Революционные ветра примчались в город Каркаралинск Семипалатинской области 5 марта 1917 года телеграммой. Военный гарнизон и чиновники приведены к присяге верности Временному правительству 10 октября. Забурлил не только город, но и вся Степь. Открылись грандиозные перспективы Свободы.
Гремели митинги, создавались разного толка комитеты со своими лидерами. Среди медработников это был Аманбай Чигиров, у городских чиновников – Я.В.Ситников, у служащих «Общества кожевенных заводчиков» Хусаин Каримов, у городских приказчиков – Абдул-Мажит Бекметев, у ремесленников – Смагул Бекпавов. Делегаты от волостей избрали Киргизский уездный комитет во главе с юристом Жакыпом Акбаевым.
Подоспела подмога и из Семипалатинска. Прибыли 15 марта комиссары – учитель Нургали Кульжанов и юрист Николай Васильевич Вайсер. Они имели полномочия принять дела у бывшего Каркаралинского уездного начальника Л.А.Макаревича. Вопрос решили рассмотреть 17 апреля. Стражник Жусуп Карымсаков доставил повестку Макаревичу, который как раз праздновал свой день рождения «с выпивкой спиртных напитков из ликерных рюмок», хотя в России тогда действовал «сухой закон».
Макаревич вызов повесткой проигнорировал, закрыл дверь на крючок. Однако вместе со своими гостями был арестован солдатами местной команды во главе с фельдфебелем Ф.П.Мовчаном. Были задержаны: сам комиссар Н.В.Вайсер, мировой судья А.А.Лысенков, нотариус П.М.Чемоданов, казначей Н.Е.Коротков, врач И.И.Станов и «гражданин» Э.А.Линде. Обвинение гласило: «Когда в нашем дорогом Отечестве переживается такой важный исторический момент, когда льется кровь дорогих граждан, когда семьи нуждаются в куске хлеба, когда каждый гражданин всеми силами не за смерть, а за совесть старается и заботится для укрепления, обновления России и святой Свободы, эти лица не заботились о решении трудных задач на благо народа и позволили себе преступную роскошь – выпивку спиртных напитков в компании с ненавистным врагом народа Линде, который все время спасался от преследования благодаря заступничеству уездного начальника Макаревича. Всех перечисленных лиц арестовать и заключить в Каркаралинскую уездную тюрьму до особого распоряжения».
Город заполыхал непокорными выходками. Казаки созвали Станичный собор. Раздались голоса брать штурмом тюремный замок. Солдаты отступили, арестованных освободили. Ликующая толпа вынесла безвинных страдальцев на руках и каждого проводила до дому. Макаревич тут же сбежал, но в Кояндах был задержан. 22 апреля он и комиссар Н.В.Вайсер в сопровождении солдата с винтовкой «убыли в Семипалатинск. Семья уездного начальника осталась» в Каркаралах. Сын Сергей стал учителем. В 1930 году его арестовали и расстреляли. Судьба старшего Макаревича неизвестна. Известно лишь, что 27 ноября 1918 года он назначен начальником Каркаралинской милиции, с 12 марта 1919 года возглавил здесь следственную комиссию.
В числе арестованных на банкете Л.А.Макаревича оказался владелец пивоваренного заводика Эдмунд Адольфович Линде. Выходец из Австрии вступил в Российское подданство и осел в Каркаралах в начале прошлого века. Из Европы в 1904 году доставил полновесное оборудование для изготовления пивного напитка. С 28 октября 1906 года снабжал пивом буфет при Каркаралинском общественном собрании. Вот один из документов далекого 1908 года: «Управление 5 Акцизного округа Томской губернии и Семипалатинской области объявляет, что выданное владельцу пивоваренного завода № 27 Э.Линде разрешительное свидетельство за № 1220 на трехлетие 1907-1909 годов на право содержания пивной лавки «распивочно и на вынос» в Каркаралах владельцем завода Линде заявлено утерянным».
Появление пивной лавки прямо на базарной площади растревожило каркаралинских противников алкоголя. Комитет попечительства о народной трезвости взялся за пропаганду здорового образа жизни. В городском саду поставили бесплатные качели и открыли чайную. Вход в сад стоил 3 копейки, стакан чая 5 копеек, порция плова 27 копеек.
Основной доход Э.А.Линде получал от сбыта своей продукции на Кояндинской ярмарке, на которую собирались до 10 тысяч человек. Одно время занимался закупкой скота в Китае (Чугучак). Имел твердый авторитет честного торговца. Властные уездные структуры иногда наезжали «с дружескими визитами» прямо на пивзавод, что находился в трех верстах от города в урочище Уш карагай (Три сосны). В 1906 году Э.А.Линде принял участие в выборах в Государственную думу. Он показан как лютеранин, мещанин с домашним образованием, владелец недвижимого имущества и торгового предприятия. Ряд лет утверждался как присяжный заседатель. Широтой своих знаний и обаянием удивлял заезжих гостей города. Консультировал доверенных лиц, посланцев от П.Ф.Штейна, В.Р.Циммермана, К.Л.Вахтера, Б.Б.Дорна, А.Б.Грюнинга и других немецких промышленников. В самом Каркаралинске из немцев жили ветеринарный врач Карл Яковлевич Ромет, горный техник Карл Эдуардович Канн, судебный следователь Теппер. 25 августа 1909 года пивоваренный завод появляется в дневнике заезжего корреспондента газеты «Русские ведомости», потом известного писателя М.М.Пришвина. Любопытно, что из Каркаралов репортер отбыл с обещанием выслать из Петербурга в адрес учителя Я.В.Ситникова «Немецкую грамматику».
До революции заводик был единственным промышленным очагом степного городка Каркаралинска. Упоминается в справочнике «Фабрично–заводские предприятия Российской Империи» и в книге «Города России в 1910 году» в комплекте с пивной лавкой. Штат пивоварни три человека. Производительность 3000 ведер пива в год, денежный годовой оборот 2000 рублей. В 1914 году рабочих уже пять человек, денежный оборот 7000 рублей.
Линде по национальности был немец. Первая мировая война почти не изменила отношение к нему горожан, но в последующие смутные времена недруги превратили его в «немецкого шпиона».
18 апреля 1917 года в имении «Линда», что сохранилось до наших дней по дороге на Пашенное озеро, был проведен обыск с целью получить факты его предательства. Проводить обыск, который шел семь (!) часов, помощник начальника уездной милиции Ахметгали Аяганов отправил Д.И.Зверева, председателя Киргизского комитета Смагула Бекпаувова и милиционеров Александра Аксарина и Толеу Даулетбаева. Старались найти деньги, меха и ковры. По мнению городских сыскарей, это была плата за шпионскую деятельность. Однако обнаружили лишь бочонок кваса и 18 пустых бутылок. Опечатали два амбара с зерном и шкаф с двумя бутылками спиртной жидкости. С собой забрали 53 рубля, векселя и денежные документы – «чтобы доказать, что он, Линде, шпион». Линде тут же отправил жалобу семипалатинским властям и подал заявление в Каркаралинский исполнительный комитет. Оно рассмотрено 21 апреля в пользу Линде: «Мука, ячмень, солод, шкаф с бутылками коньяка и бенедиктина, 53 рубля не могут служить вещественными доказательствами по обвинению Линде в шпионаже. Амбары и шкаф распечатать, 53 руб. вернуть…».
Сотрудник Каркаралинского ОГПУ двадцатых годов Василий Адександрович Рыбаков (1905 г.р.) сообщил мне: «После революционных событий Линде засобирался в Австрию. Отправлял в Москву просьбы дать разрешение на выезд, писал даже «бабушке русской революции» Е.К.Брешко-Брешковской, с которой когда-то был знаком. В 1923 году Линде получил разрешение на выезд, но по финансовым проблемам задержался в Каркаралах».
Встречался я и с каркаралинским казаком Николаем Антоновичем Блощицыным, 1894 г.р. Он вспоминал: «Пивной завод Линде при быстро меняющейся власти в 1918-1920 годах два раза конфисковали и два раза возвращали. Отдельные узлы оборудования ему удалось продать. В Каркаралах у него было два дома. Один из них он сдал в аренду горкомхозу. Служители быстро разобрались с ухоженным строением. Поснимали часть дверей, рам, убрали печные вьюшки. Добытые трофеи передали в одну из школ. Линде обратился в суд. Только с четвертой попытки судья Гурьин оценил убытки в 500 рублей и постановил их немедленно оплатить. Этот случай описан мною в семипалатинской газете «Степная правда» (1923 г., 25 мая).
Как сложилась дальнейшая судьба Э.А.Линде, мне неизвестно. Зато имение в советское время пригодилось в качестве детдома, а потом как заведение для престарелых и инвалидов. Ныне здесь психоневрологический дом-интернат. Среди обитателей прежней усадьбы немца Линде находились кладоискатели царских золотых монет и всяких древностей. Слухи иногда впечатляли. Привожу примеры. В 1967 году я вновь отметился на Каркаралинской турбазе. Мужское население пребывало под впечатлением «находки года». «Узункулак» через дымку времени обсуждал яркую новость. Якобы в имении «Линда», проводя строительные работы, нашли коллекцию запечатанных посудин. Все бутылки, кроме одной, оказались пустыми. Напиток из прошлого попробовали, на брата пришлось по глотку. Оригинальной конфигурации посуда разошлась по жителям. Может быть, кое-что даже попало в музей. 8 ноября 2008 года я беседовал с потомком каркаралинских казаков Дмитрием Антоновичем Черновым, 1929 г.р. Для анализа и осмысления он подсказал лукавую тему: «Линде вначале открыл для себя как торговца многоголосую Кояндинскую ярмарку. Скоро привез и запустил в озеро Балыктыколь мальков ельца. Потом этот деликатес бесплатно подавался к пиву. Посетителей привлекал и бильярдный клуб, открытый им на территории пивного завода. Возможно, там и в карты поигрывали…».
Документы прошлых времен не всегда появляются в нужный момент. И не все любители пива сегодня знают фамилию немецкого инженера Карла фон Линде (1842-1934). Именно им была создана первая в мире холодильная установка для хранения пива. Возможно, на каком-то этапе истории Карл Линде и Эдмунд Линде имели близкие родственные связи.
Особый «гастрономический» след из далекой реальности, оставленный Эдмундом Адольфовичем Линде в казахской степи, еще не совсем утерян и не до конца расшифрован. Слово за читателями, которые могут знать судьбу его сына Виктора и других продолжателей рода.
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
