуть от преследования полиции и прочих лемуров» (В. Юнг).
Вольфганг Хильбиг своими книгами создаёт единый большой текст. С 1979 г., когда он успешно издаёт томик лирики «отсутствие» (название со строчной буквы. Е.З.), он разведывает путём археологии современного сознания в стихах, рассказах («Старая живодёрня», «Сон праведника») и романах психические деформации под-привилегированных и показывает беспомощность маргинальных фигур перед (социалистической) действительностью. Роман «Я» (1993) показывает портрет персонажа, который хотел стать писателем, но служба государственной безопасности вербует его как шпиона и он шпионит в литературном обществе Берлина. Рассказчик соответственно не может дать гармоничной, законченной картины собственного видения ситуации, что явствует из номинаций персонажа то С. или W., то «я».
В центре романа «Временное пристанище» также находится проблематика идентификации: в объединённой Германии писатель С. колеблется между Востоком и Западом, губит себя от безуспешного поиска себя и родины, от алкоголя и блокады творчества. Уверенное, гармоничное самоощущение остаётся для протагонистов Хильбига принципиально недостижимым, они остаются бесприютными. Так выстраивается из мозаики текстов Хильбига антиистория ГДР, изнанка литературного творчества.
Если Хильбиг уже начал публиковаться перед поворотом, то Рейнгард Йиргль с 1975 г. писал исключительно в стол, потому что из-за его «марксистской» исторической точки зрения его тексты не могли были быть опубликованы в ГДР. Только через политический переворот ситуация медленно изменилась для Йиргля. Он мог опубликовать некоторые свои рукописи из плотно заполненного стола, правда, пока не достигнув большого резонанса при публикации. Литературная общественность только в 1993 г. обратила внимание на Йиргля, наградив его премией Альфреда Дёблина, которая была присуждена писателю за роман «Прощание с врагами», в котором Йиргль наиболее наглядно показывает ситуацию поворота. В центральной точке романа два враждебно настроенных брата, восточные немцы, сложные отношения которых вызывают ассоциацию с отношениями библейских Каина и Авеля. Йиргль подаёт эту немецко-немецкую драму, которую представляет как краткий курс ужасной истории бывшей ГДР, в своеобразной манере синтаксиса и орфографии, идущей от Арно Шмидта это поэтический реализм жестокости. Таким литературным диагнозом автор чеканит отношения людей, изломанных властью, смертью, жестокостью, произведение Йиргля перетекает во множество впечатляющих моментов восприятия, характеризующих реальность государственного террора в ГДР и набрасывающих убедительный портрет менталитета Джекилла и Хайда у граждан ГДР.
В центре функционального микрокосма Герта Нойманна стоит изображение государственных структур, которые выражаются в языке. Взамен имеющего место быть коррумпированного, функционирующего как господствующий инструмент языка Нойманн ищет сокровенный, родной язык, который выстоит против идеологического монолога. Этой поэтологической программой, которую до поворота выразительно манифестировали его произведения «Одиннадцать часов» и «Скрытность чистильщика котлов. Попытка высказывания», Нойман также остался верен повороту. В романе «Аншлаг» на северо-востоке Берлина случайно встречаются восточный и западный немцы. На прогулке вблизи монастыря восточный немец со всё большей откровенностью высказывается о прошлом ГДР, но «восточное говорение» наталкивается на «западное молчание», что в конце концов обрывает беседу. Здесь показано, что немцы Востока и Запада всё ещё враждебно относятся друг к другу, поэтому западный немец рассматривает закат ГДР как закономерную необходимость, а западногерманскую систему, напротив, находит рациональной, и носителем вины за итог немецко-немецкой беседы признаёт одного восточного немца. Он отворачивается от своего собеседника и его легендарной славянской компаньонкой за обедом, которой он рассказывал о журнале «Аншлаг» и его целях очевидно, противоречие в диалоге и после поворота неизбежно.
В финале этого курсорного обзора литературы о повороте необходимо отметить, что конец разделения Германии и его последствия стали центральной темой литературы 1990-х гг. Хотя интерес к этому дискурсу со стороны писателей и читателей был значительным, всё ещё существует необходимость эстетической переработки немецко-немецкого прошлого. Это подтверждается взглядом на две новинки и их восприятие в литературной критике. Когда вышел роман Кристофа Гейнса «Захват земли» (2004), он вновь чествовался как роман поворота. Такая судьба выпала и роману Инго Шульце «Новые жизни» (2005), вышедшему вслед за непосредственными «Simple Storys».
(Пер. с нем. Елены Зейферт)
27/10/06
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
