Майя Сергеевна Ковальская родилась в 1937 году в городе Нальчике. Во время войны семью депортировали в Северный Казахстан. В 1964 году она окончила литфак Семипалатинского пединститута и долгие годы преподавала в педучилище и пединституте города Павлодара. В 2003 эмигрировала с семьёй в Германию. Живёт в Дармштадте. Майя Сергеевна, несмотря на то, что недавно отметила семидесятилетие, увлечённо продолжает заниматься делом всей своей жизни кропотливым изучением творчества поэта Павла Васильева. К столетию со дня рождения поэта, которое будет отмечаться в 2009 году, она готовит к изданию книгу «Я пылинка твоя». В ней она представит на суд читателей и специалистов своё прочтение поэмы «Соляной бунт» и со своих позиций расскажет о трагической судьбе поэта. Мы предлагаем вам интервью с Майей Сергеевной, в котором она рассказывает о своём Казахстане.

— Майя Сергеевна, расскажите, пожалуйста, о том, при каких обстоятельствах вы попали в Казахстан.

Казахские мотивы.
Казахские мотивы.

— Мне было два года, когда моя мама, кареокая красавица с греческим профилем, стройная и спортивная, тридцати трёх лет от роду, наскоро уложила свою длинную толстую косу в тяжёлый тугой узел, собрала двоим девчушкам двух и шести лет тёплые кофточки, подхватила под руку свою больную мать и побежала к указанному составу, что судьбой был уготован жителям Нальчика, которые по замыслу вождя народов должны были исчезнуть в пути или сгинуть насовсем в степях многострадального Казахстана. В те годы страна только-только вздохнула от указов секретаря крайкома Голощёкина, активизировавшего в стране номадов в 1933-34 годах колхозное движение. По его воле с одобрения «советов» натуральное хозяйство колониальной страны превращалось в коллективное, социалистическое. Результат голод, мор. Вымерла одна треть населения страны. Аулы стояли пустые. Хоронить людей было некому, трупы лежали на обочинах дорог. Эти трагические события заставили наконец внедрителей советской власти задуматься. Возникли послабления в ведении домашнего хозяйства: отныне разрешалось держать корову, но борьба с врагами народа продолжалась.

В 1937 году изводили алаш-ордынцев, лучших сыновей нации, вся вина которых состояла в их требовании оставить казахам казахскую землю и казахский язык. Аресты унесли тысячи жизней молодых и грамотных. Под страхом арестов прошло всё это время.

А с началом войны мужчины-казахи, казахстанцы ушли на фронт. Кони для фронта, а тут мы переселенцы. Кто? Зачем? Страна опять на грани голода, хлебные карточки высший дар. Высокой нравственной закваски должны были быть те, что приютили, обогрели, против силы пропаганды накормили. Где матери этой земли черпали душевную силу? Как такая мать, чьи сыновья уже успели полечь в первых боях, могла погладить меня по русой головке? Их сила была в религии, которую атеисты не смогли за годы советской власти вытравить, а ведь была надежда перессорить народы, но теперь минута была не та, да и не могла женщина, приютившая нас, понять: «Как? Отец на фронте, военврач, а семья здесь!» Некогда было понимать! «Всё для фронта, всё для победы!»

— Как складывалась жизнь вашей семьи на новом месте после депортации?

— Говоря об идее единства религий, Абай Кунанбаев утверждал в своей «Книге Слов»: «Тот, у кого больше знаний, любви, справедливости, тот мудрец, тот учёный, тот овладел миром». И в страну с таким духовным потенциалом мы, переселенцы, приехали, не зная её языка, её веры, её поэтов. Всё было впереди, и жизнь провела нас познанием к миру и согласию, налаживанию жизни.

Привокзальная площадь быстро опустела, и мы увидели свою маму. Она стояла посреди площади в своих белых фетровых ботиках, обеими руками в лайковых перчатках ухватившись за края шляпки. Студёный ветер развевал полы её тоненького пальто, пытаясь приподнять в очередном порыве её хрупкую фигурку, всё более усиливая завывание и заглушая наш с сестрой детский рёв. А потом была куча друзей разных национальностей и культур. Вот она, жизнь. На своём опыте ярче. Было! Всё было, быльем поросло, но эта нежная интеллигентная женщина, красивая и умная, романтичная и практичная одновременно, моя мама, перенесла все унижения и тяготы жизни свои и подруг, войной «выбитых из седла», репрессированных из многих «гнёзд» выжила, сумела достойно построить свою жизнь, вывести нас в люди, дать высшее образование и практические навыки в стремлении всё уметь. Она дожила до внуков и правнуков, в души которых успела вложить святость христианских заветов и вечное стремление к знаниям, упорство в достижении цели. В Германии мои внуки, её правнуки, учатся в гимназии с мечтой об университете.

— Что вы можете сказать о своих предках?

— В моём детстве бабушка шёпотом рассказывала мне о исчезновении деда в первые годы советской власти. Собирались мужики после работы у одного из друзей: карты, шашки, байки. Вот спрашивает кто-то: «А почему Ленин в ботинках ходит, а Сталин всегда в сапогах?» Кто-то ответил, что Ленин лужи обходит, а Сталин напрямик через грязь идёт. Всех отправили и следов не оставили. Мы только корешками книг росли, как-то сборники Мандельштама нашли. Прочла бабуле тот же эпизод, она спрашивает:

— Откуда он?

— Из Варшавы.

— А, обрадовалась она, так он слышал нашу Голицынскую байку! Должно быть, тоже арестовали!

Могла ли я в те годы узнать что-нибудь о своих предках? Ужас витал над страной ещё долго.

— Как вы оцениваете годы, прожитые в Казахстане?

— Нашей генерации досталась вечная теснота квартир и девиз «шпарен» (экономить). В годы своего становления я экономила на керосине. Страсть к чтению заставляла ночами жечь коптилку осветительный прибор из картофелины и бинтика. Опустишь его в горящий жир, и перед тобой возникают новые миры, ты в высшем блаженстве общения с книгой. Весь дом в глубоком сне, а ты читаешь, испытывая непередаваемый восторг.

Вдруг стук в дверь. Все соскакивают… На пороге участковый милиционер с вопросом на устах: «Почему у вас ночами горит свет?» Мама в слезах, бабушка молится, а утром я беру свои две общие тетради по истории КПСС (был такой предмет) и иду в Обком партии, где одним из секретарей работал В. И. Щербинко, наш преподаватель и муж классной руководительницы.

В Павлодаре Обком размещался в самом красивом здании города. У входа была целая служба милиции. Дежурный позвонил, пропустил, а в моём родном педучилище у входа уже стоял его директор Бейсен Ахметович Ахметов. Фронтовик, на груди ордена, но перепуган! Спрашивает: «Майя! Ты куда ходила! Ну зачем! Что ж ты меня не спросила?!»

Когда я закончила литфак Семипалатинского пединститута, он сам пригласил меня на работу и встретил вопросом:

— Ну, Майя, ты опять пойдёшь?

— Пойду! Мне квартира нужна!

Людей таких, как Бейсен Ахметович, становится всё меньше.

Духовную глубину, нравственность казахов я постигала по мере постижения их языка. В годы перестройки мне даже довелось преподавать казахский в Областной прокуратуре для специалистов с русским высшим образованием.

— Майя Сергеевна, большую часть жизни вы провели в Павлодаре, на родине поэта Павла Васильева, и страстно любите его поэзию. Чем он вас особенно пленил?

— Есть одно бесспорное, но всегда удивляющее свойство великих национальных поэтов: не оставаться в своём времени, в своём качестве, приходить ко всё новым, обновляющимся поколениям, и сегодня Павел Васильев зовёт мир к истинному прочтению истории, ведёт к социальной стабильности и воскрешению памяти для святости дома, на какой бы земле он ни стоял. Дом растит поколения, хранит обычаи, создаёт традиции цементирует общество, и аура правды в этом доме очень важна.

Сегодня я в Германии, а поэт, творчеством которого занимаюсь уже много-много лет, в библиотеках мира. И в Берлине, в одной из библиотек можно разыскать и прочесть на немецком языке его стихотворение «Frau Elene», посвящённое Елене Вязовой-Васильевой.

Мастерство Павла Васильева неподражаемо, убеждения современны. У кого учился этот молодой поэт? Литературу и культуру древних тюрков, их отношение к языку Васильев постигал по стихам Абая, кумира казахского народа. По Васильеву религию составную часть культуры народа насильно ни внедрить, ни искоренить нельзя. В его поэме «Соляной бунт» показаны глубокие корни, богатая история ислама. К столетию со дня рождения Павла Васильева, которое будет отмечаться в 2009 году, я готовлю к изданию книгу «Я пылинка твоя». Она о поэте, отразившем истинную историю Казахстана. Он вступил в откровение с эпохой, проявил милосердие в защите порабощённой нации и призвал человечество к сближению народов.

Интервью Надежды Рунде 

18/04/08

Поделиться

Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia