За 50 лет работы на северо-казахстанской ниве он вспахал, засеял и убрал урожай на площади, равной территории Голландии. По подсчетам бухгалтеров, выращенного им хлеба, произведенного молока и мяса хватило бы городу с 250-тысячным населением на целый год сытой жизни. В дубленки, сшитые из овчин от сданных государству овец, можно было бы одеть город с 30-тысячным населением.

/Фото личное. ‘Андрей Александрович Мерк с сыном.’/

Он построил три дома, заложил два сада, вырастил двух дочерей и сына профессора. На лацкане его праздничного пиджака, надетого по случаю 80-летия, два ордена Трудового Красного знамени и дюжина медалей за доблестный труд.

Его зовут Андрей Александрович Мерк. Он немец. Его далекие предки поселились на левом берегу Волги, основав село Нойлаут, 250 лет тому назад.

— Места там красивые, земля щедрая, — рассказывает ветеран. Село утопало в зелени яблоневых и грушевых садов. В лугах — пасеки. Яблоки, овощи и мед тоннами возили на рынок в Саратов. Колхоз богатый, трудодень полновесный. И все потому, что взрослые много работали сами и сызмальства приобщали детей к труду. В школах учились на родном языке.

Все плохое принесла война. Советские немцы тяжело переживали вероломное нападение фашисткой Германии на их родину. Многие просились в действующую армию. В первые месяцы войны немцев добровольцев отправляли на фронт. Но потом в головы власть предержащих пришла бредовая мысль: обвинить советских немцев, как, впрочем, и другие малые народы, оказавшиеся вблизи зоны военных действий, в пособничестве врагу. Сталин подписал указ о депортации немцев в Сибирь и Казахстан. В селе появились военнослужащие НКВД. На сборы в дорогу дали двое суток. Плач и стон стояли над селом. Люди прощались с более чем двухсотлетним укладом жизни, с могилами предков.

— Взять с собой разрешили лишь самое необходимое. Ночью погрузили в эшелон столыпинских вагонов. В каждом по 70-80 репатриантов и солдат с автоматом. Так я простился с отрочеством, об учебе больше не могло быть и речи, а так хотелось учиться, стать инженером, — с грустью вспоминает Андрей Александрович.

— Днем поезд с переселенцами не по своей воле стоял на разъездах, пропуская воинские эшелоны, шедшие на запад, а ночью без остановок шел на восток. За шесть суток пути умерли семь стариков и восемь малолетних ребятишек. Всех закопали в полосе отчуждения железной дороги. Крестов не ставили, — продолжает рассказывать седовласый старец на седьмые сутки прибыли на станцию Петухово, что на границе Казахстана с Россией. Из совхоза «Приишимский» Сергеевского района Северо-Казахстанской области прислали подводы, запряженные быками. Еще трое суток добирались до села Повозочного. Простые люди русские, казахи, украинцы встретили нас сочувственно. Взяли на квартиры, поделились скудным пропитанием. Над нами был поставлен комендант НКВД. Без его разрешения ни на шаг. За ослушание арест и тюрьма. Мне было 15 лет, шесть классов образования в немецкой школе. Русский язык почти не знал. На второй день после приезда приняли на работу в совхоз. Была страда. Стал на быках возить зерно от комбайна на ток. Директором совхоза был Андрей Васильевич Донченко — прекрасной души человек. Не без его участия я полюбил хлеборобское дело и вышел в люди. Отца моего Александра в тот же год отправили в трудармию на Урал. Там он надорвался. Тяжело заболел и, вернувшись домой, через месяц умер. Мы, подростки с братом Петром, сами сколотили гроб, положили в него отца и отнесли на погост. Нас у матери осталось семеро. Мал-мала меньше. Сказать, что жили плохо, значит ничего не сказать. Когда меня, семнадцатилетнего парня, послали на курсы трактористов в соседний район, то сердобольные соседи сшили мне брюки из грубого брезента, снятого за ветхостью с комбайна.

Кстати, о курсах трактористов. Редко кто из ровесников Андрея выдерживал страшный холод в общежитии и мучительный голод возвращались в село без удостоверения. Мерк выдержал. Учился так, что после окончания предложили остаться инструктором. Но семейные обстоятельства заставили вернуться домой.

Из списанных агрегатов собрал колесный трактор на железных шипах без кабины и проработал на нем 10 лет. Пахал, сеял, убирал зерновые, буксируя прицепной комбайн. После войны предлагали новый гусеничный трактор отказался. Привык к своему железному другу, не хотел расставаться.

В 20 лет женился. Родились дети: Катя, Саша, Ира. Женапокойница была умница. Однажды Андрею Мерку предложили поехать в Борки, пригород Петропавловска, на годичные курсы бригадиров. «Ну как я на целый год семью оставлю? подумал он и отказался. Пришел домой и рассказал Эмме об этом. Жена стала горячо убеждать мужа поступить учиться. Все семейные заботы взяла на себя. Работала дояркой. Была одной из передовых. Семью в порядке содержала.

Через год муж с дипломом агромеханика вернулся в совхоз. Назначили на должность бригадира тракторно-полеводческой бригады. Районный комитет партии требовал работать по их инструкциям. Когда поднимать зябь, когда сеять, когда боронить, когда убирать «знали» только в райкоме. За ослушание партийное наказание. Андрей Александрович был коммунистом. Поэтому для него ослушание перед партбоссами считалось большим грехом. Но он не единожды ослушивался, когда видел явную глупость, диктуемую партийными чиновниками.

— Однажды был случай. Весна выдалась затяжная и холодная. На полях, расположенных на пригорках, снег растаял уже в апреле, землю продуло, и можно было сеять. Пашня его бригады располагалась в низине. Там было сыро. Но в райкоме партии решили до 1 мая сев закончить и отрапортовать в обком.

— Сей, — приказали Мерку.

— Не буду, потому что почва ещё не прогрелась.

— Сей, — повторили команду.

— Не буду, — упорствовал Мерк.

— Тебе что, из ФРГ дали указание сорвать сев?

— Нет. Сам считаю, что сеять рано. Трактор утонет в грязи.

— Исключить из партии и снять с бригадиров, — рассвирепел «хозяин района».

— Когда вышли из райкома, — вспоминает ветеран,- я спросил у Донченко: кому сдать бригаду?

— Никому. Иди и работай, как работал, Только на глаза райкомовским не поподайся. Спросят, скажу, что снял тебя с бригадиров. А осень рассудит, кто прав, а кто виноват.
Так оно и вышло. Посеяла бригада тогда, когда земля готова была принять зерно. В июне, на счастье хлеборобов, над полями бригады прошли дожди. Собрали большой урожай. У Мерка он оказался в два раза выше, чем в среднем по совхозу.

— Дать ему орден Трудового Красного Знамени, — распорядился секретарь. Это был первый орден хлебороба Мерка.

В 1962 году Андрея Александровича назначили управляющим отделения совхоза-гиганта. Даже по казахстанским меркам хозяйство было большое: три деревни, двести пятнадцать человек рабочих, 15 тысяч гектаров пахотной земли, из них 5 тысяч паров, тысяча голов дойных коров, отары овец, большое количество птицы. Отделение досталось от нерадивого предшественника изрядно запущенным. Работал от зари до зари. Вставал в шесть часов утра и шел на фермы, потом в мастерские, потом на луга. И так день за днем все 24 года на должности управляющего отделением. Выходные не брал. В отпуска не ходил. На курорты не ездил. Хотя никто не заставлял его нарушать трудовое законодательство. Просто не мог оставить хозяйство, и не потому что не доверял помощникам, а потому, что душа болела за работу. Детей не видел неделями. Уходил на работу — они еще спали, приходил с работы — они уже спали. Их воспитанием занималась жена.

— Но есть, наверное, и ваше влияние, потому как все они выросли людьми достойными уважения? спросил я у Андрея Александровича. И он рассказал мне христианскую притчу.

В стародавние времена к язычнику попросился в работники христианин.

— Я возьму тебя, — сказал ему язычник, — но с одним условием, что ты не будешь пытаться вовлечь меня в свою веру.

— Согласен, — ответил последователь Иисуса Христа и начал работать. Год честно работает, второй, соблюдая все христианские заповеди: не обмани, не укради, добывай хлеб свой насущный в поте лица и т.д. На третий год приходит к нему язычник со слезами и просит обратить его в христистианскую веру.

— Чем христианин убедил язычника, что христианство правильная вера? спросил у меня Андрей Александрович и сам же ответил. — Скромным поведением и трудолюбием.
Я много работал, дети это видели, слышали похвалу в мой адрес от односельчан, руководителей совхоза, уважали меня и старались подражать хорошей учебой. Не случайно незаслуженно сегодня забытый А.С Макаренко в свое время говорил родителям: «Не думайте, что вы воспитываете своих детей только тогда, когда ведете с ними нравоучительные беседы. Вы воспитываете и тогда, когда спите, едите, сидите за рабочим столом, общаетесь со знакомыми и близкими».

Я согласился с Андреем Александровичем. Труд спасал этого человека и от большого непоправимого горя, когда от тяжелых болезней умерли любимые люди жена и дочь.
— За 50 лет работы в совхозах «Приишимский» и «Ступинский» работал с двумя директорами Андреем Донченко и Маркеном Ахметбековым. Вот были люди! восхищается Андрей Александрович. Не только умелые руководители гигантских фабрик зерна, мяса, молока, овощей и другой нужной людям продукции, но и скромные, совестливые, заботливые о рабочих труженики, ни в большом, ни в малом не поступившиеся честью человека и коммуниста. Жили скромнее скромного. Книгу бы о них написать, чтобы на их примере молодые учились честно жить и много работать для себя и государства. Эту мысль Андрей Александрович повторил много раз.

С 1986 года хлебороб Мерк на заслуженном отдыхе помогал сыну Александру и снохе Зое строить дом и растить внуков, разводить сад, ухаживать за огородом. Несколько раз ездил к дочери Ирине, которая живет на родине далеких предков, в Германии. Дочь и зять предлагали там остаться навсегда.

— Нет, — говорит Андрей Александрович, — не нравится мне там. Не тот простор, что в родном Казахстане. В людях нет того душевного тепла, что у здешнего народа. Люблю Казахстан, и другой мне родины не надо. Я когда из Германии возвращаюсь, на североказахстанские березки молюсь.

Скоро Андрею Александровичу исполнится 84 года. Всякое бывало в жизни и хорошее и плохое. Но он всегда был оптимистом. И поэтому, наверное, выглядит лет на пятнадцать моложе своего возраста. В огороде работает любо-дорого посмотреть. Все у него на грядках цветет и радуется. Березовые поленья колет, словно орехи щелкает. Недавно участок присмотрел тяжелой глинистой земли. Перекопал, удобрил. Хочет сад развести, чтобы знакомых и незнакомых яблоками, малиной потчевать.

Труд для меня смысл жизни, — уверяет ветеран. Без труда я засохну, как лист дубовый осенью. Жить хочется долго и с пользой для людей. Мечтаю посмотреть, как в ближайшие годы расцветёт Казахстан, принявший нас в годы лихолетья.
Вот такой он, вечный труженик Андрей Александрович Мерк.

Анатолий Давыдов

05/02/10

Поделиться

Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia