…Мне представляется высоченная отвесная скала, на вершине которой сияет маленькая звездочка. Но когда я прищуриваю глаза, я вижу, что это вовсе не звездочка, а силуэт человека, который стоит на самом краешке этого гигантского сооружения природы и смотрит в необозримую даль. Только почему он оказался на такой высоте с эдаким тяжеленным рюкзаком?

/Фото автора/

Писатель, поэт и художник Роберт Лейнонен c супругой Ириной.
Писатель, поэт и художник Роберт Лейнонен c супругой Ириной.

Если бы я была художником Робертом Лейноненом, я непременно написала бы свой автопортрет именно в таком ракурсе, ибо там, наверху, особенно сильно ощущается, как чертовски хороша жизнь, так хороша, что хочется наперегонки с сумасшедшедшим эхом по — мальчишечьи громко закричать: «Эх! Прожить бы лет под двести! Жизнь так хороша…»

И мне было бы совсем не страшно стоять на самом краешке и с восторгом наблюдать за шаловливыми облаками, плывущими по синему-синему небу, напоминавшими легкостью и прозрачностью всех мадонн, виденных мной на картинах.

И если бы я была поэтом-лириком Робертом Лейноненом, я бы притронулась к маленькому прозрачному облачку и воскликнула: «Ты мой восторг, мой трепет, мой экстаз, ты божество, мадонн иконостас…» И я назвала бы его Данаей, но не Рембрантовской, а Лейноненской.

Я нашла бы там, на этой самой высоченной высоте, старую сосну и спросила бы у нее, помнит ли она Лермонтова и приходил ли к ней Гете, чтобы пофилософствовать под сенью ее кроны о смысле жизни и загадочности горных вершин, подремывая под пение жаворонка. И если бы я была переводчиком Робертом Лейноненом, я бы раскрыла тайну, что великий Лермонтов вовсе не сделал перевод гениального стихотворения Гёте „Über allen Gipfeln ist Ruh…“, а сотворил свое собственное, лишь переняв идею неповторимого немецкого классика, вдохнув в романтического путника «дикого севера» свой юношеский пыл. И я напомнила бы миру о том, что «переводчик – это особая профессия и что ему запрещено что-либо улучшать, шлифовать…»

Если бы я была историком Робертом Лейноненом, я бы сложила все свои исследования и познания об истории своего любимого города Петрограда, приплюсовала бы историю своей некогда большой немецкой семьи и всех финских родственников, добавила бы рассказы о друзьях, сгинувших в трудармейских лагерях далеких сибирских лесов. И написала бы толстенную монографию, в которой страницы стонали бы от боли и жухли от тоски, которую невозможно описать словами. И эта монография состояла бы из огромного количества мелких строчек, похожих на густую угольную пыль шахт, в которые спустилось много наших земляков, а поднялись наверх единицы…

Если бы я была публицистом Робертом Лейноненом, я открыла бы свой тяжеленный рюкзак, переполненный дневниками и листочками-записками далекого прошлого, и нашла бы в них записи из своего босоногого детства, в котором не было никаких проблем и мои немецкие тетушки лелеяли, холили и чуть ли не молились на меня. А мама пела мне перед сном:

„Ein Sträusslein am Hute,
Den Stab in der Hand
Geht lustig ein Wandrer
Von Lande zu Land…“

А если бы я была журналистом Робертом Лейноненом, я бы писала о людях, которые меня окружали и окружают. И в первую очередь я бы сделала интервью с моей любимой и неутомимой спутницей жизни Ириной Лейнонен. Я бы непременно спросила ее: «Как живется тебе, милая, со мной, таким непокорным, непозврослевшим и до сих пор перебегающим улицы, не обращая внимания на багровый цвет светофоров?»

Если бы я была фотографом Робертом Лейноненом, я бы сделала огромный, на полнеба портрет моего любимого города Санкт-Петербурга и запечатлела бы, как «ленинградский дождик брызжет через сито». И себя на фоне моста Лейтенанта Шмидта – мокнущего «без всяких там причин». А рядом со мной «шлепала бы в финских сапожках и полуфинском наряде» она и, глядя широко распахнутыми глазами, в которых смешались удивление, радость, любовь и мука, и иронично шептала бы: «Кстати, неплохой попутчик полуфинн…»

И если бы я была просто Робертом Лейноненом, я, глядя на эту картину тихонечко запела бы:

«Неописуемо красиво!
Непередаваемо!
Зрелище невиданное.
Жить хочется! Жить.
И я живу! Буду жить!»

Роза Штейнмарк

Поделиться

Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia