«Когда-то он был слободою, когда-то столицею был. Мой Энгельс-Покровск, нас с тобою истории вальс закружил». (Александр Балбеков, «Покровский вальс»)
Эта книга оказией пришла ко мне совсем недавно из моего родного города Энгельса Саратовской области от давней знакомой – увлечённого историка-архивиста и обаятельной женщины Елизаветы Моисеевны Ериной.
Об авторе
Я встречался с ней ещё в 80-х годах прошлого века в Москве и Алма-Ате, и поныне изредка обмениваемся дружескими приветами, письмами, книгами, документами. О её книгах, посвящённых истории слободы Покровской (Покровска, Энгельса), знатным людям того края, жизни и деятельности немцев Поволжья, о которых нынешнее поколение почти ничего не ведает, культуре и быте немецкого этноса, развеянного и рассеянного по разным странам-континентам, малой родине в событиях и лицах.
Словом, переоценить исследовательский труд Елизаветы Моисеевны невозможно. Она поистине подвижница в высоком значении этого слова.
Может, читателю ДАЦ необходима более конкретная справка? Пожалуйста.
В четвёртой книге «Под покровом Богородицы» (Саратов, Приволжское издательство, 2013) об её авторе сказано: «Ерина Елизавета Моисеевна, заслуженный работник культуры России, член Союза журналистов России, почётный гражданин города Энгельса, начальник отдела использования и публикации Государственного исторического архива немцев Поволжья, председатель Энгельсского района Совета Саратовского регионального отделения «ВООПИ и К».
Блистательный очерк о Е.М.Ериной написал член Союза писателей России Александр Войнов. Воздав должное нескольким исследователям истории Покровской слободы, он подчёркивает: «Нет, такого труда, объемлющего и многогранного, по которому можно и нужно изучить малую родину по многим аспектам жизни и деятельности слободы и города на протяжении более чем двух с половиной столетий, ни у кого из них не было. И, значит, в приближающемся труде и неустанной работе по исследованию времён далёких, времён нынешних, да не убоимся высоких слов, и есть главный жизненный и творческий подвиг Е.М.Ериной…»
Подвиг – вот ключевое слово, характеризующее книгу – очерки-исследования славного автора, о котором веду здесь речь.
Кратко о книге
Книга приурочена к 25-летию города Энгельса. В книге объёмом в 363 страницы использованы документы и фотографии из личных фондов Государственного исторического музея немцев Поволжья, Энгельсского краеведческого музея. И ещё весьма важная помета: «По благословению епископа Покровского и Николаевского Пахомия».
По жанру – историко-краеведческие очерки-исследования. Тираж книги – 500 экземпляров. На мой взгляд, для книги такой значимости явно маловато. Рад, что являюсь одним из обладателей.
Каково конкретное содержание книги? Я насчитал более 70 очерков, сгруппированных вокруг шести разделов: «Откуда есть пошла…», «Звон колоколов», «Великая Отечественная война в судьбе города Энгельса», «Космос: Гагарин!», «Учреждения и организации», «Достойны памяти потомков».
Разумеется, невозможно в газетной рецензии говорить о всех очерках, украсивших книгу, но о некоторых скажу чуть подробнее.
Кратко об истории города
Покровская слобода основана в 1747 году. Основали её выходцы из Полтавской, Харьковской и Черниговской земель Малороссии. Возили соль с озера Эльтон на быках. Покровской слободой нарекли поселение по имени первой церкви, престол в которой был освящён во имя Покрова Божьей Матери. После манифестов Екатерины Второй о приглашении иностранцев в Россию 1762-1763 гг. в слободу хлынули немцы и русские.
В 1836 году слобода была отнесена к Новоузенскому уезду Саратовской губернии. Слобода находилась в 7 километрах от Саратова через Волгу. (Новоузенский уезд – нечто знакомое. У меня сохранились два документа моего дедушки – Фридриха Бельгера, 1861 г.р. Документы называются «Послужной лист» – начало службы – 1889 год и «Билет №1» с пометкой «видом на жительство служить не может», о том, что «стражник-рядовой Фридрих Бельгер уволен в запас в 1890 году декабря 10 дня». Так в этих документах неоднократно упоминается Новоузенский уезд). Летом 1922 года Покровск стал столицей Области немцев Поволжья, преобразованной в январе 1924 года в республику – АССР НП. В сентябре 1931 года Покровск был переименован в Энгельс.
Эти сведения можно найти в многочисленных энциклопедиях, справочниках, путеводителях, исследованиях. Я их выписал из книги Елизаветы Ериной.
Со своей колокольни добавлю, что в этом городе сподобился родиться и я, что подтверждают сохранившиеся родильная наклейка «Бельгер Анна Давыдовна разрешилась 28.Х.1934 г. в 8 часов 5 минут, мальчик, 3800», запись в отцовском дневнике «2-ая Советская больница (родильня)» и «Свидетельство о рождении № 918» (выданное Энгельсским городским ЗАГСом 31 октября 1934 г., место рождения – г.Энгельс РНП).
Событие, понятно, не ахти, но для меня лично – факт примечательный.
О депортации немцев Поволжья
Отдельная главка в книге Е.Ериной посвящена документам Государственного исторического архива немцев Поволжья о депортации по Указу от 28 августа 1941 года. Эту главку я читал с особым интересом, ибо о том я много читал, слышал, писал в своих произведениях, а главное – дух того времени, события, вплоть до запахов и звуков той трагедии я живо сохранил в своей цепкой детской памяти до разных мелочей.
Словом, я свидетель той драматической акции, античеловеческой – говоря современным языком – санкции. Знаю, в какой спешке, суматохе, тотальной растерянности и ужасе это происходило. Помню и рёв недоенных коров, и вой собак, и визг свиней, заколотых наспех, и плач женщин, и мародёров, хватавших оставленный скарб немцев, и притихших детей, и недоумение и скорбь в потухших глазах стариков, и гогот бесхозных гусей, и чад от котлов, в которых женщины жарили на дорогу пончики-креббели, и станцию Плёс, куда на фурах, машинах свозили несчастный люд.
Помню всё. Творилось нечто невообразимое. Выходцы из Гессенской земли, их далёкие потомки называли эту неразбериху, этот хаос непонятным словом «runda-kapunda». Я этого слова в немецкой литературе не встречал, и поныне этимология этого выражения мне непонятна, но в устах моих родителей это слово звучало, означая переполох, беспорядок, бестолковость, неразбериху, сумятицу. Должно быть, диалектное выражение.
Конечно, потаённый смысл депортации тогда был мне непонятен, недоступен по причине малолетства, однако воздух времени, окрас тех событий, отчаяние, охватившее невинных людей, сохранились в памяти, в ощущениях, в сознании. Как-никак мне было уже почти семь годков, и я кое-что уже соображал.
Е.М.Ерина всё это документально подтвердила. И я теперь, с высоты проживших лет, могу только констатировать: да, так всё это и было.
Е.Ерина пишет: «Не подвергались изучению и анализу описи тех архивных фондов, документы которых оканчивались 1940-м годом. О них мы лишь скажем, что причина отсутствия документальных материалов за 1941 год кроется в спешке, с которой проводилась депортация, когда не все руководители сумели оправиться от удара, не все смогли сориентироваться, не все своевременно оформили документы об увольнении и, главное, не все сдали документы в Центральный Государственный архив немецкой республики, как того требовал специальный приказ НКВД АССР НП «Об обеспечении сохранности документальных материалов учреждений, организаций и предприятий АССР НП».
И вот ещё один важный факт: «Основная масса работников была уволена в период с 1-го по 6 сентября».
Мой отец, член ВКП(б) с 1939 г., в то время заведующий Гнаденфлюрским кантонздравом, был, по-видимому, в числе первых, подлежавших выселению. Вот запись из сохранившейся у меня его тетради: «11 сентября утром рано прибыли в Казахстан – на станцию Мамлютка. В пути были всего 5-6 дней…» Отцу пришлось две недели работать на поле в русском совхозе Сергеевка, и в аул – колхоз им. Ленина Октябрьского района Северо-Казахстанской области мы прибыли 17 октября 1941 г.
В книге Е.Ериной приводится любопытная статистика: «Число колхозов по 22 кантонам составляло 499, из них немецких – 345, число дворов – 70257, из них немецких – 52208. Общее число населения в колхозах – 299268 человек, из них трудоспособных – 133467. На место депортированных решено было направить в эти колхозы 17250 человек, 5000 из них из Саратова, остальные – за счёт перемещения кадров внутри кантонов… В какой-то степени этот кадровый голод был временно приостановлен прибытием эвакуированных с мест, занятых врагом…
7 сентября 1941 года Президиум Верховного Совета СССР издал Указ «Об административном устройстве территории бывшей Республики немцев Поволжья». На основании его 15 кантонов были отнесены к Саратовской области, 7 – к Сталинградской. Так началось прямое уничтожение бывшей Республики. Для этого потребовалось «убрать» из обихода и все немецкие названия… Так государство стремилось уничтожить память о Республике немцев Поволжья – АССР НП и её безвинно пострадавших жителях, которые немало сделали для своей родины. И об этом говорят архивные документы» (стр. 161-163).
Штандпункт
45(!) лет Елизавета Моисеевна творчески и вдохновенно, самозабвенно возглавляла Государственный исторический архив немцев Поволжья в г. Энгельсе.
В 2010 году она дала интервью, воспроизведённое в данной книге. Интервью исповедальное. В нём Елизавета Моисеевна чётко обнародовала свой научный, исследовательский, гражданский взгляд на трагическую немецкую проблему.
Приведу из этого интервью «Что немцу здорово» несколько фраз: «Республика немцев Поволжья в советские годы была запретной темой. До сих пор остаётся загадкой: как, вообще, меня, беспартийную, утвердили на должность директора?»
«Но только начинаю писать – наталкиваюсь на стену непонимания. Нельзя упоминать немецкие фонды, нельзя говорить, что здесь была немецкая республика. Где-то до 1985 года мне не позволяли произносить эти слова. Прекратилось это только с перестройкой».
«И я везде выступала аки зверь, доказывая, что немецкая республика была и что с ней поступили несправедливо».
«Выселили коренной народ. Но, во-первых, выселить можно было по-человечески. Дать возможность людям взять с собой всё, что необходимо для обустройства новой жизни в Сибири, Казахстане. Почему нельзя было дать такую возможность? Кстати, там, где выселяли работники НКВД, отношение к репрессированному народу было ужасным. Там, где выселяли военные, было человеческое отношение. Во-вторых, почему после Победы не возвратить народ назад? Как гражданин, как историк, как человек, который всю жизнь проработал в этом архиве, считаю, что это недальновидная политика нашего государства».
«Наши немцы – законопослушные, трудолюбивые, любящие Россию граждане. Они же прожили здесь честно со времён Екатерины II. Возвести на них такой поклёп (имеется в виду легенда о высаживании фашистского десанта в немецкую республику на Волге – Г.Б.) – это просто оскорбление народа».
«На самом деле фактически автономия не была ликвидирована никаким документом. Просто есть Указ о выселении немцев из Поволжья. А указа о ликвидации нет, и не было».
«Первый этап реабилитации жертв политических репрессий начался при Н.С.Хрущёве. Февраль 1957 года принёс реабилитацию народам, депортированным в 1944-1945 гг. В родные места было позволено вернуться чеченцам, ингушам, балкарцам, карачаевцам и калмыкам. Однако немцам Поволжья повезло меньше всех. Указа об их реабилитации так и не последовало. И в родные места они так и не вернулись» (стр. 164-168).
Филолог и эксперт Елизавета Ерина в своих исследованиях очень пунктуальна, дотошна, ссылается только на цифры, на факты, документы, о чём свидетельствуют все (без исключения!) очерки, внесённые в рецензируемую книгу. Особенно меня поразила и восхитила глубоко обоснованная и тщательно выверенная глава «Народное образование в немецкой республике. Педагогический институт и его роль в подготовке кадров» (стр. 172-186). Как бы мне хотелось, чтобы о том читали, знали все российские немцы, живущие в России, Казахстане, Германии, Канаде, США. Блистательный труд!
Памяти знатных немцев
Познавательный заряд этой книги огромен.
В ней вдохновенно повествуется об истории множества православных церквей, о церковно-приходских школах, о вкладе предприятий тыла г. Энгельса в осуществление Победы над фашизмом, о единстве армии и народа в годы Великой Отечественной войны, о памятниках и памятных местах Покровской земли – писателях, поэтах, учёных, краеведах, архивистах, издателях, исследователях русской старины, о знатных личностях, оставивших неизгладимый след в истории своей малой родины.
По сути, четыре тома «Под покровом Богородицы» Е.М.Ериной представляют собой своеобразную энциклопедию истории земли Покровской. И в этом их высокий пафос.
Ну, а я, как, надеюсь, читатель знает, неравнодушен к истории, культуре, литературе российских немцев. Всё, что касается моих сокровников, меня неизменно волнует. А потому я основательно, с карандашом прочитал очерки об учёном-лингвисте, преподавателе, методисте, писателе Августе Фридриховиче Лонзингере, о депутате Первой Государственной Думы, юристе и историке поволжских колонистов Якове Егоровиче Дитце, об истории жизни и деятельности священника и учёного Готлиба Бератца, о семье Шнитке в городе Энгельсе (а именно о супругах Гарри Шнитке и Марии Фогель и их детях Альфреде Шнитке, всемирно известном композиторе, Викторе Шнитке, поэте и переводчике, Ирине – журналистке и редакторе (последних, кстати, я знал лично).
Об этих выдающихся персонах мне приходилось немало читать по разным источникам. Случалось, я и сам о них упоминал в своих опусах, писал о них.Однако, к примеру, столь тщательную переработку жизни и многогранной деятельности Августа Лонзингера я встречаю впервые. В библиографическом очерке о нём я впервые узнал много подробностей – о его педагогической работе, о его диалектологической «анкете», о постоянных преследованиях властей, о том, что он был направлен в Кавказскую действующую армию, что находился под надзором полиции, являлся автором пяти учебников по немецкому языку и математике, что был в 1936 году признан виновным в проведении контрреволюционной деятельности и сослан на три года в Казахстан, работал на станции Мерке, что потом, после возвращения на Волгу, служил в издательстве на полставки старшего корректора, переводил учебники, а потом был выслан с семьёй в Красноярский край, работал бухгалтером и умер в 1953 году, что позже был реабилитирован, о чём, однако, не могли органы оповестить опальную семью, затерявшуюся где-то в ссылке.
Поразительная биография, характерная для интеллигенции из числа российских немцев. Ерина называет Августа Лонзингера «великим педагогом и самобытным писателем».
Его роман «Nor net Lopperg’gewa», повести «Hüben und drüben», «Mister Horn», «Philipp Jab», рассказы, написанные на диалекте под псевдонимом А.Кольниер, многочисленные статьи, исследования, очерки были весьма популярны среди поволжских немцев в начале прошлого века. Отрывки из этих произведений печатаются и ныне в разных антологиях.
Столь же фактологически весомы и очерки о депутате I Государственной Думы, юристе, авторе объёмного исследования «История поволжских немцев-колонистов» Якове Дитце, а также патере Готлибе Бератце, авторе уникального труда «Списки колонистам-немцам, водворившимся в Поволжье в 1765-1767 годах и некоторым протестантским колониям». «Этот труд и хранится в архиве как особо ценный», констатирует Е.М.Ерина.
Работа Г.Бератца «Немецкие колонии на нижней Волге в их становлении и первоначальном развитии» посвящена 150-летию пребывания в Поволжье колонистов.
Г.Бератц был арестован по подозрению в причастности к выступлению против советской власти и расстрелян по приговору ревтрибунала.
Ценными и редкими сведениями отмечен очерк о семье Шнитке с подробными генеалогическими экскурсами. Я, разумеется, кое-что знаю о братьях Альфреде и Викторе, но об их отце Гарри Шнитке обладал до этого очерка слишком скудными данными.
Елизавета Моисеевна умеет увлекательно рассказывать и во всём руководствуется строго проверенными документами.
Краткое резюме
О трудах Е.М.Ериной можно и нужно проводить читательские конференции и научные семинары. Велик – повторяю – её вклад в родинолюбие и родиноведение (эти два незнакомых слова я встретил в данной книге).
Приведу в заключение ещё одну цитату из предисловия писателя Александра Войнова: «Елизавета Моисеевна как раз из тех историков, которые видят образ жизни, образы живущих людей и уже ушедших от нас, иначе бы у неё за десять лет не родилось четыре книги «Под покровом Богородицы». Теперь, знаете, просто страшно представить, как это город Энгельс обходился бы без этих книг, ставших для покровчан-энгельситов настоящим историко-краеведческим бестселлером» (стр. 6).
Читая эту книгу, я всё время ловил себя на мысли: «А ведь и мои корни в какой-то степени там – в Покровске, в той земле, где некогда стояла колыбель Автономной Республики немцев Поволжья и откуда вышли столь славные люди».
Напрашиваются стихи поэта А.Кобылянского из этой же книги:
Земля Покровская, как ты богата,
Какая россыпь дел, имён и дат!
И в них всё сразу – серебро и злато,
И в них алмазы яркие блестят.
Герольд Бельгер
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
