О трагедии советских немцев я впервые узнала еще в детстве от своей мамы. Моя мама, Елена Альбертовна Полыковская, в 1951 году после окончания Днепропетровского медицинского института приехала по направлению в Павлодарскую область. Павлодар тогда был небольшим городом, асфальтированным только в центре. Зато область была огромной, врачи из Павлодара обслуживали ее на самолетиках У-2 «уточках» и на машинах.
Мама работала короткое время участковым терапевтом в поликлинике, а потом в областном кожно-венерологическом диспансере. Врачей из местных жителей практически в то время не было в основном, специалисты, присланные по направлению, и высланные немцы. Мама всегда вспоминала их с большой теплотой и благодарностью.
Вернер Готлибович Ваккер, врач-терапевт. Эту фамилию я часто слышала, когда была маленькой, мама и бабушка произносили ее всегда с большим уважением, интонацией делая на ней акцент.
Генрих Оттович Гейне, ЛОР-врач с поэтической фамилией, который уже в то время делал даже пластические операции. Говорили, что он закончил консерваторию у него был прекрасный голос.
Яков Яковлевич Фрезе, тоже ЛОР-врач. Этого большого человека с огромными, как мне казалось, руками, поросшими рыжеватым пушком, и я помню. Его, как немца, забрали с фронта. Работая в одном из районов Павлодарской области, он в совершенстве овладел казахским языком.
Акушер-гинеколог Ида Яковлевна Кизнер.
Невропатолог Александр Антонович Герклач и его дочь Эльвира, врач-ЛОР.
Врач-лаборант Андрей Кондратьевич Функ.
Санитарный врач Эдгар Теодорович Беккер.
Это были прекрасные специалисты, которые помогали молодым врачам, делились с ними своими знаниями и опытом. Несмотря на перенесенное, они сохранили оптимизм, волю к жизни и интерес к ней, чувство прекрасного, не озлобились по отношению к окружающим их людям, не замкнулись, не жаловались на судьбу, были доброжелательны, отзывчивы и открыты для общения. Они хорошо понимали, что в жизнях окружавших их семей тоже немало трагического, что у каждого своя незаживающая рана внутри, своя боль, свои потери и утраты, нанесенные войной, ее жестокостью.
Семья Бендер
Мама подружилась с семьей Бендеров — Эдуардом Мартыновичем и Елизаветой Лукьяновной. До войны они жили в Таганроге, он был горным инженером, и его перевели в Петрозаводск, откуда их и выслали. По дороге в телячьем вагоне заболели и умерли их сын и дочь. Как можно было это перенести невозможно, страшно даже представить.
Но они сумели начать жизнь как бы заново. Что при этом творилось в их душах, можно понять. Но внешне они сохраняли спокойствие и самообладание. Об их ужасающей семейной трагедии никто не догадывался, говорить об этом вслух было небезопасно. Но с бабушкой и мамой они были откровенны. Бабушка моя, Дора Борисовна, потеряла на войне единственного сына — первенца Яшу, высокого красавца, которого она родила в 19 лет и выглядела как его старшая сестра. Он мог стать авиаконструктором, однако мальчишкой после первого курса ушел на фронт с харьковского вокзала добровольцем и похоронен в братской могиле под Ленинградом. Но у мамы с бабушкой и в мыслях не было винить в этом своих павлодарских друзей. Какое отношение имели эти российские интеллигенты к фашизму? Обе семьи пострадали от него, и никому из них не приходило в голову класть на чаши весов груз этих бед, сравнивая их вес Наоборот, они нашли друг в друге опору и поддержку. В Павлодаре у них родились еще двое детей Рудольф и Эмилия. Позже Лиза заболела туберкулезом.
Вместе с ними жили мама Лизы Роза Станиславовна и ее сестра Маргарита Лукьяновна. Сестры были красавицами. Лиза, вспоминала мама с восхищением, была похожа на жену Пушкина. Муж Риты Матвей Матвеевич Дауэнгауэр работал бухгалтером в Ростовском банке, его в тридцатые годы посадили по политической статье, выпустили перед самой войной, а когда началась война опять посадили. Приехал он к семье в Павлодар уже после 1955 года.
Это были высокопорядочные люди, радушные, гостеприимные, очень культурные, трудолюбивые и хозяйственные. Разводили свиней и делали прекрасные колбасы, пекли чудесные торты, бабушка была замечательной портнихой.
Жизнь не прибила их, они сохранили жизнелюбие, человеческое достоинство, потребность в общении. Спустя много-много лет сын Бендеров Рудик нашел маму с папой в Алматы, был у нас в гостях.
Общие судьбы
Много немцев было и среди маминых больных. Для того, чтобы вызывать их на лечение в стационар, областной диспансер писал отношения в спецкомендатуру, как и для сосланных кавказцев. Плохие жилищные условия сосланных способствовали развитию кожных заболеваний и бытового сифилиса.
Работая с середины 90-х годов в редакции газеты «DAZ», я познакомилась со многими авторами и читателями этой газеты. Их жизненные истории, конечно, были очень разные. И в то же время в этих судьбах было гораздо больше общего все были высланы из родных мест, старшее поколение прошло лагеря трудармии, почти все потеряли многих близких, пережили годы ежемесячных унизительных отметок в спецкомендатурах Деликатные, тактичные, щепетильные в мелочах, обязательные и пунктуальные, искренние и добрые люди. Мне казалось, что каждого из них я знаю очень-очень давно. Это были люди, очень похожие на тех павлодарцев, кого я помнила по маминым рассказам. Общение с ними напоминало о бабушке, возвращая в безмятежную пору детства, — в павлодарские дворы, в палисадниках которых росли цветы на тонких стеблях, выше моего роста.
14/07/06
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
