Про уральский вояж Виталия Бианки я узнала абсолютно случайно. Не знаю, что тогда удивило меня больше всего: многочисленные политические аресты и ссылки детского писателя или же его этническая принадлежность.
Сто лет назад в Уральске, на углу площади, где сейчас находится памятник Пушкину, располагался дом. В нем в конце 1920-х годов жил Виталий Бианки, советский писатель, орнитолог, педагог, журналист с немецкими корнями. Его мать звали Кларой Эммой Матильдой Бланк. Прадед писателя носил фамилию Вайс и являлся известным оперным певцом. Дома этого, естественно, уже нет. Нет и Петропавловской церкви, и ее колокольного звона – его Бианки наделял безрадужным эпитетом «унылый».
В Уральске писатель находился в ссылке. Будущий автор «Лесной газеты», которая, судя по всему, зародилась именно в Уральске, в 1925 году был обвинен органами НКВД в связях с безвестной подпольной организацией и принудительно отправлен на запад Казахстана. В уральской ссылке Виталий Валентинович много и плодотворно писал: из-под его пера в тот период вышли такие произведения, как «Аскыр», «Одинец», «Последний выстрел».
По словам Маргариты Владимировны Чечётко, доцента, педагога с шестидесятилетним стажем, преподавателя немецкого и английского языков, ее мама, Клавдия Евстафьевна Щелокова, была лично знакома с Виталием Бианки – работала в областной библиотеке и жила от писателя неподалеку. Дом, в котором коротал свои дни и ночи опальный Бианки, располагался на ул. Советской (ныне – пр. Назарбаева, – уточн.). Практически напротив, на углу ул. Пугачева-Советская, размещался собор Петра и Павла, возведенный в 1810 году в стиле величественного барокко и безжалостно снесенный в 1930-х годах.
– Виталий Валентинович Бианки был не только писателем, но и заядлым путешественником. В своих произведениях он описывал природу, животных, пейзажи, выпускал так называемую «Лесную газету». И приблизительно три года жил в Уральске в ссылке, – говорит Маргарита Чечётко. – Моя мама проживала в соседнем доме и буквально сразу же обратила внимание на необычного с виду человека: Виталий Валентинович ходил по Уральску в крылатке с застёжкой на груди (широкое мужское пальто с пелериной и прорезями для рук, – уточн.), как Пушкин. У нас в городе никто так не одевался!
Дело в том, что ссыльный писатель прибыл на запад Казахстана из северного города на Неве – шик петербургского модного ампира простым уральцам был непонятен и мало знаком. Оригинальная и необычная верхняя одежда Бианки бросалась в глаза каждому встречному: люди удивлялись, провожали взглядом, шептались.
– Записки моей мамы я передала краеведу и литературоведу Николаю Михайловичу Щербанову. В 1990-х годах он заведовал кафедрой русской филологии в нашем университете, а я возглавляла тогда кафедру германской филологии. Мамины записки вошли в книгу Щербанова «Уральск литературный», которая была выпущена в начале 2000-х годов, – продолжает рассказ Маргарита Владимировна. – По воспоминаниям мамы, как-то она попросила папу – оба они были работниками народного образования – познакомить ее с Бианки. Он так и сделал. В итоге родители стали общаться с известным советским писателем. Позже к Бианки приехала его супруга, очень красивая молодая женщина. Она по секрету поведала моей маме, что Виталия Валентиновича скоро отпустят и он вернётся домой. Фотоподтверждения пребывания Бианки в Уральске, конечно, нет. А если оно и имелось, то не сохранилось. Времена тогда были очень трудными, к тому же Бианки был ссыльным.
Николай Щербанов в книге «Литературный Уральск» приводит цитаты из записок Клавдии Евстафьевны Щелоковой:
«Я … сразу заметила жильца из соседнего дома – уж очень не местный был у него вид… Спросила свою хозяйку (у которой снимали жилье, – прим.), кто это, и она ответила, что у Пиуновых живёт ссыльный и что он писатель. Мой муж, Владимир Данилович Чечётко, работал тогда заведующим гороно, он узнал на работе, что это писатель Виталий Бианки. Вскоре они познакомились… Бианки был молчалив и очень старался ни с кем не общаться, хотя при встречах был приветлив и любезен. С виду ему было около 30-35, черноволосый, лицо тонкое. Он носил крылатку и шляпу, на груди была металлическая застёжка-цепочка необычной формы. Крылатки тогда в Уральске никто не носил… Его распорядок был строг: с утра он уходил в Ханскую рощу, брал книгу, записную книжку. Уходил практически в любую погоду, кроме уж самой ненастной. Был он там до обеда, иногда до четырех дня. Потом обедал и садился писать дома до вечера. Многие видели, как он сидел один на берегу Урала, на обрыве, сидел он там подолгу».
Автор «Литературного Уральска» описывает впечатления и Бианки от бывшего Яицкого городка:
«Мальчишки, несмотря на жару, играли в городки, бегали беспризорные голодные собаки, величественно и неторопливо шествовали верблюды – всё так непривычно для северного глаза. Леса нет. Чужие места!»
Из книги явствует, что Бианки в уральских степях бывал гораздо дальше Ханской рощи. Он ездил в экспедиции по Уралу, занимался краеведческой деятельностью, «жизневедением» – так говорил сам писатель – наблюдал за самобытной жизнью местного населения, изучал колоритные национальные обычаи. Уральские переживания писателя, как было сказано выше, оказались творчески плодотворными: собрание произведений Бианки заметно пополнилось, эмоции от степных просторов передались и «Лесной газете».
«Сохранилась серьёзная и значительная по объему переписка с издательствами, которые с нетерпением ждали рукописей, торопили, предлагали новые договоры. Шел непрерывный обмен письмами с друзьями по литературной работе», – утверждается в «Литературном Уральске».
Как бы там ни было, Бианки скучал по родным местам, семье, близким. Ссылка угнетала. В 1928 году Виталию Валентиновичу позволили переехать в Новгород, оттуда он уже вернулся в Ленинград. Выбраться из опалы (как показали дальнейшие события, временно) помогли влиятельные друзья: перед советским руководством за неугодного писателя замолвил слово даже Максим Горький – один из главных идейных пиарщиков советского социализма и самый издаваемый в СССР писатель.
В ноябре 1932 года Бианки вновь арестовали. Правда, менее, чем через месяц, освободили за отсутствием улик. В марте 1935 года «сын личного дворянина, бывший эсер, активный участник вооружённого восстания против советской власти» (такая характеристика была дана писателю) опять оказался за решеткой – детского писателя приговорили к ссылке на пять лет в Актюбинскую область. Вернуться обратно в Казахстан Бианки было не суждено: его оправдали благодаря заступничеству Екатерины Пешковой, супруги Максима Горького.
P.S. Очень признательна за содействие в подготовке этой статьи Геннадию Леонидовичу Мухину, краеведу, директору народного музея «Старый Уральскъ», и Светлане Витенбек.
Марина Ангальдт
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
