Дар судьбы: я благополучно дожил до сорокалетия газеты «Дойче Альгемайне Цайтунг». И я хорошо помню ту пору, когда она называлась вполне в духе идеологии «Фройндшафт». И было время, когда я был знаком со всеми славными нашими стариками радетелями истории, культуры и литературы российских немцев: А. Геннинг, В. Клейн, Ф. Больгер, Д. Гольман, А. Реймген, Д. Вагнер, А. Закс, Р. Жакмьен, К. Вельц, Г. Генке, Л. Мяркс, Г. Кемпф, Э. Копчак, В. Фейст, Э. Катценштейн, Э. Гюнтер, Г. Анценгрубер, Э. Гуммель, А. Гассельбах, Н. Ваккер Называю тех, кого уже нет в живых и которых нынешнее поколение российских немцев, к великому сожалению, уже и не знает.
А какие это были люди! Как они ратовали за национальную культуру! С каким энтузиазмом они сотрудничали с газетами «Нойес Лебен» (Москва), «Фройндшафт» (Целиноград), «Роте Фанэ» (Алтай)! Хотелось бы назвать еще два-три десятка имен, стоявших у истоков послевоенной немецкой печати в бывшем СССР, да ограниченная площадь нынешней DAZ этого не позволяет.
А жальИскренность и бескорыстие, высокая жертвенность ради своего многострадального народа были отличительной доминантой тех людей, что нынешнему рыночному поколению, думаю, совершенно непонятно, непостижимо, немыслимо.
Хорошо знаю, как создавалась «Фройндшафт» в Казахстане, как был делегирован в республику из Москвы осенью 1965 года в Целиноград будущий главные редактор немецкой газеты Алексей Борисович Шмелев (он же Стражевский, Шольц), позднее Дебольский. Знаю, в каких условиях всё зачиналось, как сколачивался редакционный коллектив, какие предстояли, казалось бы, непреодолимые трудности, как вырабатывались концепция, стратегия, направление издания под, понятно, бдительным оком и строгим руководством ЦК КП Казахстана. Еще лучше о той поре знает ныне здравствующий сотрудник газеты, ее «рыцарь первого часа» — Евгений Яковлевич Гильдебранд. Многое могут добавить алматинцы Иван Егорович Сартисон и Эрик Карлович Хваталь.
Мой отец, Карл Бельгер, заведовавший тогда фельдшерско-акушерским пунктом в ауле Северного Казахстана, подписался на газету одним из первых (долгие годы он был, кстати, ее активным распространителем) и регулярно высылал мне в Алма-Ату все номера с литературными страницами.
А потом, прочитав мою обзорную статью в «Просторе» (1971) о литературе российских немцев, Шмелев прислал ко мне домой алма-атинского корреспондента газеты Вайдмана с конкретными целями разузнать кто я, какого рода-племени, чем занимаюсь, намерен ли сотрудничать с газетой.
Так состоялось наше знакомство. Так я, тогда переводчик казахской прозы на русский язык, примкнул к своему косяку, от которого был отлучен осенью 1941 года.
И во мне проснулась умолкшая было немецкая струна. Газета «Фройндшафт» (позже DAZ) сыграла, бесспорно, огромную роль в возрождении, развитии и становлении самосознания российских немцев. О том гипотетические исследователи, возможно, еще обстоятельно напишут. Я же ограничу свои заметки характеристикой трех главных редакторов этого органа, руководившие им в течение тридцати лет.
Алексей Борисович Дебольский стоял во главе газеты одиннадцать лет. Человек большой культуры, разносторонних интересов и талантов, бывалый офицер, полиглот, журналист, переводчик, писатель, заядлый шахматист, спортсмен, по натуре немного эстет, не чуждый богеме, раскованный, либеральный, общительный и обаятельный, вольнодумец, несмотря на суровую партийную дисциплину, блестящий собеседник, вальяжный, слегка диссидентствующий, он обладал к тому же недюжинными организаторскими способностями, умел притягивать нужных людей, увлечь их, зажигать творческим огнем. Я знаю: его часто вызывали «на ковёр» в ЦК КПК, в КНБ (КГБ), в обком, внушали ему, чтобы он не шел на поводу «всяких» немцев, что газета республиканская, партийная, а не просто этнических немцев, надо, мол, быть бдительным и следовать интернационалистским темам и задачам. Алексей Борисович все понимал, прекрасно разбирался в политике, кивал головой, но посильно заботился о культуре, литературе, языке российских немцев, проникся их болью и надеждами и, находясь постоянно между молотом и наковальней, руководствовался гейневским призывом: «Schlage die Trommel und fürchte dich nicht!» Российские немцы испытывали к нему уважение, признание и благодарность.
О Дебольском я написал книгу с привлечением его писем ко мне (мы регулярно переписывались) «Алексей Alex Алеке» (2002) Леонид Львович Вайдман, родом из волынских немцев, с малых лет познавший все переселенческие мытарства и изгойство, воспитанник и наследователь Дебольского, отличался жестким характером, крутым нравом, резкостью в поступках и суждениях, был строг, непримирим со всяким разгильдяйством, проводил первым долгом партийную линию, насаждал партийную дисциплину, не жаловал разговоров о национальном самосознании и решительно противостоял каким-либо автономистским поползновениям. Классный журналист, писатель (чего стоит его роман «Запрещенный народ»!), он, однако, в силу субъективного характера не совсем вписался в сложившийся коллектив. При нем случались частые непонимания, взаимные упреки, конфликты.
Политические и общественные взгляды у нас с Вайдманом часто не совпадали, но, тем не менее, мы вполне ладили, сотрудничали, а когда родился альманах «Феникс», я несколько лет (пока он из-за болезни не эмигрировал), был у него замом. Знаю о разноречивых суждениях относительно его, но я лично ни одного худого слова сказать о нем не могу.
До прихода в газету главным редактором Константина Владимировича Эрлиха я был с ним лет десять тесно знаком как с заведующим немецкой редакции издательства «Казахстан». Этот длинноволосый, элегантный, с броскими внешними данными молодой человек приглянулся мне с первого дня знакомства. Деятельный, инициативный, рано возмужавший, твердо знающий, что он хочет, он привнес новую струю в немецкое национальное движение в СССР. Он увлеченно изучал (просиживая в архивах и библиотеках) историю, культуру, литературу российских немцев, придерживался во всем национального критерия, с болью в сердце воспринимал всякую несправедливость и дискриминацию, стремился возродить угнетенный дух своего народа. Позже он на эту тему блистательно защитил докторскую диссертацию по философии в ГДР.
Несмотря на разницу в возрасте, мы сошлись, как братья, понимали друг друга с полуслова, были созвучны во всех общественных вопросах, согласно тянули общую лямку, входили в одни и те же Комиссии, Комитеты, Советы, руководили Немецким культурным центром в Алма-Ате (кстати, первым национальным центром), ходили по коридорам власти Алма-Аты и Москвы, проводили семинары, конференции, «круглые столы», налаживали контакты с зарубежными коллегами, внушали своим соплеменникам, что мы «не пыль на ветру».
В полном согласии сотрудничали мы и в DAZ. При Эрлихе газета в корне изменилась, избавилась от партийного диктата, от идеологического клише, стала независимой, обрела совсем иной облик по содержанию и форме. Газета стала популярной, активным организатором, пропагандистом национального самосознания. К. Эрлих сумел сплотить вокруг себя лучшие творческие силы: Н. Пфеффер,Г. Пфеффер, В. Гейнц, Р. Лейс, Р. Корн, А Шмидт, Я. Гернер, А. Дорш, Г. Брокцитнер, Г. Гайдебрехт,Н. Гужавина, А. Аурас, С. Фельде, А Францвсех сразу и не вспомню.
Я тогда часами пропадал в редакции, писал, печатался, контактировал со всеми сотрудниками, играл в шахматы (эту благородную страсть привил коллективу еще А.Б. Дебольский). Жизнь бурлила. В редакции бывало интересно. Все жили надеждами.
Потом, разуверившись во всем, поняв после памятного выступления Ельцина в Саратовской области, что российским немцам в Советском Союзе ничего не светит, все эти талантливые люди ударились в массовую эмиграцию. Началась другая эпоха. И я в эту эпоху не вписался. Я с того времени стал ощущать себя сторожем немецких могил в Казахстане. Все надежды погасли. Все недавние усилия пошли прахом. Но не о том сейчас речь.
Благодарю судьбу, что знавал прекрасных представителей вырождающегося племени руссланддойче, жил с ними, уповал на лучшее. Остались у меня от них несколько сот писем. Правда, часть сдал в Президентский архив. Авось, кто-нибудь когда-нибудь ими заинтересуется.
Это были годы недолгого моего немецкого счастья. На днях посчитал: за первые тридцать лет газеты я публиковался в ней более 250 раз. За последнее десятилетие раза три-четыре.
Что ж другие времена другие песни. Благодарен тому, что было.
Дар судьбы: я знавал трех главных редакторов «Фройндшафт» — «DAZ». Это были личности. И я хочу своими скупыми строчками воздать им благодарность.
Герольд Бельгер
29/12/06 — 05/01/07
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
