Очерк памяти Виктора Бадикова

von

7 августа, 2009

15 августа Казахстан отмечает 70-летний юбилей Виктора Владимировича Бадикова, известнейшего казахстанского критика, в апреле прошлого года трагически ушедшего из жизни. «Работал он истово», так написал о Викторе Бадикове его друг, казахстанский писатель Адольф Арцишевский.

/Фото автора. ‘Поэтесса Айгeрим Тажи, Виктор Владимирович и Елена Зейферт.’/

Как литературовед (а должен был и как писатель!) В. Бадиков был членом Союза писателей Республики Казахстан и Казахского ПЕН-клуба, входил в редколлегию нескольких литературных журналов. Автор многочисленных статей, рецензий, эссе, а также книг «Поэтика прозы Юрия Олеши» (1983), «Мастерство и правда. Литературно-критические статьи» (1989), «На изломе времён. Судьба и голос художника» (1996), «Авторское сознание и социальный заказ (Запрещённая советская литература 1920-х гг.)», «Линия судьбы. Творчество Бахытжана Канапьянова в историко-литературном контексте эпохи» (2002), «Новые ветры. Очерки современного литературного процесса Казахстана» (2005) и др.

Уже после смерти В. Бадикова, в 2009 г., вышла в свет его книга «По гамбургскому счёту. Рассказы, повесть, эссе, воспоминания», составителями которой также стали вдова автора и А. Арцишевский.

Личное

Мне выпало особенное счастье: Виктор Владимирович Бадиков был научным консультантом моей докторской диссертации по поэзии российских немцев.
В последний раз он звонил мне 17 апреля 2008 г. мне никогда не забыть чутких нот его голоса.

(Странная, страшная игра судьбы с цифрами. 17 марта мне позвонил Георгий Гачев, первый оппонент моей докторской. 23 марта он погиб.)

17 апреля я была нездорова, во время звонка лежала в постели, рядом со мной был врач «скорой помощи». Муж подал мне радиотелефон. Услышав голос Виктора Владимировича, я сразу же села в постели, взяла себя в руки, мой голос окреп. Я всегда перезванивала ему, если он звонил сам, чтобы он не тратил денег, но делать это было трудно, он не поддавался уговорам. И я тогда просто клала трубку и звонила ему, порой выжидая занятость линии, ведь он упорно набирал мне. И на этот раз я хотела поступить так же. Но мой супруг, оказывается, успел сказать Виктору Владимировичу о том, что пришлось вызвать мне «скорую». Виктор Владимирович очень переживал за меня и попросил не беспокоиться. Он успел сказать, что собирается покупать билеты в Москву прилетит на защиту моей докторской. И ещё сказал о том, что уезжает в командировку в Актау. Я намеренно быстро закончила разговор, чтобы не вводить его в траты. Теперь жалею. Остро жалею, что разговор был таким коротким.

24 апреля у меня возникло сильное, непреодолимое желание позвонить Виктору Владимировичу. Зачем, по какому поводу? Я не понимала себя. Дозвониться не удалось. Виктор Владимирович был уже мёртв. О его смерти мне сообщила бережным (насколько это возможно в такой ситуации) электронным письмом Лиля Калаус.

В моей квартире в прихожей над головой висит оберег, подаренный Виктором Владимировичем. Спасибо ему, добрейшему человеку! Я цела и невредима.
17 мая 2008 г. мне приснился сон. Мы были рядом с Виктором Владимировичем на вершине высокого зелёного холма. Его склоны спускались в светлую долину. Внизу была видна церквушка. В это озарённое природой и Богом пространство Виктор Владимирович читал лекцию. Я просто находилась рядом.

Память покалывает в сердце. Связка писем ко мне, напечатанных Виктором Владимировичем на печатной машинке «Леночка, солнышко». Часть из этих писем передавали мне мои друзья, когда ездили в Алматы, часть приходила по почте. Одно из небольших писем Виктор Владимирович написал прямо на капоте машины моего алматинского друга Гены Банникова, но и оно поражает выдержанностью изысканного бадиковского почерка.

Драгоценные фотографии с Виктором Владимировичем.

Вот мы с ним у подъезда моего дома, возле деревьев, о которых я писала в стихах. Вспомнила и наименовала: Бытие и Сознание.

Виктор Владимирович стоит у Сознания, я у Бытия. Так оно сейчас и есть.

Альбом с фотографиями, сделанными на региональном мастер-классе общественного фонда развития культуры и гуманитарных наук «Мусагет», где я была участницей в 2001 г. Своим спокойным, негромким голосом Виктор Владимирович объяснял слушателям азы литературного творчества. В то время уже кандидат филологических наук, я (причём в отличие от моих собратьев по перу не гуманитариев) записывала каждое его слово. В лекциях Бадикова истина словно рождалась заново. Прямо и образно говоря, он не рассказывал о том, как из яйца вылупляется цыплёнок, а цыплёнок действительно вылуплялся на наших глазах.

Фотографии с моего вечера поэзии в Алматинском немецком доме, в 2003 г. Мы с супругом, Виктор Владимирович, Светлана Викторовна Ананьева с её замечательными дочками, «поющие поэты» Наташа Бутенко и Геннадий Банников Виктор Владимирович тогда пришёл неожиданно. Когда я позвонила к нему утром, он был загружен делами. Но он умел одаривать своим ПРИСУТСТВИЕМ.

Отложил важные дела и пришёл. На одной из фотографий, во дворе Немецкого дома, мы с ним одинаково закрываем лицо рукой от солнца. Муж шутил потом, рассматривая фотоальбом: «Ты копируешь Виктора Владимировича».

А за несколько месяцев до этого Виктор Владимирович одарил меня своим визитом на моё 30-летие. Мы отмечали тот день рождения в домашней обстановке. Пришли карагандинские друзья, в том числе авторы коллективных сборников и альманаха «Дар слова», мои питомцы, редактированием стихов и прозы которых я тогда много занималась Виктор Владимирович был в это время в Караганде, вместе со своим другом Адольфом Арцишевским. Вместе они и пришли.

Стихи Виктора Владимировича, написанные к моему 30-летию, я не открывала со дня его гибели Знаю, они лежат в белой папке, на книжной полке. Но прочитать без рыданий я не смогу, столько тепла и нежности они в себе содержат.

Все мои друзья, которым посчастливилось побывать у меня рядом с Виктором Владимировичем (Татьяна Мельниченко, Марина Таловская, Дарико Сагнай, Ирина Шпарвассер и др.), вспоминают об этой встрече как об особенном даре судьбы. И фотографии не скрывают сияния наших лиц.

А вот ещё один мастер-класс фонда «Мусагет», уже 2006 года. Его вёл главный редактор журнала «Знамя» Сергей Иванович Чупринин, человек, для меня в дальнейшем тоже, как и Бадиков, судьбоносный наставник, советчик, оппонент моей докторской диссертации. На фотографиях: мы с Виктором Владимировичем и Айгерим Тажи, чудным поэтом и моей соседкой по гостиничному номеру (Виктор Владимирович в центре, а мы с нею, с похожими длинными светлыми волосами, радостно сидим по бокам). Вот вся наша группа с Виктором Бадиковым и Анатолием Кимом.

Лицо Виктора Владимировича везде чарующе доброе. Только он мог так добро, сияя сердцем, смотреть.

Мне всегда хотелось подольше побыть с Виктором Владимировичем рядом. Когда он приезжал в Караганду как председатель ГЭК и жил в профилактории КарГУ (а я жила в десяти минутах ходьбы от профилактория), я часто приходила к нему, но лишь на минутку, боясь отвлечь. Мне просто было приятно принести ему творожок или с любовью приготовленный салат, или пригласить его к нам в гости. Виктор Владимирович нередко приходил к нам с мужем, даруя бесценность общения. Уже в самом начале трапезы, по-казахски, он просил налить себе чаю.

Виктор Владимирович Бадиков человек для меня животворящий, судьбоносный. Он по меньшей мере дважды убедил меня, вдохновил на жизненно важные дела, вехи. В 1996 г., приехав в Караганду (в частности со спецкурсом по психологии искусства, который мы с коллегами и студентами имели счастье слушать), он узнал о моих стихах. Я читала на кафедре что-то поздравительное, написанное гекзаметром, в честь юбилея Л.П. Любонской. К тому времени я писала редко и уже! не считала свою поэзию серьёзной. После интенсивности детского и юношеского творчества стихи приостановились. Виктор Владимирович подошёл ко мне и попросил (он всегда просил ради блага других!) показать ему мои другие стихи. Я поблагодарила его и сказала: «Но я не пишу стихов». Он мягко ответил мне: «Нет, Вы пишете стихи». Не удивительно, что через год он уже читал мои стихи, а через два года держал в руках мою первую книгу стихов «Расставание с хрупкостью».

А в письмах он вдохновил меня на написание докторской. «Леночка, солнышко, говорил он в письмах, надо писать сейчас, не откладывать». Он очертил мне будущее, в котором не достанет времени для докторской, в котором я буду отрывать время для докторской у художественного творчества. И я легко и смело пошла вслед за ним.
С каким участием В. Бадиков всегда относился к проблемам литературы российских немцев! Вот идущие из души строки из его отзыва о моей докторской:

«Если на долю соискательницы, слава Богу, не выпали все трагические, а порою попросту издевательские перипетии её народа, то, несомненно, она прониклась этой беспримерно безысходной судьбы до самой глубины своей души.

Этнос, который разные временщики компрометировали и с иезуитским проворством и жестокостью, особенно в ХХ веке, рассеивали, сохранил свою культуру и литературу. Вот во что трудно поверить, вспоминая не такую уже давнюю историю российских немцев. Вот что Е.И. Зейферт убедительно стремится доказать в своей работе».

Виктор Владимирович всегда хотел мне лучшей участи. «Лена, Вам нужно преподавать в Литературном институте». «Приезжайте к нам с Валентиной Николаевной в гости, поживите у нас». Конечно, я никогда бы не воспользовалась этим гостеприимством, но помню, какой теплотой согревали, даже радостно обжигали меня его приглашения!

В новой квартире Бадиковых я была однажды, вечером в октябре 2005 г., по настойчивому приглашению Виктора Владимировича. Я тогда приехала в Алматы как участница конференции Научного объединения немцев Казахстана. Визит к семье Бадиковых очаровал меня. Чудесные картины на стенах. Рояль. Талантливое музицирование Виктора Владимировича. Его сердечное тепло. Его сердечный телефонный разговор (как раз позвонил Дюсенбек Накипов). Гастрономическая изысканность и виртуозность хозяйки. С супругой Виктора Владимировича Валентиной Николаевной мы уже были знакомы по краткой встрече в филармонии, на вечере Бахыта Кенжеева (тогда Валентина Николаевна поразила меня своей красотой, статностью и обаянием). В домашней обстановке она в полной мере, щедро проявила свою искреннюю сердечную теплоту Бедная славная женщина Как хочется помочь ей, поддержать её!

Была я и на старой квартире Бадиковых в 2001 г. Виктор Владимирович пригласил меня к себе, чтобы получить прямо из рук мои стихи и прозу. Я взяла с собой произведения и других карагандинских авторов.

Предпоследний звонок Виктора Владимировича ко мне был продиктован его желанием опубликовать мои стихи в «Литературной газете Казахстана».

Его же просьбы были необременительными. «Позвоните, пожалуйста, в Караганде моему другу, однокласснику Косте Абрамсону, ПЕРЕДАЙТЕ ПРИВЕТ» (так Виктор Владимирович дарил друг другу людей). «Занесите, пожалуйста, эти книги и альманахи в карагандинскую библиотеку, они нужны карагандинцам» (книги и его, и других авторов).

Связующие нити между Виктором Владимировичем и мной талантливейшие Александр Лазаревич Жовтис, Герольд Карлович Бельгер, Роллан Шакенович Сейсенбаев, Светлана Викторовна Ананьева, Вера Владимировна Савельева, другие коллеги по кафедре, журналам, «Литературной газете Казахстана», фонду «Мусагет» Нам не было одиноко.

В 1998 г. Виктор Владимирович был рецензентом моей кандидатской диссертации, посвящённой жанру отрывка. И закончил он свою рецензию строками точек, которые объяснил прямо в рецензии как аплодисменты автору диссертации. Непосредственный человек Щедрейшая душа! Мои аплодисменты Вам, Виктор Владимирович, Вам, живущему сейчас в другом измерении! Как передать их стихами, прозой, внутренним молчанием?

У меня осталось несколько стихотворений, посвящённых Виктору Владимировичу или вдохновлённых ожиданием его поезда в Караганду.

В.В. Бадикову

Бумага-плющ и плюш моих игрушек
могли б мечтать, что Вы придёте к нам?..
К той девочке, что отдана стихам,
и беспокойна, и ничем не лучше
других Ах, рты моих бумажных рыб
уже разинуты, стихи спешат на волю
В Вас есть талант рожденье обезболить и вновь уйти до солнечной поры.

Вы друг. Отчётливый, живой мираж? Но
сидите рядом, льёте ровный голос
Не небо ли в апреле раскололось
на слитки поднебесных птиц? Бумажных,
чьё горло ватный рокот и урок
Я помню важность первого урока:
кораблик с грузом желтопёрых строк
был пущен Вашею рукою лёгким хокку.

Я к Вам на «Вы» с огромной буквы «В».
Не оттого, что трушу иль пасую
я опасаюсь обесценить всуе
сердечный гул… Так можно лишь молве
и тем, кто в жизни Вас зовёт на «ты»
Прошу, знакомьтесь: мини-Хиросимка
мой хрупкий мир икон и фотоснимков,
стихов и сказок, снов и суеты.
4 апреля 2004 г.

Я написала тогда: «Не небо ли в апреле раскололось?..». Тот апрель был символом встречи, апрель 2008 г. расставания.

Воспоминания о Викторе Владимировиче для меня это прежде всего встреча или провожание поезда. Вот издалека показывается и едет навстречу локомотив. Скоро с подножки вагона сойдёт хороший, замечательный человек, которого я очень люблю и жду. Я буду всегда молода в этой ситуации, в белой кокетливой шубке, и очень счастлива.

«По гамбургскому счёту»

Когда вышла в печать книга В. Бадикова «По гамбургскому счёту» и я взяла её в руки (а это произошло в КарГУ, на кафедре), я вышла в коридор и расплакалась. Лицо Виктора Владимировича на обложке было так рядом и так далеко! Здесь он в глубоком грустном раздумье. Но, кажется, стоит только позвать, как его лицо засияет добротой и интересом. Он всегда был открыт для общения, доступен. Как теперь войти в диалог с Виктором Владимировичем Бадиковым?

Книги и есть те створки, сквозь которые можно пройти к нему.

Книги в честь Виктора Бадикова начало создания мемориального комплекса. На его доме должна висеть мемориальная доска. Перед нею будут останавливаться люди. Рядом с памятником неизвестному казахстанскому писателю, виртуально построенным В. Бадиковым, должна быть память известному казахстанскому критику.

Мало сказать он был добрым и талантливым. Мало сказать он был. Важно сказать: его доброта и талант есть и будут.