УЧИТЕЛЬ, КОЛЛЕГА, НАСТАВНИК: Авраму Карлинскому — 100 лет

18 сентября исполнилось 100 лет со дня рождения известного учёного, доктора филологических наук, профессора Казахского университета международных отношений и мировых языков имени Абылай хана Аврама Ефремовича Карлинского. Он ушёл из жизни в 2015 году, но оставил много последователей, которые с трепетом носят его имя в своём сердце. В академической среде Аврам Ефремович обеспечил достойную преемственность поколений, проторив дорогу в науку большому числу аспирантов и соискателей. За 50 с лишним лет работы в университете А.Е. Карлинский, начав с должности рядового преподавателя, дошёл до заведующего кафедрой немецкого языка и литературы и декана.

Бектурова А.Ш., выпускница 1982 года, менеджер проектов, Британский Совет при Посольстве Великобритании в Казахстане:

— Аврам Ефремович сыграл основополагающую роль в создании нашего первого с папой учебника и задал нам курс на последующие 20 лет, которые стали для меня «золотыми» годами нашего совместного творчества.

Сотрудничество началось в начале девяностых, когда после принятия закона о языках повсеместно открывались курсы казахского языка. Мой папа, Шабкен Карбаевич Бектуров, работал на кафедре казахского языка и языкознания Алма-Атинского педагогического института иностранных языков им. Гани Муратбаева и обучал казахскому языку преподавателей и сотрудников института. В числе слушателей был и Аврам Ефремович Карлинский, который обратился с предложением о создании учебника казахского языка для русскоязычной аудитории. Немного поколебавшись, папа согласился. Причина его колебаний заключалась в том, что до этого он писал учебники только на казахском языке.

Аврам Ефремович доступно изложил нам идею, рассказал о дидактических принципах и научных подходах при отборе лексического и грамматического материала, которые я впоследствии использовала при подготовке учебника. Я, затаив дыхание, слушала двух корифеев науки, методистов и филологов, внимая в себя все, что они обсуждали.

В то время мы все работали в одном институте. Я преподавала английский язык. Идея Аврама Ефремовича заключалась в том, чтобы при отборе лексики предложить студентам казахского отделения написать слова, которые им приходят на ум по определённой теме. Я раскладывала перед ними листы с названиями тем, которые мы отобрали заранее: «Семья», «Еда», «Транспорт», «Погода» и т.д. Задача студентов заключалась в том, чтобы не задумываясь, записать как можно больше слов на казахском языке по этим темам. После этого я подсчитывала и записывала в столбик слова, от наиболее часто используемых до наименее используемых, и сверяла их с частотным словарем казахского языка. Так были отобраны 10–15 наиболее употребительных слов по каждой лексической теме. Отбор грамматических тем мы строили, руководствуясь дидактическим принципом от простого к сложному, от знакомого к незнакомому с привязкой к определённой лексической теме, не перегружая урок более чем одной грамматической темой. Все последующие темы вводились, опираясь на повторение предыдущих.

Так началась работа по созданию учебника, которому не было аналогов на тот момент. Аврам Ефремович вычитывал, написанные нами уроки, внося необходимые коррективы. И хотя этот учебник впоследствии редактировался и неоднократно переиздавался многочисленными тиражами, наш первый, совместно изданный, представляет для меня историческую ценность, так как к нему приложил руку великий Аврам Ефремович.

Сулейменова Э.Д., доктор филологических наук, профессор Казахского национального университета имени аль-Фараби:

— Моя первая встреча с Аврамом Ефремовичем произошла в далёкие 70-е годы на одной из редких тогда алматинских конференций.

Я волновалась: в президиуме сидели Моисей Михайлович Копыленко, Бахытжан Хасанович Хасанов, Аврам Ефремович Карлинский… Это еще не были признанные мэтры казахстанской лингвистики, какими они станут совсем скоро! Но уже знакомые всем знаковые фигуры! Копыленко только исполнилось 50, Карлинскому – 47, Хасанову – 42…

Все в той или иной степени вплотную занимались проблемами двуязычия, имели солидные публикации и ждали, с чем выступит совсем молодой доцент КазГУ. Ну и о чем я могла тогда говорить?! Конечно же, о двуязычии…

Осторожно, как и полагалось в те годы, цитируя корифеев советской (московской) социолингвистики, я стала говорить о семилингвизме, о котором много размышляла, но еще ничего толком не знала (как, впрочем, не знаю и сегодня!).

Этот феномен меня очень занимал, меня пугали разные его проявления…
Но риторика тех лет не позволяла открыто говорить о полуязычии, ведь советский народ благодаря знанию русского языка приобретал только ‘гармоничное’ и ‘полноценное национально-русское двуязычие’.

После моего выступления наступила настороженная тишина. И вот точно и ясно, негромко, выдерживая паузы и четко интонируя, Аврам Ефремович задал сразу несколько вопросов! …Так я получила боевое крещение в алматинском «лингвистическом бомонде».

Это была победа! Победа, которая щедро подарила мне единомышленника и старшего коллегу, Аврама Ефремовича Карлинского, которым я всегда только восхищалась.

Восхищение и уважение с годами росло, и немалую роль в этом сыграла совместная работа в диссертационном совете при Казахском национальном университете имени аль-Фараби. Его членом Аврам Ефремович был с 1997 года. Его взвешенное, объективное и всегда осведомленное мнение высоко ценилось нами.

То, что он делал и писал, его жизненный облик и поведение, всегда обоснованное научное слово, бесконечный такт и терпение, дисциплина по отношению к себе и другим – все создавало поражающую цельность научной личности Аврама Ефремовича. Его труды составляют сегодня отдельную лингвистическую школу, где отшлифованы фундаментальные понятия науки о языке, представлен скрупулезный анализ языкового материала с серьезными и панорамными ссылками на самые разные – древние и современные – языки. Все это обогатило и сделало убедительной его концепцию языковых контактов и двуязычия, которая по-прежнему внимательно изучается и без которой невозможно представить казахстанскую теоретическую лингвистику.

Шайбакова Д.Д., профессор, доктор филологических наук:

— Аврам Ефремович Карлинский родился 18 сентября 1923 г. в простой семье в г. Козелец Черниговской области. В детстве хорошо усвоил украинский язык, любил украинские песни, всегда охотно говорил и читал по-украински. Рассказывал, как в армии командир батареи Панченко не поверил, что он не украинец по национальности.

Школу окончил с серебряной медалью. Примечательно, что в аттестате у него была четверка по немецкому языку, который в дальнейшем стал его специальностью. В школе же любил математику. Случай привел его к увлечению немецким языком. Это произошло на фронте. Аврам Ефремович рассказывал так: «Это было в 1942 г. под Ленинградом. На передовой разгорелся бой между нашими истребителями и фашистами. Из дымящегося фашистского самолета спускался на парашюте немецкий летчик. Командир приказал: «Карлинский, бери пару бойцов. Взять фашиста живым!» Парашют упал в кусты. Я подбежал с криком «Hande hoch». Летчик выстрелил в мою сторону, но не попал. Подбежали товарищи. Мы взяли фашиста в плен. Командир взвода приказал: «Спроси, из какой части». А я не мог вспомнить немецкие слова. «Эх, ты, шляпа!» – с досадой сказал командир. И это меня задело. А когда в 1944 году взяли Ригу, в этом городе наткнулся на груду книг. Среди прочего обратил внимание на учебник немецкого языка. Взял с собой. И через какое-то время уже мог сносно изъясняться на немецком. После демобилизации учебник привёз с собой».

Аврам Ефремович принадлежал тому поколению, которое ушло на войну из школы. Война поменяла все планы. А ведь он хотел пойти учиться в Киевский авиастроительный институт, мечтал стать летчиком. Войну прошел от начала до конца. Был командиром орудия. Воевал на Юго-Западном, Волховском фронтах. Имеет 12 боевых наград, среди них орден Отечественной войны 2-ой степени, медали «За отвагу», «За оборону Ленинграда» и др.

В 1947 г. стал студентом романо-германского отделения филфака в Киевском государственном университете им. Т.Г. Шевченко. Здесь увлекся лингвистикой. Специализировался по истории немецкого языка. Окончил университет с отличием. Кафедра рекомендовала его в аспирантуру, сетовал: «Меня не приняли. Думаю, из-за национальности».

И опять-таки случай явился причиной резкого поворота в его судьбе. Тяжело заболел сын. Врачи рекомендовали сменить климат. “Но куда же я поеду?” – “Туда, где тепло и сухо, — ответил врач и ткнул в карту. – А хоть бы и сюда, в Алма-Ату”. Так Карлинские в далеком 1957-ом году оказались в Алма-Ате, о которой прежде ничего не знали. Приняли на работу в институт иностранных языков на условиях почасовой оплаты. С женой Зинаидой Федоровной, сыном и дочерью снимали комнату в частном доме.

В институте занимался историей славяно-германских языковых отношений IX-XI веков. Исследовал Фрейзингенские отрывки – переводы религиозных текстов с немецкого языка, занимался палеославистикой, гомилетикой, изучением интерференции и интеркаляции. Ошибки в переводах на славянские языки он объяснял интерференцией. В 1967 году защитил кандидатскую диссертацию «Очерки по славяно-германским языковым отношениям в IX-XI вв.», стал известным специалистом в области языковых контактов.

Он имеет более 120 научных трудов, среди них шесть монографий. Каждая его публикация – явление в науке. Аврам Ефремович говорил: «Не пишу, пока не разберусь сам. Я переписываю каждую работу по несколько раз. Я, наверное, неспособный человек. Другие схватывают моментально, а мне надо было долго копаться в фактах». Подолгу засиживался за письменным столом, до 3-4 часов ночи.
Как ученица А.Е. Карлинского могу сказать, что я имела великолепную научную школу и интересное общение с прекрасным человеком.

Газиева С.У. доцент, к.ф.н.:

— Я познакомилась с Аврамом Ефремовичем, будучи студенткой третьего курса института иностранных языков. Он преподавал трудный предмет «История немецкого языка», который нам, признаюсь, не очень нравился. Однажды наша группа решила сбежать с семинара, а меня оставили как отличницу, сказав, что с одной студенткой никто семинар проводить не будет. Когда Аврам Ефремович пришел в аудиторию, я сказала, что все заболели. Реакция преподавателя была: «Вы же остались, будем заниматься». Я прослушала целую лекцию и поняла, какой это интересный предмет. Мы его просто не понимали. Аврам Ефремович рассказал, как ему удалось расшифровать старинный немецкий текст в древненемецком варианте «Мерзебургские волшебные заклинания» Merseburger Zaubersprüche, на основе которого он написал свою кандидатскую диссертацию. Это было настолько интересно, что я полюбила этот трудный предмет.

После работала с Аврамом Ефремовичем на кафедре немецкой филологии. Я узнала, какой он внимательный коллега, всегда готовый помочь советом. На 8-марта всегда поздравлял нас чудесными стихами на немецком языке, так я узнала его и как поэта.
Аврам Ефремович стал моим научным руководителем, был очень внимательным, чутким наставником. Я многому научилась у него. В этот период мне открылись многие грани этого талантливого человека: он был отличным кулинаром, мог готовить настоящие шедевры. Внимательным и нежным супругом. У него был настоящий творческий дуэт с женой, которая была переводчицей с японского языка и могла переводить с любого языка на русский при наличии подходящего словаря.

Я благодарна судьбе за знакомство с этим талантливым человеком. Аврам Ефремович был хорошим преподавателем, настоящим светочем в науке, талантливым поэтом и, прежде всего, хорошим человеком.

Давлетова Г.Р., к.ф.н., доцент КазУМОиМЯ им.Абылай хана:

— Как гордо и дорого звучит великое слово «Учитель»! Ведь практически вся осознанная жизнь человека связана с учителями, и с ними мне очень повезло.

Аврам Ефремович был моим куратором на 4 курсе. Он читал интереснейшие лекции по языкознанию, вел у нас аналитическое чтение. Тогда под его руководством зародился у нас большой интерес к научным исследованиям. Мы писали доклады, выступали с ними на студенческих конференциях, что в будущем дало большой стимул для дальнейших научных изысканий.

Когда мы завершали свое обучение в Алма-Атинском инязе, Аврам Ефремович дал нам всем письменную характеристику. Как я была удивлена, когда прочла её: она до сих пор хранится у меня. Оказывается, Аврам Ефремович следил не только за моей учебой, но и за спортивными достижениями: будучи членом сборной Казахстана по настольному теннису, чемпионкой Казахстана, я достаточно часто, выезжая на соревнования, пропускала занятия. Но хочу заметить, что я не отставала от своих сокурсниц, так как всегда в пути была с учебниками и записями. И Аврам Ефремович как никто другой поддерживал меня: он понимал,что я защищаю честь республики. Вот так: казалось бы, очень строгий на вид большой ученый, был и хорошим педагогом, Учителем с большой буквы. Ведь именно благодаря его поддержке я могла участвовать на всесоюзных и республиканских соревнованиях и продолжать под его руководством писать научные доклады. Теперь я понимаю, что в немалой степени благодаря именно Авраму Ефремовичу Карлинскому у меня зародился интерес к большой науке.

Спасибо Вам, Учитель, Ученый с большой буквы! Я помню и чту ВАС! Вы открыли дорогу в большую творческую жизнь!

Поцелуева Ю.Е., к.ф.н.:

— Необыкновенно эрудированный, мудрый, профессионал высочайшего уровня. Аврам Ефремович преподавал у нас на факультете немецкого языка и литературы в КазУМОиМЯ, в магистратуре, под его руководством я писала и защищала кандидатскую диссертацию.

У Аврама Ефремовича был талант преподносить любую информацию доступно и очень интересно. Мы погружались в мир языкознания, социолингвистики, диалектологии и исследовали его. На своих лекциях он говорил об очень сложных вещах, но всегда простым, понятным нам увлекательным языком. Придумывал интересные примеры, аналогии, логические цепочки, часто шутливые. При этом атмосфера на занятиях всегда была рабочая и сосредоточенная, мы ловили каждое его слово. Помню, перед экзаменами Аврам Ефремович нас всегда подбадривал: «Я готов всем вам поставить пятерки, без проблем… для этого вам всего лишь нужно выучить материал».

Лекции, семинары, консультации профессора Карлинского всегда были для меня значимыми событиями, которые нельзя было пропускать и на которые нельзя было прийти без подготовки, не выполнив домашнее задание.

Он учил нас думать, размышлять, работать с первоисточником, анализировать, систематизировать материал, распознавать суть проблемы. А также своим примером он учил нас быть целеустремленными, волевыми и ответственными людьми. Эти навыки очень пригодились мне в дальнейшем: и в профессии, и в жизни. Я всегда с большой теплотой, уважением и благодарностью вспоминаю моего Учителя.

Нефедова О.Н., ст. преподаватель Казахстанско-Немецкого университета:

— Аврам Ефремович Карлинский преподавал у нас историю языка и языкознание на третьем и четвертом курсах. Учёная степень, уважаемый возраст, статная внешность, строгий костюм. До начала лекций я предполагала ощутить огромную дистанцию. Но очень скоро поняла, что с нами в аудитории не только профессионал с глубочайшими знаниями языка, но и скромный, добрый и открытый человек с хорошим чувством юмора. Во время занятия он мог вдруг вплести в свою немецкую речь пару слов на английском, французском, казахском или украинском языке, так , для рифмы, красоты или нового звучания уже привычной фразы. Это, конечно, очень оживляло занятие и делало атмосферу в аудитории еще более дружелюбной и теплой. Аврам Ефремович был замечательным преподавателем с фундаментальным, системным подходом к своему предмету, кладезем знаний, которые хотелось впитывать. Он делился с нами своим жизненным опытом, высказывал свое мнение по разным ситуациям, по кирпичику формируя и укрепляя важные моральные, этические основы мировоззрения. Уважать себя, уважать других, ценить то, что имеешь, уметь брать на себя ответственность – такая планка моральной, этической чистоплотности и честности в моем характере благодаря опыту общения с Аврамом Ефремовичем.

Тохтахунова С.Н.:

— Это необыкновенный человек, и все, кто будет вспоминать о нем, много добрых слов скажут в первую очередь как о великом учёном. Я бы хотела рассказать как о руководителе, который переживал и заботился о каждом.

На базе кафедры второго иностранного языка была создана кафедра «Немецкий язык/вторая специальность», руководил которой А.Е.Карлинский. Преподаватели, работавшие на этой кафедре, были распределены им по факультетам с учетом второго языка преподавателя. Заседания нашей кафедры были похожи на семинары, вопросы, которые мы обсуждали, были связаны с особенностями методики преподавания немецкого языка, где учитывались как родной язык студента, так и его первый иностранный. Мы, словно губка, впитывали, все, что разъяснял нам А.Е.Карлинский, и внедряли в учебный процесс. Почти каждый член кафедры занимался исследованием интерференции изучаемых языков на фонетическом, лексическом и грамматическом уровнях, что после отражалось в учебных пособиях.

В то время я была профоргом, приближался 80-летний юбилей профессора Карлинского. Абрам Ефремович обратился ко мне, дал мне 250 долларов и сказал, что это все, что он отложил себе на чёрный день. Можете представить, какое у меня было чувство, когда я узнала, что человек отдаёт последние. На эти деньги мы должны были накрыть праздничный стол.

Все, что я тратила, записывала, чтобы потом отчитаться. Стол был накрыт отлично, всем понравилось. Было сказано очень много добрых слов. На следующий день я со списком и оставшейся суммой в 11 700 тг обратилась к Авраму Ефремовичу. В ответ услышала, что сумма подарочных денег превысила сумму, данную мне. Аврам Ефремович предложил открыть на кафедре фонд помощи преподавателям, срочно нуждающимся в деньгах. Он даже составил Устав этого фонда, основным условием которого было выделение беспроцентной ссуды. Этот эпизод из жизни характеризует профессора как руководителя, который заботился не только о профессиональном росте преподавателя, его методическом и научном уровне, но и решении житейских проблем членов кафедры.

Карлинский С.А., сын:

— Отец относится к той группе людей, которые, можно сказать, прямо с выпускного вечера ушли на войну. Он, бывало, рассказывал о ней, и мне запомнилась история о начале его фронтовой жизни.

Когда началась война, всех призывников, военнообязанных их района, собрали в райвоенкомате. Отец, только что отпраздновавший окончание школы, тоже явился на сбор. Там никто не знал, что с собравшимися делать. Наконец, получив из центра какие-то невнятные инструкции, их собрали в команду и приказали пешком уходить от приближающегося фронта (отец жил в небольшом поселке Козелец на Украине, в 70 км от Киева, но шли по направлению к Чернигову).

Шли они несколько дней, все измотались, группа растянулась, и товарищ отца предложил ему спрятаться в ближайший стог сена, переждать, а ночью перебраться в село, мимо которого прошла группа. Там у товарища были родственники, можно было поесть и переночевать, а утром будет видно, что делать. Но, оказалось, что за группой вслед шел один работник военкомата, пожилой, с палочкой, который собирал отстающих. Увидев отца с товарищем, он собрал и их.

— Ну-ка, хлопцы, отдохнули, все, теперь пошли дальше.

И они пошли. Возможно, это спасло отцу жизнь, поскольку оставаться в тылу немцев было никак нельзя, правда, тогда не все это понимали. Товарищ отца, с которым они отдыхали, погиб при первой же бомбежке. Отец благодаря тому, что он имел аттестат о среднем образовании, был зачислен в артиллерию. Это тоже можно считать некоторым, весьма условным везением, поскольку практически никто из тех ребят, кто был зачислен в пехоту, назад в родной Козелец не вернулся.

Отец вместе со своей частью отступал к Сталинграду, где их полк был полностью разбит при переправе через реку Донец. Отец оказался среди тех нескольких человек, которые смогли перебраться на нашу сторону. После этого его часть была переформирована, он попал на север, в составе Волховского фронта освобождал Ленинград, прошел всю Прибалтику и закончил войну в Восточной Пруссии.

Молодых солдат оставляли служить и после окончания войны. Он отслужил еще два года в бывшей Восточной Пруссии, общался там с местными немцами и там же принял решение изучать не химию, как он хотел раньше, а посвятить себя изучению немецкого языка.

Карлинская М.А., дочь:

— В моем детстве у папы было два состояния – либо он был на работе, либо он готовился к работе. Когда я стараюсь представить его дома, я могу представить его только за письменным столом, когда он что-то пишет или готовится к занятиям. Это не мешало тому, что при необходимости он мог взять в руки пилу и молоток и что-нибудь построить или смастерить. Сказывались сельское детство и военная юность.

Есть люди, которые ну просто должны стать преподавателями, и папа из их числа. Помню, как он демонстрировал просто чудеса терпения и настойчивости, пытаясь втолковать мне правила использования арифметических действий где-то в первом классе. Он обладал поразительными памятью и эрудицией, запоминал все здесь и сразу и уже не забывал. Я могла спросить у него все, что угодно, например, из области истории и литературы и с ходу получить подробную справку с именами и датами.
Он любил свою работу и своих студентов, часто говорил, что восхищается ими. И ещё, что хорошо работать с молодёжью – при этом сам остаёшься молодым.

Карлинская Е.С., внучка:

— Я — Лена Карлинская, внучка Аврама Ефремовича. Мой дедушка Абам, как я его называла, когда не выговаривала часть букв, был для меня очень добрым, прямолинейным и в чем-то наивным, простодушным человеком. Я думаю, что именно эта его прямолинейность и «наивность» помогли ему пройти путь от деревенского мальчика (сына сапожника и медсестры) до профессора в университете.

Дедушка рассказывал как пошел в школу, но ему там не понравилось и через некоторое время учитель предложил прабабушке привести мальчика через год. Так что настоящим первоклассником дедушка стал с опозданием. С опозданием пошел и в университет. Когда он демобилизовался после войны и армии ему шел 27-ой год. И дедушка решил поступать в Киевский университет. Он говорил, что солдат охотно принимали на учёбу. Но какую специальность выбрать? За время войны он немного выучил немецкий — решил продолжить изучать язык. И посвятил этому всю жизнь. Вот так просто. Для дедушки и правда все было просто. Он ходил со мной гулять и предлагал «просто» знакомиться со всеми детьми. Подходить и говорить «Привет, я хочу с тобой играть.» А я немного стеснялась и тогда дедушка делал это сам. Подходил к детям и говорил «Привет, Лена хочет с тобой играть! » Дети немного робели перед взрослым дядей и послушно соглашались со мной играть. Ещё у нас была небольшая дача, обеденный столик и над ним вился виноград. Его посадил дедушка. И когда мы ели дедушка иногда срезал самую красивую гроздь к столу. Он дружил с соседями и брал меня с собой. Я тоже подружилась со всеми и ходила помогать, собирать картошку. На дачу нас возил дедушка на своей машине. Я до сих пор помню запах в салоне, это, наверное, запах резины и чехлов для сидений, раскаленных на солнце. Дедушка любил готовить. И ко всему подходил основательно. У них с бабушкой было много рецептов на квадратных карточках. Целая картотека. Когда мы приходили в гости дедушка иногда рассказывал о войне. Но это были не грустные, а какие-то повседневные истории, про людей, про быт. Он играл на мандолине и пел песни на украинском. Я могу много написать. Получается не стройный рассказ а обрывки воспоминаний. Ну уж как есть. Во ещё один обрывочек: Когда я была маленькой я однажды спросила:

— Дедушка, а ты знаешь, когда ты умрешь?

— Нет, не знаю.

— А я знаю: когда будешь совсем-совсем стареньким….

Вот, уже 100 лет, совсем-совсем старенький… Прекрасный, любимый мой дедушка.

Редакция немецкой газеты выражает благодарность Саламат Низамовне Тохтахуновой, коллеге профессора Карлинского, многие годы трудившейся с ним на педагогической ниве во благо развития и сохранения немецкого языка, за инициативу и подготовку данного материала.

Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia