Александр Думлер. О нравственном меркантилизме и не только

Известный казахстанский деятель, почетный депутат маслихатов РК и специалист по общественному здравоохранению — эпидемиолог-гигиенист — о советской «кузнице дружбы народов», постсоветской революции в умах, фонтанировавших стремительными переменами 1990-х, сегодняшних страхах и многом другом.

— Александр Филиппович, помните свои впечатления от первых немецких фестивалей в Казахстане?

— Конечно. Фестивали немецкой культуры стали проводить в Казахстане ещё до распада Советского Союза. Нашу республику и в советские времена называли «кузницей дружбы народов». Перед развалом СССР казахстанская площадка стала очень популярной и для официальных мероприятий, и для мероприятий национальных меньшинств бывшего Союза. Поскольку немцев было очень много в Казахстане — около миллиона — особенно модным и актуальным было проведение разного рода мероприятий именно у советских немцев.

Первый всесоюзный фестиваль немецкой культуры прошел в конце 1980-х годов в городе Темиртау. Это был центр немецкой культуры Казахстана. Редакция газеты находилась в Алматы, а театр — в Темиртау. Там было средоточие нашей культурной жизни — мне отрадно это осознавать, потому что Карагандинская область для меня — родной край…

Помню тот фурор, с которым проходил фестиваль: грандиозно, интересно — непередаваемые эмоции. Я тогда уже работал в Гурьеве (ныне Атырау) и специально приезжал на мероприятие.

Второй фестиваль, насколько мне помнится, прошел в конце 1990 года в Алматы. Инициатором проведения выступил Яков Фишер. Немцы съехались отовсюду. Через культуру шло восстановление, возрождение и, я бы сказал, реинкарнация немецкой этнической группы в Советском Союзе.

— При этом мероприятия проходили на фоне громких и неоднозначных политических и экономических событий…

— Да, это так. В 1991 году случился распад СССР, ворота открылись… Все жили в неопределенной обстановке — неизвестно, что будет дальше, необходимо было строить свою жизнь заново.

В 1992 году состоялся первый съезд немцев, в 1995 году была образована Ассамблея народа Казахстана, которая во многом определила судьбу и направление развития на последующие годы нашей, так сказать, общины.

Востребованность в культуре была колоссальной. Многое тогда делалось на энтузиазме. Это были люди, которые просто хотели заявить: мол, вот, мы есть! Лозунг «Wir sind zusammen» не был востребован, мы и так были вместе, но хотели сказать окружающим, что мы осознанная нация, которая определенное время в Советском Союзе находилась в загнанном состоянии.

Два первых фестиваля — карагандинский и костанайский — показали, что действительно культура никуда не ушла: есть ещё взрослое поколение, которое обладает и знанием языка, и богатейшим сохраненным пластом наших культурных особенностей. Это было всё очень актуально и востребовано. Произошла революция в умах этнических немцев. Мы поняли, что нам что-то можно, несмотря на извечную боязнь и неуверенность старшего поколения, которая накладывала отпечаток на всех.

— Как бы там ни было, люди уезжали, причем массово — в ожидании визы на чемоданах сидели многие этнические немцы. Как эмиграция влияла на Ваших близких и знакомых?

— Уже в самом начале 90-х было четкое разделение на тех, кто собирался уехать, и на тех, кто решил остаться. Большинство уезжало, как ни прискорбно это говорить, из экономических соображений. Но были и те, кто противился. Они считали, что принесут больше пользы той земле, на которой выросли.

Тогда прогнозировали, что через десять лет в Казахстане останется не более ста тысяч немцев. Прогноз несколько не оправдался: нас не сто тысяч через тридцать лет, а более двухсот тысяч. Понятно, что на это влияют разные факторы… Тем не менее, немцы в Казахстане были, есть и, я надеюсь, будут долго — исходя из того, какие успехи наша самоорганизация имеет на сегодняшний день.

Я не буду говорить о тех достойных фамилиях, которые у нас сейчас на слуху в Казахстане: герои труда, предприниматели, депутаты, многие уважаемые профессионалы в области медицины, науки, управления… Всё это новые немцы Казахстана, которые тогда, в 1990-е, сделали выбор остаться. Это были люди с осознанным правом выбора, имевшие определенный жизненный багаж…

Немалый ряд энтузиастов своего дела вышел из числа немецкой молодежи, именно как участников фестивалей. Я назову только две фамилии, которые знают многие. Одна из них — Ольга Видигер из Кокшетау — была лидером Союза немецкой молодежи Казахстана в 1990-х. Сейчас ее фамилия Мартенс. Она заместитель председателя Международного союза немецкой культуры, выпускает Московскую немецкую газету. Очень известная личность, наша казахстанка. Мы гордимся тем, что Ольга была воспитана нашей самоорганизацией. Она могла уехать, но осталась и посвятила себя проблемам российских немцев.

Вторая — Ольга Штейн. Здесь без комментариев. В 1990-е она также возглавляла Союз немецкой молодежи Казахстана. Из молодых людей мне импонировал Артур Бартель, сейчас он работает в одной из крупных немецких организаций в Казахстане — там он на очень хорошем счету, прекрасный специалист. К слову сказать, Павлодар — хорошая кузница кадров, особенно с 2000-х годов. Артур Бартель был воспитан павлодарской организацией. Костанай, Караганда, Усть-Каменогорск — там было очень много людей, думающих в те времена не о том, чтобы уехать, а о том, как принести пользу Родине.

— В чем важность фестивалей «Wir sind zusammen», с Вашей точки зрения?

— Я всегда работал, как говорится, на земле: очень крепкий регионал, длительное время был депутатом маслихатов различных уровней, состоялся и в профессии, и в общественной жизни. Руководство области менялось, но моя роль как немца и организатора оставалось неизменной: ты должен работать здесь, и всё. Это говорит об отношении людей, простых казахстанцев, к нашей этнической группе.

Ни для кого не секрет, что я работал в моноэтнической области. Атырауский регион — это 97% коренного населения. Пиетет, который в 1990-х вырвался наружу и буквально фонтанировал, когда люди могли позволить себе сказать не только как сосед соседу, а на официальном уровне: ты — немец, и я тебя уважаю за твой труд, характер, твои дела, отношение к другим людям. Это дорогого стоило, многие немцы за это были готовы платить сторицей — работать на благо нашей новой свободной Родины. Для ряда лиц это было и остается целью. Культура — один из способов показать свое отношение к окружающим. Немецкие фестивали не только демонстрируют сплоченность небольшой этнической группы, они ещё показывают наше отношение к государству, народу. Это большой действенный механизм по популяризации и себя, и того, что ты делаешь для своей страны.

— В чем сила и слабость сегодняшней самоорганизации немцев в Казахстане, на Ваш взгляд?

— Думаю, что, в первую очередь, большое спасибо мы должны сказать нашей исторической родине — Германии, к которой мы всегда относились с уважением и которую всегда помнили. С ней мы связаны единой пуповиной: интеллектуальной, культурной…

Откровенно говоря, без помощи Германии у нас много чего не было бы. Вспомним знаменитое историческое соглашение между Казахстаном и Германией о помощи в этническом возрождении немцев Казахстана — оно дало нам немало возможностей. Уверен, что мост между двумя странами будет только укрепляться.

Сейчас огромное влияние имеют бизнес-структуры казахстанских немцев, да и успехи фонда очевидны, но базис, конечно, был заложен гораздо раньше. Причем, людьми на местах, которые многое делали бескорыстно…

Говоря о наших страхах, хочу сказать о молодежи, которая, к сожалению, заражена неким нравственным меркантилизмом — заинтересована в том, чтобы получить какие-то блага. Нужно ведь быть не только хорошим проектным менеджером, но и гореть душой, болеть. Увы, таких сегодня очень мало. Кто будет за нами? Вопрос, который беспокоит.

— Благодарю за крайне интересную беседу.

Интервью: Марина Ангальдт.

Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia