У главного редактора журнала «Политический КЛАСС» Виталия Третьякова возникает подозрение: «Может, и нет, а может, и есть, разве что немного». Однако философская Россия предложила миру не так уж мало.
В поисках истины в своем максимально журналистском типе издания он пытается представить все идейные течения (от либеральной линии до державнической), имеющие место быть в политическом мире России. Последняя представлена масштабно, фундаментально Статья В.Розанова (№3, март 2005г.), русского философа начала XX века, опубликованная впервые в журнале «Новое слово» (1910), покоряет своей актуальностью, свежестью, остротой
«- Умно ли чиновничество?
— О да
— Добродетельно ли?
— Середка наполовину. И так, и эдак. Как все».
Этими ответами очерчивается чиновничество огромной России, первоклассной державы, с великим историческим будущим, с значительным прошлым. Россию сколотили, сбили и выкрасили чиновники. Россия вся есть произведение чиновника, творчество его; это есть «дом, им построенный, по его разуму, по его вкусу, по его вдохновению, или, вернее, по его безвдохновенности: вполне удивительно, что мы, собственно, не знаем лица и души этого своего строителя, его быта, жизни, замыслов и фантазий
— Очень серо. Неинтересно
Но, Боже: это-то и интересно, что строитель так неинтересен! Ибо ни от чего другого, как от этого, зависит и «неинтересность» самой постройки; а ведь это мы и наша земля, наша судьба! «Неинтересна» Россия как строй, государство и держава единственно оттого, что ее строил «неинтересный чиновник». Согласитесь же сами, что раз обернулось так дело, раз сколотилась эта зависимость вещей,- мы должны подлинно разучить, разведать, что такое «русский чиновник».
Для этого Розанов сначала обращается к классике. Он вспоминает гениальных русских художников: Гоголя («Ревизор»), Грибоедова («Горе от ума»), Салтыкова-Щедрина («Помпадуры и помпадурши»), как они наносили свои удары пером по всему чиновничьему миру, с презреньем, с желчью
Однако приходишь к мысли, что чиновник-то никуда не исчез, как был, так и остался. «Суть и заключается в том, что он «остался». И все «великие» и «святые» русской земли умерли, а чиновник все стоит по-прежнему. Сидит и пишет. И из «писанья» этого выходит Россия».
«Может быть, это ужасно, а может быть, и не так ужасно», — рассуждает великий русский философ, одним из первых начавший изучать творчество великого Достоевского. Он решил узнать мнение М.Соловьева, юрисконсульта при канцелярии военного министра, созерцателя, кабинетного человека. «Покашливая: «Вы не знаете Чиновничество гораздо сильнее даже державности; чиновничество переживет саму державу русскую. [] ДержаваЧто такое она? Риза, красота на чиновничестве. История изменчива. Могут пронестись ветры и унести эту красоту, сорвать и разорвать ризу. Но никакие ветры не сломят чиновника Чиновничество так сильно, что оно может справиться и с самодержавием, заставив его исполнять свою волю, а не повинуясь его воле. Говорят о «конституции»: да чиновничество — это и есть русская конституция, т.е. в зерне дела ограничение всевластия и личного произвола, безграничного «хочу». На самодержавное «хочу» чиновник отвечает «нельзя», и жизнь идет по «нельзя», а не по «хочу».
После острослова Соловьева Розанов отправился к Победоносцеву в поисках той же истины: «Что, конечно, чиновничество ничего не умеет и не может: но чем вы замените его? Чиновничество все-таки связано долгом и службоюон весь в дисциплине завязан и связан. Вы эту-то дисциплину и отрицаете, отрицая бюрократию Отвратительное заключается в том, что чиновников все еще множат. Но это от растерянности. Центральная власть растеряна. Она видит, что ничего не дается, что страна приходит в упадок [] и конвульсивно хватается за последнюю у нее оставшуюся надежду еще создать учреждение, она строит новый департамент или учреждает новое министерство, которое, может быть, начнет работать лучше, чем предыдущие. Ноновые чиновники, как и прежние, раскрывают рты и начинают есть народный хлеб. Надежда на новые учреждения самая иллюзионная, но это не наша русская слабость, ею заражены все правительства, и все правительства она обманывает».
Ужасно хочется заплакать По-видимому это все так и есть И не только в пределах государства Российского — бюрократией заражен XXI век, и «цветные» революции служат «цветными» примерами тому Но самое ужасное, что процесс продолжается:
«а чиновник все вечен, раскладывает свои бумаги, планирует на бумаге действительность Да какой ветер, в самом деле, его сломит? Чиновник так мал, что не даст площади упора для ветра, и буря пролетает мимо его, не задевая. Ветер ломает того, кто сопротивляется. А принцип чиновника заключается в том, чтобы повиноваться. Он согнется и скажет: «Чего изволите?»
Наташа Залипятских
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
