Имя Юлии Жигулевой в Казахстане известно многим, особенно в театральных кругах. Долгое время она была актрисой в Республиканском немецком театре, после проявила себя как режиссер некоторых спектаклей. Сегодня Юлия живет в Новосибирске, работает в Новосибирском областном Российско-Немецком Доме в отделе культуры и искусства. Почему она решила связать свою жизнь с языком Шиллера и Гёте, Юлия рассказала корреспонденту DAZ.
– Юлия, вся твоя трудовая деятельность связана с немецким языком и культурой. Чем это обусловлено?
– Немецкий язык действительно сопровождает меня всю жизнь. Я родилась в Павлодаре, где в свое время проживало много депортированных немцев. Ольга Герц, близкая подруга моей мамы, часто рассказывала о своей семье, о депортации, которую пережили ее родители. Мама Ольги разговаривала на русском языке, но с сильным акцентом, так как внутри семьи все говорили исключительно на родном немецком.
Для меня все было крайне интересно! Когда я
находилась в их доме, то завороженно слушала их речь, она была для меня красивой, мелодичной и при этом незнакомой, непонятной… Молились они все тоже на немецком. Я очень сдружилась с Лидой Герц, дочкой маминой подруги, с которой мы были ровесницы, часто ночевали друг у друга.
Помню, как каждый раз перед сном она шепотом читала молитву. Как-то раз я не удержалась и спросила, что она там шепчет. Она ответила, что молится на немецком языке, этому ее научила бабушка. Я попросила ее научить и меня. И тоже, перед тем как заснуть, читала молитву, совершенно не понимая ее смысла, думая, что читаю какое-то заклинание.
С тех пор у меня появилось желание понимать этот язык. В нашем классе училось очень много ребят с немецкими корнями. В пятом классе, когда встал вопрос о выборе изучения иностранного языка, я одна из первых подняла руку в пользу немецкого, хотя 80 процентов ребят из класса выбрали английский.
– Пожалела ли ты о своем выборе?
– Нет, с каждым днем язык мне нравился все больше и больше. Я не понимаю, почему его порой называют грубым или некрасивым. Когда ты погружаешься в изучение языка, то слышишь его мелодию, видишь красоту. Наверное, неприязнь вызывал созданный советскими фильмами про войну стереотип, где фашисты говорят грубо. Многие, слыша такую речь с экранов телевизоров, развили в себе это неприятие. Мне повезло с прекрасной учительницей Верой Павловной Черновой, которая воспитала во мне любовь к языку, научила не только его понимать и на нем говорить, но и думать.
Когда я училась в восьмом классе, нашей школе был присвоен статус гимназии, и в 1995 году открыли класс, где иностранный язык изучался как родной. В этот класс меня и пригласила дорогая Вера Павловна, сказав, что очень хотела бы меня в нем видеть. Я поступила легко и быстро. Немецкий стали изучать уже как родной язык по пять часов в неделю. Я участвовала в различных олимпиадах, конкурсах, всегда побеждала. С удовольствием писала сочинения. Сейчас иногда перечитываю их и не могу поверить, что это писала я! На тот момент для меня было абсолютно понятно, что моя жизнь должна быть связана с немецким языком.
– Родители поддерживали тебя в твоих начинаниях или же видели в другой сфере?
– То, что я активно изучаю немецкий язык, мама, конечно, одобряла. Но вот артисткой она меня точно не видела. Я мечтала об этой профессии, хотела выступать на сцене. Мама советовала поступить на филологический факультет, изучать переводческое дело или международные отношения.
– В итоге ты поступила в театральный вуз.
Это счастливое стечение обстоятельств. Моя одноклассница Юлия Шейерман, студентка немецкого отделения факультета журналистики в КазГУ, как-то позвонила: «Юлька, ты у нас артистка такая, любишь петь, пародировать, на сцене выступать. Я видела в Ассоциации немцев «Возрождение» объявление, что идет набор в немецкую группу театрального института». Тут я подумала – свершилось! Счастье рядом! Две вещи, которыми бы я хотела заниматься – немецкий язык и театр – сошлись в единое! Значит, не придется выбирать между любимым языком и любимым делом. Я поняла, что это судьба. Тем более, позже выяснилось, что такую группу набирают раз в четыре года. Разве не чудо?
Я была очень счастлива, чего нельзя было сказать о маме. Она пророчила мне совсем другую профессию, с немецким языком, но более серьезную, хорошо оплачиваемую. А профессию артиста называла нищей и нестабильной. Я же оказалась упрямой. Долго не думая, созвонилась с Немецким домом в г.Алматы, меня проконсультировали о программе для поступления. Она должна была состоять из монолога, басни, стихотворения на немецком языке. Я сама нашла репетитора по актёрскому мастерству, подготовилась и поехала в Алматы покорять вершины. В то время мне было всего 16 лет.
Таким образом, немецкий язык сопровождал меня все детство, студенческие годы, не уходит от меня и сегодня. Изучение языка помогает понять менталитет представителя той или иной национальности. Раньше я не понимала, почему у немцев на первом месте порядок и логика. В момент изучения немецкого языка я поняла, что все просто – у них и язык такой. Строгая грамматика, где ни при каких обстоятельствах не меняется порядок слов. Все четко по правилам.
– Чем запомнились студенческие годы?
– Наша студенческая группа с 1998 по 2002 годы объездила весь Казахстан. С гастрольными поездками мы были даже в России. Я очень хорошо помню времена, когда залы были полны зрителей, которые очень хотели услышать немецкий язык со сцены. Не могу сказать, что произношение у нас было идеальным, хотя мы много над этим работали. В то время не было такого количества аудио-пособий, не было специальных педагогов по сценической речи. Тем не менее, спектакли имели успех. Реклама была очень примитивной, афиши рассылались только в общества немцев, благодаря которым и узнавали о предстоящих спектаклях.
Мы удивлялись, насколько велико желание людей приходить в театр, многие оставались после показа, чтобы поговорить, обсудить. Иногда желающих было так много, что приходилось проводить дополнительные показы. На первом курсе наш художественный руководитель курса, режиссёр немецкого театра Эрих Фридрихович Шмидт поставил с нами первый спектакль, который назывался «До последнего вздоха». Он был очень актуален, так как рассказывалась история российского немца, принимающего трудное для себя и своей семьи решение – уехать на историческую родину в Германию. То, с каким тяжелым сердцем он покидает одну родину и ищет дорогу к своему «родному, немецкому» дому – главный лейтмотив спектакля. Зрители в зале всегда плакали, почти для каждого из них переезд на ПМЖ в Германию на тот момент был животрепещущим вопросом, одни мучились с выбором, другие уже были «на чемоданах», а кто-то ждал вызов из Германии…
Потом были спектакли – сказка для взрослых «Маленький принц» Антуана Экзюпери, «Разве война ещё не кончилась?» Гуго Вормсбехера, «Снежная королева» Ганса Христиана Андерсена, «Балаганчик» Александра Блока.
Я помню, на четвертом курсе мы участвовали
в последних гастролях в составе группы и готовили два дипломных спектакля. Один из них – «Разве война ещё не кончилась?» российского писателя, немца по национальности Гуго Вормсбехера. Инсценировка была полностью на немецком, без переводческой аппаратуры. Пришедшие зрители слушали речь со сцены, наслаждались языком. Многие из них плакали, так как язык ассоциировался у них с домом, где они могли на нем говорить с мамой, и одновременно с болью, запретом… Ведь многие с детства вынуждены были скрывать свою национальность. К нам приходили представители более старшего поколения, которые хорошо помнили депортацию. В этой пьесе как раз говорилось обо всех этих событиях, об указе президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». На примере одной семьи мы показали, какая жестокая и страшная судьба постигла этих людей. Помню, после спектакля мы оставались, общались со зрителями, слушали их истории. И тогда я увидела, что немецкий язык для этих людей – кровь, земля, истоки.
– Приходились ли выступать в Темиртау – городе, где был создан Немецкий театр?
– Это было в 1999 году, в тяжелый период для страны. Город был в очень плачевном состоянии. Пятиэтажные дома пустовали, люди уезжали, оставляя свои квартиры, где не было ни тепла, ни света. Но здание, отданное под Немецкий театр, было сохранено, хотя выглядело печально. На выступление «До последнего вздоха» пришло очень много людей. Некоторые из них были постоянными зрителями – оставшиеся этнические немцы, которые присутствовали на открытии театра в далеком 80-м году. Атмосферу того вечера и спектакля я хорошо помню и сегодня.
– В современный Немецкий театр в Алматы ты пришла сразу после окончания института?
– Да, в 2002-ом. Первое, что меня поразило, это афиша, которая на 90 процентов состояла из спектаклей на немецком языке. Тогда людей в зале, которые пользовались аудиопереводом, было не намного больше тех, кто приходил послушать язык Брехта, Гете, Шиллера… Наш актерский состав учил немецкий с носителями языка. Проводился обмен среди актеров, приезжали актеры и режиссёры из Германии в качестве волонтеров, работали над фонетикой. Немецкий язык был нашим главным оружием, поэтому мы уделяли ему огромное внимание.
Он был основным условием приему на работу. Ведь театр на то и немецкий! Помню, как было организовано много бесплатных курсов по изучению языка в обществах немцев. Этот язык был всегда на устах, был востребован.
К сожалению, с каждым годом количество людей, понимающих немецкий, значительно уменьшалось…
– Какие спектакли запомнились тебе больше всего?
– Самый первый спектакль, который я увидела на сцене Немецкого театра – «Поле чудес», автором и постановщиком которого была известный немецкий драматург и режиссёр Ингрид Лаузунд. Меня поразила драматургия спектакля, физическая форма актёров, их великолепный немецкий сценический язык. Ингрид специально приезжала в Алматы, собирая информацию об окружающей казахстанской реальности, и потом на основе своих впечатлений и ощущений написала пьесу и поставила спектакль. Это было здорово, я помню этот спектакль до сих пор, хотя прошло уже почти 20 лет. Я была так вдохновлена работой Ингрид, что для своего дипломного спектакля в качестве режиссёра выбрала ее пьесу «Бесхребетность», в 2008 году осуществила ее постановку на сцене Немецкого театра.
– Одно дело играть для местного зрителя, другое для гостей из Германии.
– Когда к нам приходили немцы, нас охватывал страх. Никогда не забуду, когда должна была прийти известная в Германии критик из театрального издания. Мы готовили спектакль Булата Атабаева «Леди Мильфорд из Алматы». Очень сложная работа, тяжелый текст. Первое, на что режиссер делал упор – наше произношение. Он был им недоволен, не всегда был терпелив. И вот скоро показ «Леди Мильфорд», на который придет строгий критик. Мы, опытные актеры, настолько напуганы, что не уверены, а знаем ли мы вообще немецкий язык?! Когда в зале сидит человек, который пересмотрел не одну сотню спектаклей в Германии, действительно страшно. После спектакля она подошла к нам и поблагодарила. Конечно же, она была поражена, что в такой далёкой и не известной Германии стране, как Казахстан, люди играют спектакли на немецком языке. После она написала большую статью в известном немецком театральном издании, если не ошибаюсь, «Theater Heute», о нашем театре.
– Когда ты в первый раз посетила Германию?
– В 2006 году я принимала участие в театральном форуме «Theaterstreffen in Berlin». На встречу приехали участники со всех уголков планеты, из Казахстана была я одна. Форум длился две недели, каждый день мы ходили в театр на спектакли. На этот форум съехались актеры из Германии с лучшими постановками, которые мы смотрели, затем обсуждали. Были организованы встречи с творческими людьми. Это был колоссальный опыт, все мастер-классы, спектакли проводились исключительно на немецком языке. Германия произвела на меня неизгладимое впечатление. Страна с огромной историей, великолепной архитектурой, культурой.
Второй мой приезд в Германию состоялся пять лет назад. Я провела два прекрасных месяца в Берлине благодаря Институту им.Гёте на курсах по обучению молодых менеджеров в сфере культуры. Первый месяц состоял из теоретических занятий, второй – из практических. Моя практика проходила в известном на весь мир берлинском театре «Volksbühne», где я имела возможность увидеть воочию закулисья театра: от изготовления декораций до рекламной кампании спектаклей. Это был потрясающий опыт! В этом же театре я познакомилась с двумя удивительными и талантливыми режиссёрами – видеорежиссёром Себастьяном Кайзером и театральным режиссёром Андреасом Мерцем. Они с радостью приняли моё приглашение поставить спектакль в Казахстане. Так родился театральный видеопроект «Америка» по Францу Кафке.
– Прошло полгода, как ты переехала в Россию, в город Новосибирск. На новом месте немецкий язык тобой не оставлен…
– Переехав сюда, была удивлена, как много немцев здесь проживает. В одной только Новосибирской области осуществляют свою деятельность 35 (!) центров немецкой культуры. До сих пор есть районы компактного проживания немецкой диаспоры и немецкие автономии, например, в Омской области, в Алтайском крае. Я устроилась работать в Новосибирский областной Российско-Немецкий Дом специалистом отдела культуры и искусства.
Когда мы организовываем различные культурные мероприятия, будь то Пасха, Рождество, Октоберфест, то приходит много гостей с немецкими фамилиями. Это не может не радовать! Я здесь всего полгода, но за этот период было проведено много культурных мероприятий, в том числе фестивали международных культур.
В прошлом году 28 августа исполнилось 75 лет со дня страшного указа. На организованный нами памятный день пришло много людей, которые хорошо знают эту дату. Кто-то по рассказам родителей, а кто-то на тот момент был ребенком и все это пережил.
Часто нас посещают гости из Германии. Когда
узнают, что в Сибири есть Российско-Немецкий Дом, стремятся к нам попасть, наладить партнерские отношения. Практически каждый год в редакцию нашей газеты «Sibirische Zeitung Plus» приезжают журналисты-волонтеры для практики. Частыми гостями становятся ребята в возрасте 20-25 лет, которые в 90-е годы уехали с родителями из России в Германию. Они удивляются, когда видят, что история российских немцев сохраняется и сегодня. Культура российских немцев сформировалась уже в уникальную субкультуру. Я думала, что эта история почти забыта, но это совсем не так. Кто захотел уехать – уехал, кто решил остаться – остался.
– Если все подытожить, можно смело сказать, что немецкий язык – словно твоя путеводная звезда.
– Это действительно так! Он меня ведет по жизни, стал моим талисманом. Этот язык меня часто выручал, помогал мне. Например, еще живя в Казахстане, я искала подработку. Три месяца проработала переводчиком на одном из алматинских пивзаводов. Как-то даже вела свадьбу на немецком языке. Один немец приехал в Казахстан работать, влюбился в девушку-казашку, и у них была немецко-казахская свадьба. Однажды мне выпала честь написать на немецком языке гимн для одной крупной компании. Переехав в Новосибирск, первое, что мне помогло здесь найти работу, – это именно немецкий язык.
– Твоей дочери Ульяне семь лет. Она уже изучает твой любимый язык?
– Мы с ней с раннего возраста учим его. Когда Ульяна была совсем маленькой, мы с ней считали ступеньки – один пролет на русском языке, второй – на немецком. Также я ее обучила молитве, как когда-то меня в детстве. Я хочу, чтобы дочка знала иностранные языки. Ведь ничто не дает большей возможности понять историю и культуру другого народа, как язык, который является основным ключом к взаимопониманию.
– Спасибо тебе за интервью. Удачи на новом месте!
Интервью: Алена Александрова
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
