Герой труда Казахстана, кандидат экономических наук, генеральный директор ТОО «Агрофирма «Родина» в Акмолинской области, рассказывает о себе и о Родине.
— Иван Адамович, аграрии севера Казахстана в одинаковой мере пострадали от непогоды? Например, у «Родины» были преимущества?
— Преимущества относительные. В начале сезона дела у нас были еще хуже, чем у соседей – костанайцев и североказахстанцев. Но уборку мы начали раньше, «Родина» половину площадей — по-сухому, значит, и зерна хорошего качества по всхожести и другим параметрам та же половина. Остальное убирали после месяца осадков, проросшего зерна – от 12 до 40%. Бывали засушливые годы, но не так, чтобы в один сезон спрессовались и жесточайшая засуха, и непрерывные дожди, которые не давали не малейшего маневра для уборки.
Костанайцев, знаю, накрыло еще хуже: три засушливых сезона следовали один за другим, в этом году вроде всё шло хорошо, настроение у коллег было приподнятое, но дожди некоторым до сих пор не дают убрать урожай. Не потому, что плохо работают — нереально что-то сделать в такую непогоду. Добавилось ко всему еще и то, что зерно на рынке не востребовано, за исключением семян, их мало, обозначился спрос.
— «Родина» производит элиту семян. Выбросите на рынок или будете держать на будущее?
— В этом году мы можем продать порядка 15 тысяч тонн первой репродукции и первого класса посевного стандарта. Элиты не будет. Проросшее зерно направим на внутреннее потребление. Чем продавать его по тем ценам, которые предлагает рынок, лучше пусть полежит. У нас есть, где хранить зерно – за один год всё не скормим, за 2-2,5 года реализуем в своем хозяйстве. С продкопорацией не работаем. Там и так очередь большая, и объемы закупа мизерные, дополнительные проблемы никому создавать не будем. Как любая государственная машина, продкорпорация действует неуклюже: долго думают «покупать-не покупать», потом — по какой цене. Но даже при самом благоприятном раскладе она не сможет закрыть все наши проблемы, это надо понимать.
— Проявляют ли интерес другие потенциальные покупатели?
— Сегодня могли бы существенный объем закупить наши птицеводы. Для них ситуация сложилась выгодно. В себестоимость яйца и мяса заложена прежде всего цена зерна. Корма дешевые, но мы не видим активности птицефабрик на рынке. Не видим и снижения цен на яйцо и мясо птицы, хотя они должны были упасть. Закупочные цены зерна прошлого и позапрошлого года не сравнить, но яйцо и мясо птицы не подешевели. То есть, не только корпорация зевает, еще многие зевают. Так же с растительным маслом. Цены на семечку очень сильно упали, а на масло не то, что не падают, но и рост показывают. Катаклизмы на семечке не отразились. За исключением опять же цены. На семечку, на рапс, на лен цена упала, на масло – нет. С мельницами примерно то же самое. Когда падает цена на зерно, мельницы должны чувствовать себя комфортнее. Но и здесь цена на пшеницу падает заметно, а чтобы подешевела мука – незаметно. Регуляторы наши отдыхают.
— Невзгоды сейчас списывают на изменение климата. Что делать, если и следующий сезон окажется неблагоприятным?
— Климат меняется, но я не сторонник кардинальных перемен. Например, можем ли мы перейти на озимые сорта? В этом году мы бы не смогли их посеять из-за тех же дождей, даже если бы у нас были самые лучшие семена озимых культур. То есть, это не панацея. Любые сорта нужны именно для нашей зоны. Наука отстаёт, но я не соглашусь с радикальным мнением, что у нас вообще нет семеноводческой науки. Она есть. И сорта хорошие есть, но они отстают от запросов производственников. Мы не можем говорить «или-или»: яровые или озимые. Нам нужны семена разного срока вегетации. Нужны раннеспелые, среднеспелые, среднепозднеспелые. Уже надо подумать и о поздних сортах.
В какой пропорции выстраивать? Наука должна подсказать, и побыстрее. Но кардинального ничего не надо, иначе мы опять себя куда-нибудь загоним. Несколько лет назад были громкие рапорты: посеяли озимые, 90 центнеров получили. На следующий год – тишина, а еще на следующий — вообще молчок. В чем дело? Семена привезли, но не районированные. Они выстрелили в порядке исключения, но не правила. Тенденция сеять озимые угасает, но я не исключаю этой технологии. Только не из Европы надо привозить семена и сеять в наших суровых условиях. У нас совершенно другие почвы, осадки, температуры. Что такое озимые? Они позволяют максимально использовать влагу, было бы очень здорово получить районированные под наши условия сорта. Но привозить сюда чужие и пытаться чудеса творить – не выйдет. Климат диктует каждому своё.
— Сено в «Родине» успели заготовить?
— В этом году у нас, да и вообще у многих, есть проблемы с сеном. Сначала было холодно, потом очень жарко. Урожайность слабая. Но в структуре нашего кормового баланса сено занимает несущественное место. Основные корма у нас сочные: силос кукурузный, люцерновый сенаж, монокорм. Когда засуха «показала зубы», мы вынуждены были пять хороших полей скосить и заложить на монокорм. Полеводы не соглашались косить пшеницу, но когда зерно стало прорастать, сказали: решение было правильное. В итоге то, что у нас на орошении, и то, что дополнительно скосили, позволило обеспечить поголовье кормами. До 2000 га земель у нас на орошении: 1500 кукурузы на силос и 450 га люцерны на сенаж. В этом году без орошения мы никакими площадями свои проблемы не закрыли бы.
— «Родина» — крупнейший производитель молока в стране. Но это очень конкурентная сфера, выдерживаете?
— Да, мы работаем в условиях жесткой конкуренции с россиянами и белорусами. В России урожайность примерно в 3 раза выше, чем в Казахстане. Там другая себестоимость кормов. Меры государственной поддержки АПК там тоже значительно выше. Это их конкурентные преимущества. Приграничные регионы везут к нам натуральное молоко, отдаленные – сухое. Не могу сказать, что мы этому рады, но пока конкурировать с российским продуктом способны. Производство молока у нас на высоком уровне. И надои повыше, чем в России, более 11 тыс. кг на одну корову. Белорусам, россиянам, немцам по этому показателю до нас далеко. Это топовые надои, в «Родине», не в целом по стране. У нас своя переработка, мы не обращаемся к посредникам. Между готовой продукцией и торговлей обходимся без третьих лиц.
— Многофункциональное производство, как у вас, скорее уникальное, чем универсальное. Если одним словом, в чем его суть?
— Мы много говорим о диверсификации, вот это слово. Тот, кто диверсифицировал структуру, сегодня не «пищит», костанайцев назову: Даниленко не «пищит», хотя «Диевке» тоже досталось, но там есть ресурс: животноводство, знаменитая аулиекольская порода, у него есть мельницы. У Князева огромные площади, но и животноводством занимается, хотя география бизнеса непростая.
У Вечтейна – огромное животноводство, он в пятерке крупнейших производителей молока в стране. Я его 36 лет знаю, познакомились на учебе в Алма-Ате –
он никогда не «пищит». Иван Матвеевич, если в добрую шутку, еще тот «жук».
Случаются беды в полеводстве, но есть другая мощная отрасль, животноводство. «Родина» каждый день получает 25-27 млн. тенге за молочную продукцию. А кто хочет сидеть на пшенице, как на мешке с золотом, уже не раз прогадал, а в этом году – катастрофически. Четыре месяца работать проще, чем все 12, но это обманчивая простота.
В свое время мы поторопились охаять все советское. А в совхозах разные отрасли были, даже лишние. А потом все перешли на одну. Вспомним 91-й год. Первыми пошли под снос центральные котельные. Сначала законсервировали, потом раздербанили, увезли на металлолом. Никто за это не спросил, а надо было. Следом ушли более технологичные отрасли: молочная — первым делом. У нас в районе было 20 совхозов, в 18-ти работали МТФ. Сейчас осталось два таких предприятия. В «Красноярском» когда-то жили одни немцы, совхоз давал больше молока, чем «Родина». Сегодня в 8 раз меньше. Остальные упростили себе жизнь. А почему? Потому что так они понимают свободу предпринимательства. Рабочих мест – минимум. К нам журналисты приезжают целыми автобусами. Спрашивают: где люди? Отвечаю: на работе.
— Трудная уборка – трудная жизнь в селе?
— Круглый год у нас работает 760 человек, летом привлекаем строителей, школьников, студентов, доходит до 950. Безработицы в селе нет. В прессе, в интернете много встречал панических высказываний о погоде, о хлебе. О людях молчат. Но это же главное: как люди переживут до будущего урожая. «Родина» не корректировала размеры натуроплаты, заработная плата за уборку выше, чем в прошлом году.
Ко Дню работника сельского хозяйства традиционно выдали 14-ю зарплату в виде премий. По итогам года, полагаю, у нас будут дивиденды, 13-я заработная плата. Сокращать рабочие места тоже не будем. Сегодня к нам столько желающих устроиться на работу, что когда кто-то хочет уволиться, не огорчаюсь. Не могу всех принять. Многих учим, вкладываем деньги, но как всех устроить? Проблем с кадрами нет вообще. Средняя зарплата сейчас 314 тысяч все 12 месяцев. По прошлому году семья, где два работающих, получала 554 тыс. тенге чистыми: основная плюс 13- и 14-я зарплаты. Туда не входят дивиденды, натуроплата, бесплатные сад, школа, все секции. То есть, весь соцпакет.
— Средств хватает и на людей, и в бюджеты разных уровней?
— В целом политика в нашей стране в отношении сельского хозяйства, если сравнивать с другими отраслями, очень лояльная. Но не стимулирует рост заработной платы. Подоходный и социальный налоги, медицинское страхование, отчисления в Пенсионный фонд – всё это существенно давит. Налоги достаточно высокие. На заработную плату их могли бы скостить.
Подчеркну: все льготы по налогам заложены в растениеводство. Животноводства это мало касается. Оно у нас большое, поэтому мы и платим много, «Родина» — крупнейший налогоплательщик. Но платежи эти, так скажем, обезличенные. Кто-то пользуется дешевыми деньгами из пенсионного фонда, но в АПК их не дают. Новый аким Акмолинской области Марат Ахметжанов на День работников сельского хозяйства сказал, платят одни, а расходуют другие, так не пойдет. Мне понравился его подход. У «Родины» высокая налоговая нагрузка, и за немногими исключениями всю социалку тащим сами. Районный бюджет перегружен населенными пунктами вокруг Астаны. Бюджету они дают мало, но поскольку рядом со столицей, там установка на более высокие параметры качества жизни: надо асфальтировать, освещать, строить новые школы и т. д. До нас не доходит.
— Аким Костанайской области Кумар Аксакалов на недавнем брифинге в Астане упомянул Родину в числе передовых сел Казахстана. Чем отличается агрогородок от обычного села?
— Начну с того, что на центральной усадьбе 100 процентов жилья отапливается от котельной. При Союзе каждый топил свою печь, сейчас ТОО избавило людей от проблем с топливом и золой. Уже несколько лет у нас нет ни одного табуна, стада, а, значит, и навоза во дворах. Люди скот не держат: всё могут купить в ведомственном магазине. Используем дисконтную карту. Если в столице пакет нашего молока стоит от 460 тенге и выше, в Родине — 200. Буханка хлеба – 50. Мясо покупают со скидкой.
Зачем людям сараи? Вот я вырос в семье механизатора. Утром у отца первая смена в сарае. Потом на производство, вторая смена. Возвращается уставший, убитый – снова в сарай, третья смена. Я, конечно, помогал родителям. Но сейчас наши люди и огороды побросали. Раньше скандалы были за участок возле реки, теперь мы раздали картошку по 60 тенге, кто сколько хотел. У нас есть и сад. Все свое, радуйтесь жизни.
— О трудовом воспитании детей сейчас везде спорят.
— Я родился в богатейшем селе Малиновка, может, слышали, у нас директором был Герой Социалистического Труда Иван Иванович Шарф. Село из двух частей состояло: многоэтажной и одноэтажной. Мои одноклассники жили в многоэтажной Малиновке. Пришли из школы, сумки бросили и пошли в хоккей играть. А меня полный сарай скота ждал.
— А теперь где они, свободные от работы в сарае, и где Вы? Итог – в чью пользу?
— Скажу о другом. Институт закончил, на работу бригадиром пошел, женился. На свадьбу нам одни родители подарили телку, другие подарили телку, и понеслось. Я – главный инженер, жена дома с маленькой дочкой, при этом пашет в огороде, доит двух коров, за молоко получает больше, чем я. Через семь лет после института я стал директором совхоза. Накопили на двух книжках 20 тысяч рублей, потом они обесценились до нуля. А мы не могли бросить хозяйство, чтобы съездить на отдых, были привязаны к сараю, не хотелось родителей нагружать. В то время понятно: в магазинах пустые полки. Но сейчас в Родине все можно купить по доступной цене, в этом тоже суть агрогородка. Летом мы даем возможность поработать школьникам, студентам, оплачиваем их труд. Разве это не воспитание? У нас есть ДЮСШ – молодежь ее любит. Воспитывать трудом можно не только в хлеву. Спортом занимаются, отдыхают, путешествуют. Живут.
— Ваша фамилия не попадается в списках Форбс.
— Есть два списка: самых богатых и самых влиятельных, я есть среди влиятельных, на 39-й позиции. В списке богатейших меня и близко нет. Как же я там буду, если то, что зарабатываю, сразу вкладываю в Родину. Мое богатство – качество жизни наших людей. Я этим горжусь.
— Вы строгий руководитель?
— Думаю, что строгий. Дочь работает в ТОО коммерческим директором, говорит: «Папа, ты слишком добрый». Одно знаю точно: я не жадный.
Беседу вела Людмила Фефелова
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
