Карлаг. Один народ — одна судьба

О том, почему в СССР так и не добились идеалов гуманизма за счёт жестокого принуждения, архипелагов лагерей и многочисленных жертв, в том числе детских…

Страшные события давно минувших дней волнуют человеческие души и сердца по сей день. Прошлое живо, как бы его ни пытались закопать поглубже, — парадоксальный факт для современного, по большей части малодушного времени. Вопреки навязываемым модным суждениям, ратующим за то, что в сталинщину не всё так было страшно, а если и было, то оправданно, существует и иная точка зрения — без передёргивания.

«Мамочкино кладбище»

В пяти километрах от музея памяти жертв политических репрессий Карлага, расположенного в посёлке Долинка, находится кладбище детей и женщин-узниц. Думаю, не стоит объяснять, что из себя представлял Карлаг в 1930-1950-х годах прошлого века. Это был один из крупнейших советских исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) системы НКВД, через конвейер которого прошли сотни тысяч людей.

В сырой земле «Мамочкиного кладбища» лежат жертвы Карлага — женщины и дети. Многим из последних на момент гибели не было и года. Умирали от голода, болезней и плохих условий содержания. Точное количество похороненных людей неизвестно. Впрочем, сможет ли безразличная статистика измерить человеческие страдания в полной мере? Навряд ли. Да и какое оправдание найдётся в смерти тысяч детей? Трудовые производственные подвиги или всесоюзное освоение целины?

Музей был основан в 2001 году, чтобы исследовать и сохранить памятники истории КарЛАГа, а также увековечить память жертв ИТЛ, находившихся на территории Казахстана. В 2006 году экспозиция заработала в бывшей поликлинике Карлага, а в 2011 году музей перебрался в помещения, где некогда находилось Управление лагерей Карагандинского ИТЛ. Надо сказать, что изначально Долинка, расположенная примерно в сорока километрах от Караганды, представляла собой так называемую «немецкую деревню». Она была основана в 1909 году переселенцами с Поволжья и именовалась Гнаденфельд — «милостивое поле».

В 1930-х годах в посёлок стали завозить заключённых, силами которых в 1933-1935 годах там было построено здание Управления лагерей Карлага. Ходят слухи, что подвальных этажей там несколько — в самом нижнем могли находиться «пыточные». Но прямых доказательств этому нет. В 1960-х годах и позднее в здании располагался техникум, затем детский противотуберкулезный санаторий. На закате перестроечных лет в этих помещениях намеревались разместить санаторий для шахтёров, но в связи с распадом Советского Союза идею реализовать не удалось. Длительный период здание бывшего Управления приходило в упадок и разрушалось, пока в 2009-м у него не началась новая жизнь. На этот раз — с благородной миссией.

По словам Светланы Байновой, руководителя музея Карлага, страшная география сталинских репрессий на территории Казахстана полностью не изучена до сих пор. Взять хотя бы «Мамочкино кладбище» — документальные подтверждения того, кто именно там похоронен, отсутствуют. И подобных примеров немало: зачастую нет ни официальных данных, ни карт захоронений. И это несмотря на то что на территории Казахской ССР находилось 16 лагерей ГУЛАГа.

— С 2020 года работала госкомиссия по реабилитации жертв политрепрессий. Нашей инспекции по охране памятников давали задание составить карту захоронений. Это вроде было сделано — карта составлена, но со слов людей, старожилов тех или иных населенных пунктов. Однако я лично карту не видела, — говорит Светлана Байнова и прибавляет: — В конце сентября 2023 года мы с коллегами были в рабочей командировке в Германии, которую организовало правительство этой страны. Посетили мемориальные места, поучаствовали в круглом столе. Научно-просветительская поездка меня впечатлила тем, что в Германии очень много времени и средств уделяется сохранению мемориальных памятников и мест. У нас, к сожалению, ситуация в этом плане не такая — многие места захоронений, можно сказать, утрачены навсегда.

— Кем были жертвы Карлага и каким пыткам они подвергались?

— Это были люди буквально всех национальностей, репрессированные практически со всего Советского Союза: раскулаченные, политзаключенные, ссыльные по национальному признаку. Среди них было немало представителей интеллигенции, духовенства, научной среды. Одного доноса достаточно было, чтобы наказать и лишить человека жизни. В 1937 году, в период «большого террора», пытки были разрешены и даже поставлены «на поток». При этом их виды не регламентировались: из людей необходимо было всеми силами, иначе говоря, «методами физического воздействия», «выбивать» нужные показания. Это были и избиения, и всякого рода издевательства: например, морили голодом, насильно лишали сна, подвешивали к потолку… В 1939 году из Москвы поступило указание применять пытки избирательно — не ко всем, а только к «отъявленным» заговорщикам, не идущим на контакт, нераскаявшимся…

В 1953 году, после смерти Сталина, наступила бериевская «оттепель» — вышел приказ о запрете на применение пыток во время допросов — решили руководствоваться исключительно уголовно-процессуальным кодексом, начались амнистии.

— Как репрессированным удавалось выжить?

— Чудом и с Божьей помощью. Ну, и, конечно, спасали местные жители. Казахский народ помогал едой, вещами, одеждой… Встречали казахи радушно, делились всем тем, что у них было. Если бы не содействие местного населения, было бы совсем сложно… В Актогайском районе Карагандинской области, где я родилась, было очень много раскулаченных русских и репрессированных немцев. Практически все разговаривали на казахском языке. Не зря говорится: один народ — одна судьба. В этом и проявляется гуманизм — в толерантности, взаимоуважении, доброжелательности, межконфессиональном согласии.

— Как Вы считаете, нужно ли рассекречивать документы о репрессиях?

— Моё мнение: к тому, что написано в личных делах заключённых, наверное, не стоит открывать доступ исключительно из этических соображений. Какой сейчас смысл в том, чтобы знать фамилии доносчиков или тех, кто вёл допросы?.. А вот информацию общую, в том числе об условиях содержания, уже давно пора рассекретить. Это должно стать достоянием всех и вся, чтобы мы могли судить о масштабах репрессий, количестве жертв, местах захоронений — до сих пор об этом говорим лишь приблизительно. Так, официально считается, что в лагерях ГУЛАГа, располагавшихся на территории Казахской ССР, погибло примерно 25 000 человек, что очень сомнительно. Вероятно, жертв могло быть гораздо больше. В российских научных источниках, к примеру, тоже указываются разные статданные… Необходимо создать международную комиссию и открыть архивы, чтобы составить истинную картину происходившего, собрать объективные данные и исследовать их. Сейчас же, повторюсь, судить сложно — точных цифр нет, противоречий масса, и у каждого исследователя своё видение.

— Как потомкам получить нужную информацию о своих репрессированных родственниках?

— К нам в музей приходит много писем с просьбами предоставить информацию о судьбе предков: дедушек, бабушек и пр. Раньше мы делали запросы в МВД, Комитет по правовой статистике и т д. Но в 2023 году все дела по спецпереселенцам и заключённым Карагандинской области были переданы в архив Президента, расположенный в Алматы. Предполагается, что там будет создана единая база. Пока этого не произошло, необходимо обращаться в Комитет по правовой статистике и специальным учетам, который находится в Астане. При этом обязательно нужно составить заявление, приложив копии документов, подтверждающих родство.

Марина Ангальдт

Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia