Метафора расширяет горизонты читательского восприятия. И одновременно сужает их. Сделав несколько уточнений, вернёмся к метафоре «литературный пейзаж»
По Юрию Лотману, в сфере искусства живёт не только то, что возникает и бытует сегодня, но и то, что было создано раньше, однако продолжает быть актуальным, тогда как в биосфере живёт лишь синхронное исследователю. Если Шекспира читают и даже экранизируют сегодня, то, значит, он часть живого литературного процесса. Говоря о литературном пейзаже, важно помнить это.
Сразу оговорю и то, что буду вести речь только о русскоязычной литературе Караганды. Двуязычный критик А. Байгожина рассуждает о казахской и русской культурах в Казахстане как о параллельных мирах: «У меня всегда было странное ощущение при чтении казахских и русских газет, выходящих в нашей республике: знакомый и привычный мир не просто раздваивался в двух зеркалах было разное его отражение. Это ощущение сейчас при систематическом чтении переросло в убеждение, что казахские и русские газеты описывают совершенно разные миры. Или же, соблюдая политкорректность, скажем так: они по-разному осваивают действительность. Это наглядно демонстрируют прежде всего материалы, посвящённые культуре».
Представим себя настоящими пейзажистами. Какой ландшафт описать легче и эффективнее: изнутри родной, до чёрточки знакомый или с позиции стороннего наблюдателя незнакомый, поражающий своей новизной? Быть может, родной пейзаж, но с позиции стороннего наблюдателя? По-моему, я сейчас нахожусь, к счастью, именно в такой выгодной позиции. Выросла внутри литературного пейзажа Караганды. Тихого и благодатного.
Коротко исповедуюсь в тех устремлениях, с помощью которых я, и не замышляя этого, хотела, видно, перевернуть литературный мир Караганды. В 25 лет, вооружившись учёной степенью и первой книгой стихов с символическим названием «Расставание с хрупкостью», вдруг ринулась помогать молодым литераторам родного города, повинуясь нетерпению сердца. С азартом и совершенно счастливым выражением лица редактировала чужие рукописи, публиковала отобранные произведения в городских газетах, где наперекор отдельным редакторам вела литературные страницы Постепенно интерес к моей деятельности начали проявлять писатели самого разного возраста. Я продумала макет литературно-художественного альманаха «Дар слова», всего (!) за два года хождений по мукам заинтересовала руководство родного Карагандинского государственного университета им. Е.А. Букетова в необходимости издания своего детища итогом стали три выпуска этого авторского альманаха и их web-версии. «Дар слова» стал частью города, но финансирование прекратилось. За компьютерным столиком у меня дома родились макеты трех коллективных сборников карагандинцев, появившиеся теперь уже за счёт моих вложений и посильной помощи авторов «Нервные окончания Караганды. Сборник современных стихов и прозы» (2002 г.), «Влюблённая Караганда. Сборник любовной поэзии и прозы» (2003 г.), «Детский взгляд Караганды. Сборник стихов и прозы для детей» (2004 г.). Они благополучно вышли в печать с произведениями более 50 авторов. Правда, писатели появлялись рядом нечасто: в основном, в период рождения в моей неугомонной голове идеи сборника или альманаха, затем на этапе правки рукописей этого человека у меня дома или в университете и на заключительном звене раздаче готовой продукции. Как и положено, авторы ссорились между собой. Порой кто-то из них заявлял, почему я уделяю внимание не только ему, но и другим, менее талантливым Ссылаясь на Божий дар, мои соПЕРники объясняли несовместимость с ним никакой рутинной работы например, набора или вёрстки. Были и приятные исключения смело бралась за правку текстов Татьяна Мельниченко, на определённых этапах активно помогали изданию альманаха Светлана Глушкова и Ботагоз Омарова, были очень неравнодушны к общему делу Катерина Джусупова и Дарико Сагнай…
Я была, к счастью, одарена слепотой, любила всех-всех и не могла нарадоваться, если кто-то тянулся вверх, к солнцу истинной поэзии Моя квартира превратилась в литературный салон. Так продолжалось семь лет. Постепенно пришло чувство печальной неизбывности этого процесса. Я давно освоила литературное пространство Интернета, увлеклась крупной прозой, докторским исследованием Стала недопустимо часто выезжать за пределы Караганды. И постепенно стала смотреть не изнутри, а со стороны на тот фрагмент литературного пейзажа Караганды, который мне посчастливилось создать самой, а заодно и на весь карагандинский литературный ландшафт, изученный и исхоженный вдоль и поперёк.
Литературные пейзажи казахстанских городов различны. В Алматы литературная жизнь, к примеру, похожа на ландшафт Коктебеля это редкое в природе сочетание гор («живые классики»), моря (писатели «новой волны») и степи (те писатели, что занимают место между алматинскими «классиками» и андеграундом).
Каков литературный пейзаж столицы Казахстана Астаны? Становление столицы требует веков. Астана же совсем юная, и на сегодня её литературный пейзаж таков: пока это пещера, вроде той, по которой блуждают Том Сойер и Бекки, но неподалёку уже слышен шум полноводной Миссисипи, литературные силы, возможно, вскоре хлынут в столицу из других городов Казахстана Есть свой литературный ландшафт и у относительно небольших, но славных городов Казахстана. К примеру, у Темиртау, города-спутника Караганды, он пирамидальный. На вершине горы (кстати, в переводе с казахского «Темиртау» значит «железная гора») совершенно справедливо находятся лучшие участники широкоизвестного в советское время литературного объединения «Магнит», по скатам другие литераторы.
Литературный пейзаж родной Караганды я представляю так. Многометровая жила кварца пронизана робкими серебряно-золотыми, свинцово-цинковыми, молибденовыми, вольфрамовыми и прочими вкраплениями. Ни одна из этих тонких прожилок не проникает в кварц насквозь. По ценности и пользе они неравнозначны золото, как видим, соседствует здесь со свинцом Из подобных прожилок и состоит литература Караганды. Они тонки, но заметны и в какой-то мере способны изменить вид города.
Даже упомянуть всех литераторов Караганды в этом очерке невозможно.
Я ограничусь очерчиванием тенденций. Тем более я не ставлю перед собой задачу осветить контуры литературы всей Карагандинской области Огромная по территории (428 тыс. кв. км), Карагандинская область включает в себя такие колоритные в литературном плане города, как Темиртау (укажу крупные литературные имена Григорий Григориади, Виктор Фетько, Любовь Усова) и Джезказган (Юрий Грунин, Зинаида Чумакова) Я уже не говорю о Балхаше, Сатпаеве, Сарани, Шахтинске и др. Пожалуй, у каждого из них свой литературный абрис, и лакуны (отсутствие крупных писателей) тоже красноречивы.
Караганде 72 года, иной человек прожил дольше Город-подросток большой, протяжённый, но не цельный разбит на 5 крупных сегментов, отдалённых друг от друга между ними шахтные выемки, строить жильё здесь нельзя История громко кричит о Караганде Карлаг! Сталинский лагерь, куда были сосланы тысячи людей, в том числе деятели науки, культуры, искусства Нынешняя Караганда удивительное сплетение менталитетов, культур, религий. Здесь, без всякого преувеличения, прекрасная школа жизни и письма. Живые типические характеры бродят по карагандинским улицам
О Караганде как месте знаковой ссылки интеллигенции и доблестном трудовом городе написано немало. Караганда и её реалии звучат в произведениях русских поэтов-классиков: «И далеко в сиянии зари, / В своих широких шляпах из брезента / Шахтёры вторят звону инструмента / И поднимают к небу фонари» (Николай Заболоцкий. Город в степи); «Ах, Караганда, ты, Караганда, / Ты мать мачеха, для кого когда» (Александр Галич. Песня-баллада про генеральскую дочь) и др. Казахские классики тоже воспели Караганду Габиден Мустафин (роман «Караганда»), Сабит Муканов (стихотворение «Караганда»), Сакен Сейфулин (очерк «Нура»). Не только к ленинградцам, но и к карагандинцам обратился со стихотворением в военное время неравнодушный Джамбул: «Герои из Караганды! / Фронтовики-богатыри! / Горжусь я вами в дни беды / И шлю привет теплей зари» («Письмо карагандинцам»).
Изнанка современной Караганды изображена лауреатом Букеровской премии Олегом Павловым в романе «Карагандинские девятины, или Повесть последних дней».
Ощущения от жизни в родном городе у карагандинцев различные: от безысходности (Руслан Курамшин. «Я в когтях у этого города») до приятия (Ринат Яфасов. «Мой город! О как ты сегодня хорош!..»). Я люблю Караганду и очень ценю её чувства ко мне. Тем важнее для меня предельная честность оценок в этом очерке.
Парадоксальная ситуация в городе, куда по сталинской путёвке в своё время стеклись лучшие силы мощной страны, так и не было создано достойное литературное объединение и не начал выходить регулярный литературный журнал. Существующее в Караганде официальное литературное объединение, так называемый Союз писателей Карагандинской области (председатель Валерий Могильницкий), носит большей частью формальный характер. А неофициальные лито зачастую рождаются, как бабочки-однодневки. На радость землякам активно бардовское объединение «Марианна», однако самые яркие исполнители авторской песни (Н. Старченков, В. Баранов и др.) давно покинули Караганду. Но всё же молодые ребята, свидетели рождения настоящих авторских песен, не могут не стремиться творить.
Золотые прожилки в литературном пейзаже Караганды это, безусловно, творчество «великих узников». Караганды коснулись (побывали в Карлаге) волею судеб Михаил Зуев-Ордынец, Александр Чижевский, Лев Гумилёв Как вольнонаёмный трудился в Караганде с августа 1944 и весь 1945 год репрессированный Николай Заболоцкий (в 1938-1944 г. он отбывал срок в лагерях на Дальнем востоке и Алтайском крае). С 1950 по 1953 гг. жил и работал в Караганде репрессированный Наум Коржавин. Каждый из этих крупных писателей пробыл (отбыл) в Караганде разный «срок». Каждый оставил свой след. Николай Заболоцкий работал начальником канцелярии на одном из отделений «Карагандашахтостроя». Возвращаясь с работы домой, поэт до глубокой ночи сидел над переводом «Слова о полку Игореве». 2 января 1946 г. Н. Заболоцкий по ходатайству Союза писателей уехал в Москву.
Крупный учёный Александр Чижевский (в частности, изобретатель «ионатора (люстры) Чижевского») в 1942 г. по навету завистливых коллег был осуждён на 8 лет заключения, большую часть срока отбыл в Карлаге. Инвалид первой группы, Чижевский и в Карлаге продолжал свои научные исследования. После освобождения в качестве ссыльного жил в Караганде. Несмотря на жизненные тяготы, Н. Чижевский в Караганде писал не только научные труды, но и стихи, прозу, занимался живописью. В 1959 г. Чижевский переехал в Москву.
Лев Гумилёв, чьим именем назван Евразийский университет в Астане, отбывал часть своего срока под Карагандой. В лагере он не оставил своих масштабных исследований этногенеза.
М. Зуев-Ордынец после освобождения из лагеря ещё долго жил в Караганде, на тихом и уютном бульваре Мира. Он чудом восстановил навыки художественного письма, ведь в течение всего срока заключения (19 лет) ему под строжайшим контролем не давали в руки бумагу и карандаш. Это затем отразилось в автобиографической повести М. Зуева-Ордынца «Дело № 179888». Живя в Караганде, писатель создал ряд крупных произведений «Хлопушин поиск», «Панургово стадо», «Сказание о граде Ново-Китеже», «Вторая весна». Писатель умер в 1967 г. в Караганде.
Елена Зейферт
(Продолжение в следующем номере).
(Статья была опубликована в журнале «Знамя», № 1, 2007)
10/08/07
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
