Строительство трёх АЭС планируется в Казахстане в контексте растущего энергопотребления и стремления к диверсификации энергетических источников. О том, чего нам всем ждать в ближайшем будущем, – Олжас Байдильдинов, член Клуба экспертов при Сенате Парламента РК, основатель телеграмм-канала «Байдильдинов. Нефть».
– Олжас, как Вы считаете, насколько продуктивны ключевые приоритеты правительства Казахстана в области энергоэффективности и устойчивого развития?
– Как Вы знаете, порядка 70% генерации электроэнергии приходится на угольные ТЭЦ. Их средний возраст – 62-63 года. Они строились при совершенно других условиях и технологическом укладе. Модернизировать их и улавливать от них выбросы – дорогостоящее удовольствие, которое не всегда технически выполнимо. Казахстан принял довольно амбициозные планы по увеличению доли ВИЭ (возобновляемые источники энергии, – уточн.) до 30% в ближайшие годы. Сейчас эта цифра – примерно 6-7%. Однако в подсчетах и по каким-то причинам, не очень понятным мне, у нас не фигурируют гидростанции. По сути гидроэлектроэнергия – чистый источник энергии. Но наши крупные ГРЭС почему-то в этот расчет не принимают. Хотя по сути нужно было бы провести метрологическую работу, включить их, и тогда у нас было бы порядка 12-13% доли ВИЭ в энергобалансе.
Сейчас государство принимает на себя довольно большие обязательства в рамках 6 ГВт высоких мощностей. Большая часть из них – это крупные солнечные и ветровые станции. Государство гарантирует покупку и определённый тариф, который корректируется на уровне инфляции и девальвации. В рамках этого приходят крупные зарубежные компании – это в основном Персидский залив, немецкие компании. Естественно, для того чтобы обеспечить этот ЦУР в плане чистой и недорогой энергии, на мой взгляд, это противоречащий фактор. Потому что чистая энергия недорогой не может быть. В условиях Казахстана, когда не так много солнечных дней или ветры дуют не постоянно, чистой энергией страну будет обеспечить практически невозможно. Это видно по ситуации в Европе. Та же Германия, которая отказалась от АЭС, сейчас импортирует порядка 20% от своего потребления. При этом покупает в основном как раз-таки атомную энергию.
У Казахстана в планах строительство трёх атомных станций. Я об этом говорю примерно с 2017 года: одна ТЭЦ, даже на два или четыре блока, не решает никаких проблем. Сейчас на уровне общества, государства мы это осознали. В декабре прошлого года порядка 9-11% приходилось на импорт из Российской Федерации. То есть если бы этих перетоков или импорта не было по каким-то причинам, мы в декабре каждый день по два часа всей страной сидели бы без света. Эти перетоки есть, они возрастают в часы пик. Наша энергомощность и энергосистема не позволяют генерировать столько, сколько мы потребляем в часы пик. Естественно, этот дисбаланс очень серьёзно ухудшает ситуацию с обеспеченностью электроэнергией. Потому что одна из целей ЦУР – это всё-таки стабильная электроэнергия, а её, например, для крупных промышленных предприятий или для пригородов крупных городов не всегда удаётся обеспечить.
Дефицит электроэнергии сейчас в Казахстане порядка 2-2,5 ГВт. По прогнозу Министерства энергетики, к 2030 году он будет составлять 6 ГВт, а в Центральной Азии – 9 ГВт. Таким образом, мы как отдельное государство и Центральная Азии как регион в целом будем нуждаться в электроэнергии и перетоках этой электроэнергии. Потому что растёт население, растет промышленность… По различным оценкам к 2040 году в Центральной Азии будут проживать 100 млн человек. Сейчас – 80-82 млн. Естественно, всё это население также будет потреблять и переходить на более высокие уровни потребления в рамках электрификации транспорта, малых электрических транспортных средств, тех же самокатов, и т. д.
Казахстану предстоит сделать очень непростой выбор между целями устойчивого развития и обеспеченностью электроэнергией: чтобы ликвидировать дисбаланс, мы планируем построить три АЭС на северо-востоке Казахстана. По идее, это должны быть технологии, позволяющие улавливать выбросы. Но получится ли это по факту – пока под вопросом. Строительные работы ещё не начались. И что будет построено, пока тоже понимания нет. Чтобы Казахстану выполнить Стратегию достижения углеродной нейтральности до 2060 года, были осуществлены подсчёты. Сумма превышает 600 млрд долларов, колоссальная для страны, у которой бюджет в районе 40-45 млрд. Эти большие деньги неоткуда взять. Да и у населения, и у бизнеса не будет таких средств, чтобы эту программу выполнить. Но, тем не менее, Казахстан принял на себя такие обязательства.
– Достаточно ли предпринимаемых мер для стимулирования масштабных изменений?
– Дешевизна электроэнергии, природного газа, бензина приводит к тому, что никто не экономит это топливо как ресурс. К примеру, в Казахстане хотят принять определенную градацию по потреблению природного газа. То есть свыше тысячи кубических метров в месяц – меньше тысячи – и, соответственно, ввести дифференцированный тариф. Это вызвано тем, что есть, во-первых, высокое потребление и нежелание домохозяйств утеплять свои дома, строить по определенным технологиям, потому что дешевый газ дестимулирует вообще как-либо экономить это потребление. Люди строят дома без учёта каких-то теплопотерь. В этом плане у государства есть определённые подвижки, но что касается дешевизны топлива или каких-то других видов источников энергии, той же электроэнергии, к сожалению, нельзя сказать, что это выполняется.
Это старые цифры, но в целом они не особо изменились: у нас потери в электросетях могут достигать 20%.
В среднем – от 5 до 12%. Когда периодически возникают вопросы о том, что у нас не хватает мощностей, всегда бывают предложения: может быть, мы всё-таки ликвидируем потери в сетях и на эти сэкономленные ГВт сможем решить проблемы? Но особо этим никто не занимается. Хотя, на мой взгляд, этим должно заниматься Министерство энергетики как профильное ведомство. По сути нужна определённая реформа, когда через тарифы, через работу с населением необходимо донести, что нужно потреблять меньше.
Финансовые инструменты или, наоборот, введение штрафов в Казахстане тоже не применяются. То есть если я, например, строю какой-то жилой комплекс, гостиницу или завод, нет твёрдых норм, наказаний или поощрений за то, будет ли это энергоэффективным зданием или нет. Таким образом, у застройщиков и строителей тоже нет особого стимула внедрять новые технологии, потому что опять-таки те же строительные материалы и затраты на проектирование в целом не окупаются в рамках имеющихся тарифов. При этом, безусловно, нужна программа по субсидированию ВИЭ в частном секторе, законодательные меры поддержки, как в США и Европе, когда энергооператор должен покупать избытки энергии у домохозяйств. Этих мер, конечно же, нет. Они должны быть внедрены.
У каждого региона в Казахстане есть свои особенности: если юг более солнечный, там электроэнергия в основном используется для охлаждения домов, то на севере она используется для отопления. Поэтому для каждого региона нужна разработка вот таких программ с учётом климатической специфики в том числе.
– Что Вы можете сказать о сотрудничестве Казахстана с другими странами для обмена опытом и внедрения лучших практик в области энергоэффективности?
– И европейские государства, и ведущие страны Азиатского региона готовы приходить в Казахстан со своими инвестициями, но, естественно, просят тарифы в долларах, для того чтобы был адекватный возврат инвестиций.
А поскольку Казахстан – это развивающаяся страна, наша национальная валюта, как Вы знаете, периодически падает. И если брать показатели начала 2010-х годов, то за это время у нас была четырехкратная девальвация национальной валюты, то есть примерно за пятнадцать лет она упала в четыре раза. И продолжает падать дальше.
Соответственно, те инвестиции, которые приходят в долларах, евро или какой-то другой твёрдой валюте, априори для населения или бизнеса становятся неподъемными из-за периодических девальций, либо плавных, либо одномоментных.
В этой связи государство выработало механизм «Единый закупщик». Оно покупает у разных электростанций по разным ценам электроэнергию, затем выводит усредненную величину и по ней продаёт оптовым покупателям либо промышленным предприятиям, что позволяет выровнять тарифы. Но опять-таки это не говорит о том, что это правильная модель. Пока государство нашло вот такой баланс – насколько он будет эффективен в долгосрочной перспективе, пока сказать трудно.
Я всё-таки считаю, что у нас должны быть более адекватные цены с учётом затрат, прибыли компаний, необходимости инвестиций. В Европе нет таких низких цен. При этом для населения Казахстана эти платежи не такие большие, но при этом мы теряем свою электроэнергию, потому что устаревает ТЭЦ и не строятся новые. Хотя и города, и бизнес развиваются. Безусловно, этот энергетический переход и переход к чистым источникам энергии для Казахстана, как для развивающейся страны, будет очень болезненным.
– Благодарю за интересный и актуальный диалог.
Интервью: Марина Ангальдт.
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
