Герой этого интервью на своих журналистских путях-дорогах встречался, беседовал и обменивался мнениями с крупными политиками — Нурсултаном Назарбаевым, Ангелой Меркель, Гельмутом Колем, Михаилом Горбачевым, Борисом Ельциным и другими видными политическими деятелями современности. Будучи студентом, он был приглашен на работу редактором и переводчиком немецких передач Омского областного радиовещания, затем – после окончания вуза — редактором и собственным корреспондентом немецкой редакции Государственного Комитета по телевидению и радиовещанию Совета Министров Казахской ССР. Сегодня он гость нашего номера.
— Как вы относитесь к юбилеям и как воспринимаете нынешнюю дату своего рождения?
— Я свой юбилей воспринимаю всего-навсего как данность. Как краткую остановку на жизненном пути, чтобы задуматься, оглядеться, как на перевале, например, оглянуться, набрать крупный глоток прозрачного, терпкого горного воздуха — и вновь вперед…
Дела ведь ждут – важные, ответственные, которые именно тебя выбрали своим кумиром… А дорогу, как известно, осилит идущий…
— Каким было ваше детство? Расскажите, пожалуйста, о своих родителях.
— Фрагмент своих детских лет, взаимоотношений с родителями я привел в новелле «Пасынки»… Мое детство было немного сложнее, видимо, чем детство среднего российского немецкого мальчугана.
Я рано остался без отца, который был для меня олицетворением мужества, значимости в нашем ссыльном племени… Он – крупный, сильный человек — в результате изнурительного, рабского труда в большевистских концентрационных лагерях, вернувшись осенью 1947 г. в места ссылки семьи актированным, умер 46-ти лет от роду…
О том жестоком времени я много лет позже в память об отце и других сотнях тысяч соплеменников, ставших жертвами этого вселенского безумия большевистской власти, написал следующую трагиэпическую песню: «Ах, судьба ты моя, трудармейца судьба: лесосека и снег по бушлат. Вековая тайга в тишине замерла. Здесь мой дом под надзором солдат»… Отец умер в январе 1954 года. У матери, дипломированной сельской учительницы, оставались на попечении шестеро детей. Мне еще не было и шести лет, а самому младшему только неполных полтора года. Так что и по прошествии почти десяти лет после войны нашу многодетную семью еще очень часто сопровождали голод и лишения. Благо, добрые люди не изводились на Руси… У меня остались в сердце самые теплые воспоминания о моих односельчанах, о моей деревне с красивым, поэтическим именем Желанное.
Мать вытащила нас всех из мрака судьбы изгоев, дала образование… Ей – хрупкой, интеллигентной сельской учительнице — пришлось после смерти отца стать сильной, мужественной женщиной и заменить нам, ее шестерым детям, и мать и отца… Смею утверждать, что у нее это получилось. Я буду благодарен ей до скончания века…
Мама умерла в Сибири в июле 1991 года, еще при социализме… Похоронена в Желанном...
— Наверняка в вашей жизни были яркие незабываемые встречи. Могли бы вы вспомнить кого-то, кто сыграл в вашей судьбе важную роль?
— Встреч было много и на весьма различных уровнях. И я внимательно слушал… Первые контакты с миром, его оценкой случались во взаимоотношениях с учителями (О.Ф.Коноплева, Н.М.Шарова, А.Ф.Кохан, К.М.Сахань, В.Ф.Николаенко, А.Я.Калинич, Д.И.Мехова, Т.Шупина…). Далее были очень интересные разборки миропостроения и -ощущения с соплеменниками (А.Кербель, Е.Вебер, А.Гергерт, Куксхауз, А.Нацаренус, Kюн, Н.Дубель, Я.Эннс, Г.Руф, Келлер, Эльзессер, Я.Геринг, Ф.Шнайдер, Д.Бурбах, Т.Фукс, А.Браун, А.Ример), а также с местными столыпинскими крестьянами, переместившимися в эту сибирскую глухомань из далекой Новороссии (А.Гайдай, В.Чуенко, Пелипас, Ермоленко, Колесник и мн. др.), из бесед с которыми я черпал, также как от своих родителей, богатый жизненный опыт.
Время шло, росли мои запросы, ширились интересы, вырастали новые, «взрослые» задачи… Особенно в студенческие годы. Я стал интересоваться, кроме филологии и языкознания, историей, философией, стал задаваться вопросом, почему российские немцы остаются в стране угнетенной нацией…Кто сыграл в моей судьбе важную роль?! Это прежде всего мои родители, Ирма и Вольдемар Эрлихи – вечная им память, и мой многострадальный, мужественный российский немецкий народ, занимающий в моей жизни и в моем творчестве особое место…
— Какой период своей жизни считаете наиболее ярким и продуктивным. Каким было это время?
— Это восьмидесятые годы, когда мне довелось руководить немецкой редакцией в издательстве «Казахстан» и позже возглавлять республиканскую немецко-язычную газету «Фройндшафт», реформированную и переименованную в конце 1990 года в немецко-русскоязычную «Дойче Альгемайне Цайтунг».
За десять лет работы на поприще книгоиздания мне довелось лично познакомиться со всеми российскими немецкими литераторами, со многими посчастливилось работать совместно по выпуску их произведений. Помню, одно из первых изданий, которое мне довелось подписать в свет, был сборник рассказов и новелл Алексея Дебольского, тогдашнего редактора немецкоязычной газеты «Фройндшафт», под названием «Wenn man jung ist» («Когда мы молоды»). Мне довелось готовить к печати и издавать первую в СССР трехтомную «Антологию советской немецкой литературы» 1981-1982гг., книги Доминика Гольмана, Андреаса Закса, Виктора Клейна, Александра Цильке, Рудольфа Жакмьена, Вольдемара Эккерта, Герберта Генке, Давида Вагнера, Фридриха Больгера, Александра Реймгена, Вольдемара Гердта, Эвальда Каценштейна, Розы Пфлюг, Нелли Ваккер, Норы Пфеффер, Иоганна Варкентина, Германа Арнгольда, Эдмунда Гюнтера, Герольда Бельгера, Виктора Гейнца, Гуго Вормсбехера, Рейнгольда Лейса, Венделина Мангольда, Эльзы Ульмер и мн. др.
Именно в эти годы увидели свет все мои книжные публикации: «Литература советских немцев», «Эскизы», «Панорама советской немецкой литературы», «Живое наследие», многочисленные издания моих переводов: книга Динмухамеда Кунаева «Советский Казахстан», повесть Геннадия Лисова «Право на бессмертие», рассказы Максима Зверева «Незабываемые встречи», несколько сборников казахских народных сказок, два издания уйгурских сказок, сборник сказок народов Казахстана, отдельные двуязычные издания русского, немецкого и др. фольклоров…
Ну, а главным событием этого периода все-таки является моя деятельность в качестве главного редактора газеты «Фройндшафт» — «Дойче Альгемайне Цайтунг». Инициатива моего перевода из издательства в газету принадлежала доминирующей части коллектива, которая была недовольна старым руководством нашего национального издания, противодействовавшем – даже в разгар перестройки – всяким «националистическим поползновениям». И вот так случилось, что я на волне горбачевского нового мышления, будучи «автономистом», был утвержден в должности редактора национальной республиканской газеты.
Это был период глобальных перемен в сознании советского народа, в особенности угнетенных национальных меньшинств и российских немцев, в частности. Но противодействие было еще очень сильным. На всех уровнях общества, чувствовалось оно и в редакции. Я, полный сил и энергии, начал с глубокого реформирования газеты: уже через пару недель после моего вступления в должность я в мае 1988 г. стартовал рубрики (это в то время было прорывом!) «В ногу с перестройкой», «История советских (российских) немцев», «Наши традиции и обычаи», «Наша народная песня»… Раньше, чем другие ведущие республиканские (да и союзные) издания, я отправил на свалку истории лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», торжественно водрузив на его место «За единение, демократию и гуманизм!».
Работа в газете дала мне возможность дополнительного воздействия на политическую ситуацию в обществе. Уже 5 мая 1998 года на первом расширенном заседании коллектива газеты и общественности Алма-Аты и области по моей инициативе был создан Немецкий культурный центр. Наш центр стал базисом и для создания республиканского общества «Возрождение», деятельность которых я возглавлял в течение долгих лет и поддерживал в финансовом отношении.
Газета быстро заняла одно из ведущих мест в числе немецко-русскоязычных изданий, стала рупором интересов российских немцев-переселенцев. Через определенное время я ввел «двуглавое» управление Немецким культурным центром, поделившись председательством с Г.Бельгером, а в середине 90-х годов, когда наша дальнейшая деятельность за национальное самоопределение могла квалифицироваться в Казахстане как вмешательство во внутренние дела России, я передал управление Обществом существовавшему c 1992 г. Совету немцев Казахстана во главе с Александром Дедерером, которого в свое время рекомендовал на пост председателя этой структуры, настаивая на том, что нам нужен освобожденный председатель.
— Какие качества помогли вам состояться?
— Вера в себя и в людей! Эту веру надо было взращивать, и это длительный процесс, заключающий в себе целую обойму человеческих качеств: сила воли, упорство, целеустремленность, нетерпимость к несправедливости. Я довольно рано понял, что у нас в стране, как и сегодня здесь на Западе и, в особенности, в Германии, правда дискриминирована. За нее надо бороться! Этим я и занят всю свою сознательную жизнь. Именно в этой теме я в какой-то степени состоялся. Доказательством тому — мои произведения, моя профессиональная и общественно-политическая деятельность.
— Что было самым трудным в жизни?
— Самым трудным было разобраться в любви… Смею высказать догадку, что одной жизни для этого недостаточно.
— Как чувствуете себя в Германии?
— Для меня с переменой места жительства многое не изменилось. Если не углубляться в суть материи, можно признать, что я себя везде чувствовал относительно комфортно: как в России и Казахстане, так и в Германии. Везде были свои трудности, со всеми этими странами и людьми меня связывают самые теплые отношения. Но так уж случилось, что я посвятил жизнь своему народу и передвигался по евроазиатскому континенту в зависимости от того, где я был более нужен именно своим соплеменникам, где мог принести им наибольшую пользу. Именно поэтому, в свое время, я перебрался из Омска в Алма-Ату, с областного радио на республиканское, получив возможность воздействовать на сознание почти миллионного немецкого населения. И именно этот фактор был главной причиной того, что я пришвартовался в Гамбурге, не отказываясь однако от казахстанского гражданства. И прибыл я в Германию лишь после того, когда я и моя секретарша остались единственными немцами в редакции из когда-то 40 сотрудников!
К этому времени я уже издавал в Германии приложение к нашей казахстанской газете «Дойче Альгемайне Цайтунг» под названием «Евроазиатский Курьер» / «Дойче Альгемайне» и самоотверженно бросился в гущу политических событий своей новой старой родины, не оставляя без внимания российских немцев и по ту сторону государственной границы. Однако вскоре я был вынужден сделать газету независимой от ее материнского издания в Алма-Ате, так как все мои предложения по объединению усилий встречали у тогдашнего председателя комитета по культуре и средствам массовой информации абсолютный бойкот. Так я с начала 2000-х годов стал выходить самостоятельным независимым изданием под названием „ДипКурьер”/„Руссланддойче Альгемайне“. В настоящее время я издаю ее в качестве двуязычной еженедельной интернет-газеты.
— Спасибо за интервью! Поздравляем вас с юбилеем и желаем удачи во всех ваших начинаниях!
Интервью Надежды Рунде
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
