Как становилось на ноги «Возрождение»? Оценку событиям дает экс-сенатор Евгений Аман.
– Евгений Иосифович, каждые пять лет «Возрождение» вспоминает, точнее, пишет свою историю. Вы – один из авторов.
– Начало «Возрождения» – это конец 80-х, время брожения в СССР. Центробежные силы набирали свою мощь. Причины на сегодня элементарные, всем понятные, тогда далеко не очевидные: генсек Горбачев ослабил партийный контроль, хотя, можно сказать, «дал возможность выпустить пар». Это питало сепаратистские настроения. Национальные меньшинства стали искать свою идентичность. Немцы в Казахстане, именно в нашей республике особенно, оказались в первых рядах. Они не говорили об отделении от Союза – своей территории у нас не было, но как раз об этом и шла речь на Первом съезде немцев в Москве. Активные группы заявляли о себе достаточно громко во всех республиках.
– Может быть, надо было начинать не с территориальных претензий к власти? Это же всегда шок – верхи, мягко говоря, не любят ничего подобного.
– Я и не говорю, что кто-то обрадовался нашей активности. «Возрождение» возрождалось не благодаря, а вопреки. Мне довелось побывать на Первом съезде, помню все эти выступления: они были разные, от умеренных до радикальных. Тогда возглавлял «Возрождение» Генрих Гроут, он был одним из главных радикалов, настойчиво требовавших от правительства восстановления автономии – если не в Поволжье, то в Калининградской области. Ельцин ответил «исторической» фразой: пожалуйста, Капустин яр, если хотите, его осваивайте. Реакция немцев была очень острой.
Капустин яр – ракетный полигон в Архангельской области на северо-востоке России.
– Автономию не дали, но на «Возрождение» никто не посягнул…
– Время было уже не то. «Возрождение» сыграло колоссальную роль в объединении диаспоры и ее реабилитации. Известным августовским указом Сталина в 1941 году немцы без каких-либо оснований были выселены в восточные регионы страны. Несмотря на клеймо неблагонадежности, в местах депортации они сумели сохранить идентичность, вновь заработать авторитет и уважение. Об этом нельзя забывать. Кто-то вспоминает устно, кто-то пишет мемуары, книги. Подчеркну, что такие процессы не замыкались на немцах – сигналы шли в правительство, требовали внимания. И это позволило немцам выйти на легитимную орбиту, сплотиться, самоорганизоваться, заняться своей культурой, языком. Параллельно шли процессы, которые четко обозначились в 89-м году.
– Имеете в виду начало исхода советских немцев в Германию?
– Германия приняла решение дать соотечественникам возможность вернуться на историческую родину. Эту кампанию считаю событием мирового масштаба. И это было совпадение двух разнонаправленных процессов.
– Обеднение СССР, дефицит необходимых товаров толкали советских немцев в благополучную Германию, хотя для многих отъезд был тяжелой драмой.
– Особенно в сельской местности уровень жизни резко упал. Это, конечно, подтолкнуло немцев к массовому отъезду. Люди нашли выход. Но цели, которые поставило «Возрождение» по самоорганизации, по созданию где-либо мест компактного проживания, упали в цене, так скажем. Разочарование проявил и аппарат организации. Честно говоря, немецкое население мало что узнавало о том, что происходило в кулуарах: какие съезды проходили, какие вопросы ставило «Возрождение» перед правительством – сначала Советского Союза, потом – Казахстана. Сложно тогда было донести информацию, поэтому положение дел в диаспоре ушло на второй или третий план. Люди столкнулись с безработицей, с безденежьем. Это был системный кризис.
– Свет в конце тоннеля искали не только немцы…
– Немцам он светил особенно ярко – Германия процветала. С начала 90-х ФРГ ежегодно принимала от 200 до 400 тысяч человек, в течение 10-ти лет – около миллиона наших соотечественников из Казахстана переселились в Германию.
У них родились дети и внуки, а кто-то вернулся домой, но не в массовом порядке. В Казахстане уже ряд лет стабильно проживает более двухсот тысяч немцев, они сделали свой выбор.
– Сегодня жизнь в Казахстане не сравнишь с 90-ми, но, как Вы сказали, немцы возвращаются «не массово».
– Германское правительство финансово поддержало немцев у себя. И «Возрождение» в Казахстане. Структуры на республиканском, областном, районном уровнях оказывали помощь малообеспеченным лицам немецкой национальности. Были организованы языковые курсы, места для встреч этноса, это позволило немцам самоорганизоваться. Сформировалась инфраструктура, более яркая и влиятельная, чем у некоторых других. В Казахстане немцы имеют материальную базу достаточно хорошую: национально-культурные центры, театр, газету. Все это сработало на перспективу. Кто остался, мог учить язык, участвовать в мероприятиях. С «Возрождением» стало проще уехать на пмж. У людей разные запросы – организация отвечает на них.
– Взаимоисключающие процессы, не так ли?
– Отчасти да, но это и есть возможность выбора. При этом немцев из Казахстана никто не гонит. Этот тезис я бы выделил. В Германии сегодня немало людей, которые и через 30-35 лет продолжают ностальгировать, искать себя, смысл жизни. Сегодня им даже неприятности вспомнить приятно, не сочтите за каламбур. Мосты не сожжены, двери открыты. И это тоже право выбора. Он зависит только от человека. Но есть такой нюанс: большинство из старшего поколения, хоть какую-то часть жизни прожившее в Поволжье, на Украине, в Крыму, точно так же ностальгировало по тем землям, и у них была мечта вернуться туда же. Им казалось, что там они жили намного лучше. Человеческая черта, с которой надо считаться, в том числе правительствам.
Вспоминаю один случай: в 2001 году я был в составе официальной делегации Президента Казахстана во время визита в Германию. На встрече с канцлером Шредером был задан вопрос: как себя чувствует немецкая диаспора в Казахстане? Нурсултан Абишевич повернулся в мою сторону: пусть скажет сенатор Аман. Для меня это было неожиданно, никто не предупреждал, но отвечать надо было немедленно. Я сказал примерно так: мы благодарны правительству Германии и Казахстана за то, что у немцев в последние десятилетия появилось очень важное право выбора. Это многое значит. В предыдущие годы проживания в Сибири, в Казахстане у немцев такого права не было. Насильно выселенные находились под строгим контролем комендатуры до 1956 года. Вернуться в места компактного проживания, служить в армии, получать высшее образование, продвигаться по службе – было либо под запретом, либо ограничивалось. До начала перестройки, до обретения Казахстаном независимости отголоски все еще чувствовались. Был момент в истории страны, когда резко снизился уровень жизни, но вместе с этим немцы получили свободу выбора. И воспользовались так, как сочли нужным.
– Евгений Иосифович, Ваша успешная карьера противоречит вашим словам о несвободе.
– Все относительно. Многое изменилось, особенно в годы независимости Казахстана. Но, например, когда проходил Первый съезд, многие из немцев, кто занимал должности, с осторожностью начали участвовать в движении. Конференция избрала меня делегатом, а после этого состоялся напряженный разговор с завотделом обкома партии. То есть, активность немцев не приветствовалась. Кустанайским облоно руководил Андрей (Генрих) Шек, его тоже избрали делегатом, мы жили с ним в одном номере в Москве. Там мы были в гуще событий, а в Кустанае на нас косились, упрощенно говоря. Уверен, что на заметку нас взял и КГБ, и не только нас. Как бы то ни было, среди общественных организаций «Возрождение» в неофициальном рейтинге, если взять современный термин, в Союзе вышло – по численности и активности – на второе место после КПСС.
– До перестройки в Казахской ССР были попытки расселить немцев компактно?
– В 70-х, действительно, была идея образовать национальный округ в Целиноградской, ныне Акмолинской, области. Замечу: инициатива исходила НЕ от немецкой диаспоры. В Москве приняли решение определить место в Казахстане. Я много читал на этот счёт разных документов. Это был необдуманный шаг и, по сути, провокация. Протестные манифестации прошли в Целинограде, и, как следствие, вопрос был снят с повестки. Немцам он был и не нужен, потому что их целью и чаянием была автономия в Поволжье. События грозили расколом. Нечто подобное мы увидели и во время Первого съезда.
Помню свои впечатления от выступления радикалов, жесткого требования по образованию автономии. В тот момент и сейчас, по прошествии лет, считаю, что ничего хорошего затея с автономией, а также и с национальным округом немцам не принесла бы. У нас тогда уже был высокий авторитет в Казахстане. К нам относились с уважением – сдержанность, трудолюбие и другие черты немцев правильно и доброжелательно оценивались. Переселение в места прежнего проживания, где давно уже все дома были заняты, повлекло бы конфликты с тяжелыми последствиями для всех. И «эхо прошедшей войны» звучало громко – не в нашу пользу. Поэтому скажу так: немцы нашли свет, который искали в конце тоннеля. А «Возрождение» внесло позитивную масштабную лепту в историю этноса.
Беседу вела Людмила Фефелова.
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
