Землячество немцев Поволжья провело торжественную встречу, посвящённую 200-летию со со дня рождения поэта и переводчика Эдуарда Губера. Мероприятие традиционно состоялось в городе Бюдингене (Гессен), где в XVIII веке находился один из сборных пунктов для желающих отправиться в Россию на призыв императрицы Екатерины II. Встречи немцев Поволжья в городе Бюдингене проводятся с 1981 года.
«Гений из приволжской степи» («Ein Genie aus der Wolgasteppe») — так назвал свою новую книгу Роберт Корн. Она вышла в канун 200-летия Эдуарда Губера — поэта и переводчика, который прославился, прежде всего, тем, что впервые перевёл трагедию Гёте «Фауст» на русский язык. Он завершил перевод в 23-летнем возрасте, но поскольку цензура запретила его печать, разочарованный переводчик сжег результат многолетнего труда. Никто иной как А.С.Пушкин разыскал впавшего в отчаяние поэта и вдохновил на повторный перевод творения Гёте. Помимо этого, великий поэт встречался с Губером, обсуждал с ним отдельные фрагменты, давал советы.
Я задала несколько вопросов автору книги Роберту Корну, который многие годы был председателем Землячества немцев Поволжья. Ответы мы предлагаем вниманию читателей.
– Как давно вы интересуетесь этой темой? Что было самым трудным в работе над книгой?
– Еще в студенческие годы я понял, что о свободе творчества после 1917 г. в России не могло быть и речи. Были, конечно, и после Октябрьского переворота большие мастера слова, но если они не могли или не желали подстраиваться под большевиков и их идеологические схемы, то их жизненные судьбы были, в основном, трагическими: либо они кончали свою жизнь самоубийством (С.Есенин, В.Маяковский), либо уходили в эмиграцию (И.Бунин, A.Kуприн), либо сложили свои головы на эшафоте или в большевистских лагерях смерти (Н.Гумилёв, О.Мандельштам). К последним я отношу и нашего земляка Б.Пильняка (Вогау), которого считаю великим писателем и истинным патриотом своего народа. Поэтому в русской литературе я и обратился, прежде всего, к поэтам и писателям дореволюционного периода, среди которых имя волжанина Э.Губера, естественно, возбудило моё особое любопытство.
Творчество Губера почти полностью предано забвению. Его главный труд – перевод «Фауста» Гёте на русский язык – практически не переиздавался, стихи малоизвестны. Лишь изредка можно услышать несколько романсов на его слова. Это всё. Многие страницы биографии поэта известны лишь фрагментарно. Его могила на Волковском кладбище Санкт-Петербурга утеряна, место проживания в Петербурге неизвестно. Что касается его произведений на немецком языке, то их большую часть нам разыскать не удалось. Это касается, прежде всего, поэтической тетради Губера, которую он написал еще в Саратове.
Утверждение же некоторых исследователей, что большинство немецких стихов поэта опубликованы после его смерти, нам подтвердить не удалось. Стихи такие пока не найдены. В этом главная трудность в работе по изучению его творчества.
– Что вас привлекает в личности Эдуарда Губера?
– Большинство писателей и поэтов-немцев, проживавших в русском окружении (К.Кюхельбекер, А.Дельвиг), практически растворились в этом обществе, ассимилировались, языками их общения стали русский и, прежде всего, французский. Э.Губер до девяти лет русского языка не знал, затем сравнительно быстро изучил и полюбил его. Это позволило ему успешно закончить гимназию в Саратове, а затем и Корпус путей сообщения в Петербурге (военно-инженерное высшее учебное заведение).
В семье Э.Губера общение велось, конечно же, только по-немецки. Он провёл свое детство в сельской местности среди немцев-колонистов Поволжья и лишь в возрасте девяти лет переехал с семьёй в Саратов. Язык общения из-за этого не изменился. Переписка между членами семьи велась только на немецком языке. При этом надо знать, что поэт вырос в очень образованной семье. Его отец был священником, выпускником Женевского университета, а мать – учительницей из знаменитой колонии Сарепта. Отец поэта в совершенстве знал латинский язык и свободно читал на древнегреческом. В родительском доме поэт изучил латинский язык и был в состоянии говорить на нем с отцом.
Поэтому в личности Э.Губера меня, прежде всего, привлекает трогательная привязанность к родному языку и мастерское владение им. Об этом, в частности, свидетельствуют те крупицы его творчества на родном языке, которые нам удалось собрать:
Wenn vor dem Sturm
des schnell verprassten Lebens,
noch fern vom Ziel,
des Pilgers Brust erbebt,
wenn einst im Meer
des Wissens und des Strebens
mit Adelsflug
sich der Gedanke hebt,
Gedenke mein!
Не будем забывать, что это написал гимназист.
– Как вы оцениваете труды о Губере ваших предшественников — исследователей творчества поэта? Какие из них, на ваш взгляд, стоит упомянуть?
– Для ученого нет трудов, которые не стоят упоминания. Поэтому уничтожение книг характерно лишь для тоталитарных режимов или для «демократий», которые на самом деле являются скрытыми формами тоталитаризма и могут быть намного опаснее любой диктатуры. В той или иной форме гуманисты говорили об этом еще 500 лет назад. Закрыть доступ к книгам и архивам является формой их ликвидации. Все архивы советской России, в которых хранятся сведения о немцах СССР, до последнего времени были доступны лишь «посвященным» работникам, «специалистам» с красными партийными книжками. (Многие архивы до сих пор открыты только «посвященным»). В этом заключается главная трудность при изучении нашей истории и культуры.
Что касается моих предшественников, как вы выразились, то их много и все они указаны в списке использованной нами литературы. Назову лишь одно имя, которое, на мой взгляд, имеет особое значение – А.Г.Тихменев, сын саратовского друга Э.Губера, который в 1859-1860 гг. издал трехтомник сочинений поэта с подробным послесловием. Обойти это издание не может ни один серьёзный исследователь творчества Э.Губера.
– Что о гении приволжской степи узнает читатель, прочитав ваш труд? Сделаны ли вами какие-то открытия?
– Это вопросы, на которые обычно отвечают диссертанты. Я писал не диссертацию. Моей целью было собрать всё доступное об Эдуарде Губере, с тем чтобы показать, что он сделал для русской культуры и литературы. Кроме того, я считаю, что Губер принадлежит не только русской литературе, но и литературе российских немцев.
Но поскольку вопрос сформулирован так настойчиво, скажу об этом несколько слов. В процессе многолетней работы выяснилось, что некоторые известные до сих пор «факты» биографии Э.Губера просто перекочевывали из одной статьи в другую, не соответствуя действительности. Так, поэт не мог родиться в колонии Усть-Золиха (Мессер), и в книге приводятся убедительные доказательства, подтверждающие это. Кроме того, читатель узнает, что широко распространенная легенда о докторе Фаусте в своеобразном варианте была известна и приволжским немецким колонистам. Неизвестный нам поэт К.Юнгманн опубликовал вариант легенды в 1920-е гг. в журнале «Wolgadeutsches Schulblatt». Имеется даже перевод данного предания на русский язык, сделанный в последние годы И.Томан.
– Кто оказывал вам помощь в изысканиях по теме?
– Искреннюю помощь оказал англичанин Джон Никользен, который пытался – большей частью безуспешно — разыскать для нашей книги немецкие стихи Э.Губера в публичных библиотеках Санкт-Петербурга. Два стихотворения на немецком языке предоставил в наше распоряжение проф. А.Обгольц.
А издатель Роберта Бурау сделал всё возможное для того, чтобы книга появилась к 1 мая – в день двухсотлетия со дня рождения Эдуарда Губера.
Надежда Рунде
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia