Во Владимире Викторовиче Шнейдмюллере гармонично слились две культуры — европейская и азиатская, что и определяет сегодня суть самого понятия «казахстанец». Владимир Викторович ветеран казахстанской железной дороги, один из заслуженных железнодорожников республики, один из 15 миллионов казахстанцев. История его жизни и семьи это мини история формирования казахстанского менталитета.
«Я казах немецкого происхождения, — так говорит о себе Шнейдмюллер. — Более того, — продолжает он, — я считаю себя найманом (одно из казахских племен, населявшее север Казахстана), так как жил среди них. Родился я Майском районе Павлодарской области в так называемом казахском районе. Вырос и воспитывался среди казахов, поэтому больше чувствую себя казахом, чем немцем».
Действительно, Шнейдмюллер хорошо знает казахский язык: не просто говорит на нем, а еще и улавливает все нюансы и тонкости. Знает и чтит все казахские традиции и обычаи. В правильности проведения того или иного ритуала может «обставить» любого казаха. На зиму, как положено, режет «согым» (коня). И на согым, как положено, приглашает в гости друзей. Во время молитвы ладони держит «книжкой» и произносит «аминь», как настоящий мусульманин.
Из всех блюд он предпочитает бесбармак. Но только все вышеперечисленное служит доказательством его слов. Порой в синеве его немецких глаз промелькнет чисто казахское выражение. Давно заметила такую особенность: представители других национальностей, жившие долгое время среди казахов, приобретают характерное для моего народа мышление, что находит отражение во взгляде.
При чем должна заметить, что в Шнейдмюллере нет ничего от позерства или формального восприятия всего казахского. В нем это все естественно и достойно, и как объясняет сам, впитано с молоком матери.
Владимир Викторович относит себя к третьему поколению немцев, живущих в Казахстане. Его дед по отцу из волжских немцев, выслан был сюда на вечное поселение еще в годы царской России. Родители матери — украинские немцы, высланные в преддверии Второй мировой войны.
«Я не могу говорить за всех немцев, но мои предки считали, что им очень повезло, что они попали в казахский район. Они учили нас относится с уважением к другому народу во всем», — вспоминает Виктор Владимирович. Его дед уже через несколько месяцев после переселения научился свободно говорить на казахском языке и стал одним из уважаемых в ауле людей. В последствии за его ум его приняли в совет старейшин. Это показатель высшего доверия к человеку, пришедшему со стороны.
«Мой дед ходил в чапане, носил малахай, одевал высокие до колен «мясы» — мягкие сапоги из тонкой кожи, нюхал и закладывал за щеку «насывай», как и все уважаемые в ауле аксакалы. Таким я его и запомнил», — рассказывает мой собеседник.
Когда умер его дед, все его друзья аксакалы аула пришли к его бабушке с просьбой разрешить им похоронить их «тамыра» («друг» по-казахски) Ивана на казахском кладбище. «Бабушка была набожной и она дала свое согласие, но с условием, что на могиле должен быть крест. Посоветовавшись, аксакалы вновь пришли к ней со своим решением: «Пусть будет так!»
До сих пор единственная могила моего деда на мусульманском кладбище доказательство настоящей дружбы между людьми разных национальностей, без высоких фраз и пышных эпитетов. Урок народной дипломатии, преподнесенный нам дедом, стал нашим жизненным принципом», — сказал Владимир Викторович.
И его отец Виктор Иванович также был одним из уважаемых людей в ауле, и все без исключения аульчане к нему обращались уважительно — «Баке».
И он так же уважал и соблюдал все казахские обычаи и традиции и прекрасно говорил на казахском.
«Но то, что пришлось учить моему деду и отцу, для меня было естественным и родным, — заметил в разговоре Владимир Викторович, — я с детства говорил на казахском. Моими друзьями были казахи. Свою первую игрушку деревянного коня, вместе со свои другом я, играя, «зарезал на согым» и, как положено, разделил поровну».
«Но вместе с тем я знал и свой язык. Моя бабушка по отцу в аульной школе преподавала немецкий. Она же учила меня родному языку и обычаям моего народа. Учился я в русской школе, поэтому могу сказать, что органично принимал и впитывал в себя культуру и язык нескольких народов. Поэтому считаю себя богатым человеком», — не без гордости произнес Шнейдмюллер.
«Мой дед Иван часто говорил мне: «В мире нет ничего вечного, и вечно ссыльными мы не будем!». Так оно и есть. Мы казахстанцы!
14/04/06
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
