Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья», стал юридическим обоснованием массовой депортации.
Мотивировка – наличие «тысяч и десятков тысяч диверсантов и шпионов» среди немецкого населения. Реальность, конечно, была иной: трудолюбивые крестьяне, учителя, врачи в одночасье превратились во «врагов народа». Депортация оставила глубокий шрам в сознании людей. Это вне сомнения. Целое поколение выросло с чувством вины и стыда за свою национальность – «немец». По возможности люди меняли её, меняли свои фамилии. При этом этнических немцев лишили всего: домов, имущества, привычного образа жизни, доброго имени.
«Нежелательный элемент» вывозили долго
Сегодня мой собеседник – Тамара Волкова, к.и.н., почетный профессор Казахстанско-Немецкого университета. По ее словам, депортация советских немцев – это трагическая страница истории, которую нельзя забывать. Важно помнить о страданиях людей, о том, как легко целые народы могут стать жертвами политических игр и идеологических предрассудков.
– Тамара Петровна, давайте поговорим о тех фактах депортации, о которых мало известно.
– Депортация во времени – очень протяженное явление. То, что мы чаще всего упоминаем как депортацию, это именно депортация поволжских немцев, то есть то, что было объявлено 28 августа 1941 года.
Из других регионов Советского Союза депортация началась гораздо раньше. В первые недели войны уже было вывезено (тогда это просто обозначалось «эвакуировано») население из западных районов СССР (в основном, Белоруссии, Украины). Вывозили тех, кого называли «нежелательным элементом». Там был не столько этнический подход, сколько социально-классовый. В числе этого элемента были и советские немцы.
Таким образом, первые депортированные на территории Казахстана появились уже в июле или в начале августа 1941 года. Людей привозили в основном в западные области, исключая, конечно, Гурьевскую, которая была вообще закрыта для депортации. Почему депортация шла так долго? Потому что в начальном периоде военного времени существовала неразбериха: людей сажали в эшелоны, которые двигались в так сказать «гадательном» направлении.
Были случаи, когда эшелон доходил даже до Алматы, но его разворачивали назад и направляли в Сибирь. Движение могло длиться больше месяца. Часто бывало так, что вагоны останавливали где-то, потому что депортированные нужны были в качестве физической силы. Люди участвовали в срочной уборке урожая и хлеба, разбирали железнодорожные полотна. Уже сам путь в депортацию был для них трудовой включенностью. Кроме того 15 августа 1941 года, то есть до того, как вышел указ, пришел документ с распоряжением и на этническую депортацию. В нем говорилось, что из Крыма выселяют «неблагонадёжных» и немцев. Невзирая на то, благонадёжные они или нет. Немец? Тогда будь здоров, грузись в эшелоны!.. Депортация началась гораздо раньше 28 августа. И происходило у всех всё по-разному.
– Известны примеры, когда людям даже давали время на сборы. Конечно, подобные моменты решал человеческий фактор – всё зависело от того, кто непосредственно занимался депортацией. Если человек был хорошим, то он заблаговременно предупреждал о грядущем массовом выселении. Но это были единичные случаи.
– Это действительно так. Людям давали на сборы даже несколько дней. Иногда те, кого должны были депортировать, узнавали об этом от своих односельчан: мол, готовьтесь!.. И тогда было больше времени на сборы, больше возможностей. Это также касалось и грузов. Но информация была совершенно разная. Людям говорили, что их эвакуируют, вывозят ненадолго. Сейчас, дескать, обстановка нормализуется, и вас привезут обратно!
– Быстро победим и назад…
– Да. Поэтому те, кто поверил, брали с собой немного вещей. Особенно это касалось немцев с Кавказа. А какая у них там была одежда? Теплый климат.
В основном лёгкие вещи… Однако, немцы всё-таки народ практичный. Недаром они часто переезжали, передвигались. У них имелся уже, так сказать, вековой житейский опыт.
Те, кого заранее предупредили о депортации, смекнули: раз их куда-то вывозят, обстановка непонятная, то лучше быть с запасом. Поэтому могли заколоть поросёнка, засолить сало, мясо. Брали с собой и вещи теплые, и перины, и подушки, и зимнюю одежду. Но и там тоже было по-разному. На станции, где происходила погрузка, войска НКВД, которые сопровождали эшелоны, безжалостно распоряжались, что оставить, а что взять с собой. На перронах бросали вещи, сундуки со свининой и прочее-прочее. Кому как удалось и повезло. Человеческий фактор действительно сыграл свою роль.
– Тех, кто добирался до места депортации очень тяжело, было много. Умерших сбрасывали с эшелонов по ходу их движения – поезда не останавливались.
– В первую очередь погибали дети, старики, больные люди. Вагоны в основном были товарными, а условия ужасающими. Остановки в пути могли быть краткими, а иногда неделями стояли в каком-нибудь загоне, потому что пропускали военные эшелоны. Не было ни еды, ни питья. Всё, что можно было, на станциях выменивали на продукты. Но на полустанках и менять было нечего… Поэтому, конечно, люди погибали.
Не было ни лекарств, ни помощи. Хотя существовал план переселения, разработанный НКВД, согласно которому в каждом эшелоне должны были находиться медики, какая-то кухня. По крайней мере, раз в сутки должны были давать горячую пищу. Это практически никогда не соблюдалось. Так вот, двадцать шестого августа 1941 года был составлен довольно объемистый документ: на нескольких страницах – правила транспортировки. И там всё было четко расписано: сколько человек везут в какую республику, в какую область, как много требуется эшелонов, что должно быть в них. У органов НКВД уже имелся большой опыт по депортации. Это 1930-е годы, когда ссылали тех же немцев, поляков или же кулаков…
– Автономную Социалистическую Советскую Республику Немцев Поволжья ликвидировали уже в начале сентября 1941 года. Это говорит о том, что сверху заранее знали, что никто возвращаться назад не будет.
– Конечно. Республика должна была просто исчезнуть. Туда переселили людей из оккупированных областей. Они заходили в дома и жили. Там остались коровы, собранный урожай. Это были богатые хозяйства. Всё было запасено. Поэтому когда немцы захотели в 1960-1970-х годах вернуться обратно, возвращаться уже было некуда. В их домах жили другие люди, причем не одно поколение…
По плану депортация должна была закончиться в конце октября 1941 года, но на самом деле этого не случилось. Высланных привозили даже в декабре. Всё было очень затянуто. Люди во время столь длительного «путешествия» очень мучились. Терпели бытовые неудобства. У них не было еды, одежды. Женщины переносили дорогу гораздо хуже, чем мужчины. Ещё было очень тяжело морально. Люди не знали, куда их везут. Поезда шли в одном направлении, потом меняли его. Никто депортированным не сообщал, куда они едут, на какой срок.
Первый шок был ещё в родных местах, когда их стали объявлять предателями. Естественно, ходили разговоры, что их везут на смерть. Эшелоны могли стоять на станциях несколько минут. Те, кто выскакивал из них, например, набрать кипятку или что-то купить, могли отстать от поезда. Потом они старались догнать эшелон, иначе посчитают беглецами.
– Благодарю за честный и интересный диалог.
Марина Ангальдт
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
