Судьба щедро одарила этого наполненного неиссякаемой энергией человека. Он — композитор, пианист, певец, дирижёр и издатель. Такое сочетание дарований встречается в мире не часто. Жизнь в то же время постоянно ставила перед ним, казалось бы, непреодолимые преграды, словно испытывая его, достоин ли он этих даров, сможет ли выполнить своё предназначение. Однако незаурядный талант, недюжинное упорство в достижении цели, умение работать самозабвенно, не считаясь с отсутствием подходящих условий, сделали в конце концов свое дело.
/Фото: www.verlag-denhof.de/
Родившийся и проживший большую часть своей жизни в Советском Союзе, Роберт Денхоф уже двадцать лет живёт в Германии. Сегодня он — известный русско-немецкий композитор, произведения которого исполняются в разных странах, человек, поднявшийся к вершинам музыкальной культуры.
Хочется подчеркнуть ещё один момент. Хорошо известно, как, оказавшись в эмиграции, люди творческих профессий тяжело приживаются на иной почве. Часто даже ценой отхода от всего наработанного в прошлом. Судьба Роберта Денхофа – пример удачной интеграции в новую действительность.
С первых дней своей жизни он, как и тысячи русских немцев, столкнулся с трагедией народа, на который сталинский режим обрушил свой неправедный гнев, загнав людей в дремучие леса Сибири и пустынные степи Киргизии и Казахстана. Родился он сразу после окончания Великой Отечественной войны в глухом казахском ауле, затерянном в предгорьях Алатау. Семья жила в юрте. У матери не было постоянного заработка, хотя и он в то голодное время мало что стоил. Часто перебивались тем, что давали соседи-казахи.
Вдобавок ко всему малыша уронили на пол в яслях. Лишенный нормальной медицинской помощи и полноценного питания, ребёнок ослаб, перестал расти. Хотя ему было уже больше двух лет, он не ходил, не играл, только лежал и безучастно смотрел на мир.
Мать понимала: мальчик умирает. Одна мысль терзала её: что делать?
В одну из ночей она, схватив ребёнка, вылетела на кукурузнике в Алма-Ату. Врачи детского костно-туберкулезного санатория, привыкшие за время войны к различным чрезвычайным ситуациям, пришли в ужас, не поверив, что мальчику уже два с половиной года. Болезнь была запущена, и никто не мог дать гарантиии, что ребёнок выживет. И хотя мест в лечебном заведении не было, главный врач, пожилая, много повидавшая женщина, оставила его.
Семь лет Роберт пролежал в гипсе. Здесь, в коридоре санатория, где поначалу стояла его кроватка, он и сделал свои первые шаги. Он считает, что тут он заново родился…
Правда, матери, нарушившей режимные установления и покинувшей место поселения без разрешения, грозили 25 лет заключения. Но руководитель районного отдела КГБ, казах, нашёл ей оправдание: «У меня пятеро детей, и каждый из них мне дорог. Если бы кто-нибудь из них заболел, я бы сделал то же самое. А у неё единственный сын… Как же можно её винить?»
Одно мгновение больничной жизни, ставшее переломным в его судьбе, Роберт и сейчас вспоминает с волнением. Однажды в палату, где лежали в гипсе такие же мальчишки, как он, принесли патефон. Поставили его на какое-то возвышение в середине комнаты, и вдруг оттуда раздались мощные аккорды музыки и суровые, полные гордости слова: «Наверх вы, товарищи! Все по местам…» В этой песне была какая-то удивительная сила. Она властно входила в сердце, рождала неведомые ему чувства, вдохновляла и поднимала. «До сих пор эта музыка звучит во мне и, как тогда, будоражит сердце», — рассказывает Роберт.
Так вошла в его жизнь музыка. Она настолько завладела сердцем мальчика, что он стал постоянно думать о ней. Не случайно в характеристике за второй класс ему написали: «Мечтает стать композитором». Конечно, тогда он даже не представлял себе, что это такое — сочинять музыку. Но у него впереди, как звезда, появилась цель, и тяжёлая повозка его судьбы повернула теперь прямо на неё.
…Болезнь между тем отпустила его не сразу. Лишь в десять лет он впервые пошёл в школу. К тому времени семья уже имела возможность свободно перемещаться: Карагалы, Джезказган, Павлодар стали местами проживания. Именно в Павлодарской музшколе Роберт сделал первые шаги в осуществлении своей мечты. Следующим этапом профессионального становления стало местное музучилище.
Всё больше входя в мир музыки, Роберт хорошо осознавал: недостаток знаний и культуры, вызванный пропущенными годами, надо преодолевать. И как можно скорее! И он весь ушёл в учёбу, будь то книги или советы опытных музыкантов. Результаты его упорства сказались быстро: к окончанию училища он стал подлинным виртуозом игры на баяне и был в числе лучших среди выпускников-дирижеров.
Он остро ощущал необходимость продолжения учёбы в вузе. Но как поступить куда-либо, если диплома об окончании училища на руки не давали? Кроме своего прекрасного владения баяном и красивого от природы голоса, ему было нечего представить в приёмные комиссии. Он послал заявления в несколько вузов, но без документов к экзаменам не допускали. Тогда директор училища написал ему рекомендацию, и он поехал с нею в Свердловск. Туда, в музыкально-педагогический институт, он приехал, когда приёмные экзамены давно закончились. В порядке исключения его прослушали, но в приёме отказали: не было вакансий. Он устроился на работу директором филиала детской музыкальной школы. По просьбе опытных педагогов ему разрешили посещать занятия в институте.
Так, чтобы не терять год, Роберт работал и полуподпольно учился. Тогда же начал записывать первые свои музыкальные сочинения. Многие видные музыканты, которым показывали произведения молодого композитора, отмечали несомненность его дарования, говорили о необходимости его шлифовки. Встал вопрос о консерваторском образовании. Два-три раза Роберт подавал туда документы, но его не приняли. Один из членов комиссии прямо сказал ему:
— Тебя, парень, здесь и не примут. Ищи свою дорогу в другом месте…
Так начались его скитания по Советскому Союзу. Где он только ни побывал — в Прибалтике, Чечне, Ростове. Подолгу он нигде не задерживался: год, максимум два. Он был резок, независим в суждениях и правду говорил всегда в глаза. Вот и возводили перед строптивым юношей всевозможные препоны. Не давали, к примеру, жилья, не прописывали, словом, стремились создать такие условия, чтобы он сам уволился и уехал. Да и КГБ проявлял к нему нестихающий интерес: он не был диссидентом, но неординарный профессионал вызывал у них неясные подозрения. Воистину в мире, где властвуют Сальери, трудно жить человеку с душой Моцарта.
Р. Денхоф прекрасно понимал: все его трудности мгновенно исчезнут, если он напишет два-три произведения, прославляющих коммунистов и советскую власть. Но взыскательная совесть художника не давала ему делать какие-либо шаги к компромиссу. И в жизни, и в творчестве он хотел оставаться самим собой.
В годы скитаний он и работал и учился. Причём никогда не довольствовался теми знаниями, которые получал в вузе. Он находил старых музыкантов, которые имели хорошую школу и давно уже были на пенсии. Роберт брал у них частные уроки, выделяя для этого деньги или из стипендии, или из своего небольшого заработка. Когда он не мог свести концы с концами, деньги присылала мать, всецело поддерживая его стремление к учёбе.
«Самый лучший педагог, — говорит Р.Денхоф, опираясь уже и на свой преподавательский опыт, — может передать от силы половину своих знаний и умения. Остальное ты должен набирать сам, прислушиваясь к другим исполнителям, читая и, конечно, репетируя». Поэтому, когда выпадала свободная минута, он либо садился за рояль, либо бежал в музеи и библиотеки, на выставки и концерты.
Роберт познакомился тогда со множеством талантливых людей, их всех роднила и объединяла одна черта — готовность помочь человеку, не считаясь ни с какими предрассудками, которые накладывают на человека идеология, нация и вера. У него осталась неизречённая, непреходящая благодарность к ним за человечность, доброту и за поддержку, которые очень много значили в его жизни. Особые чувства признательности он испытывает к двум профессорам — Валентину Федоровичу Уткину из Латышской музыкальной академии и Генриху Ильичу Литинскому из Гнесинского института.
В.Ф.Уткин был весьма своеобразной и самобытной личностью. Он ещё до революции закончил консерваторию в Петербурге, а после учился на философском факультете Сорбонны в Париже. Вот у этого всесторонне образованного человека Роберт постигал тайны композиции и гармонии. В.Ф.Уткин очень много дал Р.Денхофу и в профессиональном и в нравственном плане. Роберт сегодня признаёт, что не будь этих уроков, наполненных открытостью и сердечным теплом, он не стал бы таким композитором, каким является сегодня.
Самое главное, В.Ф.Уткин научил Р.Денхофа мыслить в музыке. Настоящее произведение искусства — это ведь каждый раз размышление о мире и о Боге, о человеке и его месте в этом мире. Но передать всё это нужно музыкальными средствами, заставляя волноваться и трепетать человеческое сердце. Не случайно Бетховен писал, что музыка — это откровение более высокое, чем мудрость и философия.
Г.И. Литинский, профессор Гнесинского института, также сыграл определяющую роль в судьбе Р. Денхофа. После работы в Чечне Роберту дали направление в Ростовскую консерваторию. Он тогда много экспериментировал с формой создаваемых им произведений. Его пристрастия и вкусы, как и написанное им, во многом не укладывались в привычные рамки, и преподаватели не принимали его работ. К тому же Роберт Денхоф не был бы самим собой, если бы не наживал врагов. На очередном экзамене ему поставили двойки по гармонии и композиции. Фактически его выгнали из вуза.
Положение было безвыходное, и он позвонил в Москву Г. И. Литинскому.
— Приезжайте, жду, — коротко бросил он.
Роберт показал в Москве профессору свои сочинения. Тот внимательно просмотрел партитуры, потом сказал:
— Ты должен получить диплом. Я могу обещать одно: пока я жив, ты будешь учиться.
Благодаря авторитету и усилиям Г.И. Литинского, Роберта перевели в Алма-Атинскую консерваторию. Он блестяще закончил её, представив на госэкзамен интересные и глубокие сочинения. Они могли бы составить честь любому профессионалу, и его приняли в Союз композиторов СССР. Цель, к которой он столько лет стремился, была наконец достигнута.
Переезд в Германию совпал у Роберта с интенсивными поисками в духовной и профессиональной сфере. У него словно открылось второе дыхание. Большая часть его произведений создана здесь и так или иначе связана с новой родиной. В них композитор предстаёт во всей зрелости своего мастерства. Проникновенный лиризм, которым пронизаны все его произведения, проявляется сейчас открыто и сильно.
…Позади у Р.Денхофа почти 30 лет композиторской деятельности. За это время им создано около 200 больших и малых музыкальных произведений разного жанра и разных форм. Выросший в стране с многонациональной музыкальной культурой, он в своих произведениях широко использует мелос разных народов. «Композитор не может и не должен творить, замыкаясь в рамках одной национальной культуры. В этом смысле весь мир его родина, — говорит Р.Денхоф. — Знание культуры других народов мне только помогает глубже понимать бурлящий сегодня мир во всей его сложности». Щедрый мелодический дар, тонкий вкус и ясность музыкального языка определяют стиль его произведений.
Рассказывать словами о музыке, конечно, невозможно и очень самонадеянно пытаться делать это. Я могу лишь передать свои ощущения. Взять, к примеру, кончерто гроссо для большого оркестрa (опус 52), который Р.Денхоф написал ещё будучи студентом консерватории. В нём композитор обратился к драматической судьбе своего народа, Закованные стужей пейзажи Колымы, горечь обманутых надежд, безысходная боль, невыплаканные слёзы, тяжелейшие страдания невинных людей – всё это с большой трагической силой передано в произведении. Не случайно преподаватель, которому он показал этот концерт, испуганно сказал:
— Ты что, Роберт? За это ведь и посадить могут…
— Так ведь многие и не поймут, о чём это сочинение. А вы же не пойдёте просвещать ревнителей беззакония…
В симфонической поэме «Россия» (опус 67) композитор обратился к драматической судьбе России в XX веке. Через все четыре части этого сочинения в качестве главной темы проходит мелодия русской народной песни «Калинка-малинка». Но как изменчива эта мелодия в симфонии! Она то раздольно-широкая, полная лиризма, как бескрайние российские просторы, то пронизана какой-то разухабистой и безудержной энергией разрушения, то звучит как горькая насмешка в моменты, насыщенные трагедийной силой, то как река весной, пробивается через ледяные заторы и утверждает веру в торжество народной правды.
Она очень непроста, музыка, которую создаёт Р.Денхоф. Её отличают не только тончайший лиризм мелодий и многотональность звучания, но и многозначность музыкальных образов, которые рождают широкий круг ассоциаций. Пожалуй, точнее всего эти ощущения можно передать через живопись. «Рисуя ветку, надо слышать, как свистит ветер», — писал один из китайских художников. Так вот, у Р.Денхофа всегда чувствуется этот неукротимый ветер. Ветер времени.
В искусстве мастерство чаще всего передается как эстафета от учителя к ученику, от одного поколения к другому. В живописи и музыке существуют целые «династии». Когда Р. Денхоф прослеживает свою музыкальную «родословную», он выходит на профессоров, у которых учились С. Прокофьев и Д. Шостакович. «Мы одной группы крови», — говорит композитор.
В этих его словах звучат не только гордость своими учителями и верность традициям русской музыкальной культуры, но и ошущается та мера ответственности, которую он возлагает на себя.
Музыка Р. Денхофа известна в мире. Достаточно сказать, что премьеры многих его произведений состоялись в России, Белоруссии, Казахстане, Канаде, Великобритании, США и Китае. Его оркестровые композиции исполнялись немецкими оркестрами, звучат на германском радио. Его произведения высоко оценивают профессионалы и неизменно тепло встречают слушатели. И всё-таки можно прямо сказать, что на ту широкую концертную арену, которую заслуживают произведения Р.Денхофа, они ещё не вышли. Более того, немецкие критики отмечают: интерес к его сочинениям за рубежом растёт даже быстрее, чем в Германии.
Мы живём в изменяющемся и стремительном мире. Сегодня не нужно ждать десятилетий, чтобы определить ценность того или иного произведения, отделить подлинное от никчёмных подделок. Думается, что всё, созданное горячим сердцем художника, должно скорее попадать к тем, кому оно и адресовано, — широким массам слушателей, учить их чувствовать, думать и помогать жить. Тем более, что подлинность созданного композитором Робертом Денхофом ни у кого не вызывает сомнений.
Юрий Трофимов
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
