На эту тему рассуждает автор-переселенец Валдемар Люфт из Бибераха в беседе с нашим корреспондентом в Германии Надеждой Рунде.
— Валдемар, книга ваших повестей и рассказов вышла в российском издательстве «Алетейя» в серии «Русское зарубежье. Коллекция поэзии и прозы». Насколько мне известно, это ваша дебютная книга и выход её в свет под знаком данной серии накладывал на автора особую ответственность. Вас это обстоятельство никак не смущало? Не боялись разочаровать читателя?
— Мне хотелось издать книгу именно в России. На это я шел сознательно, потому что пишу по-русски. Кроме того, издательство имеет свои собственные книжные магазины в Москве и Петербурге. О том, что книга будет издана в этой серии, я знал, и то, что издательство довольно — таки солидное и популярное в российском читательском мире, мне тоже было известно. Поэтому, конечно, определённый страх присутствовал. Но на сегодня почти весь тираж распродан. По словам главного редактора издательства, книга пользуется успехом.
— Какой, по-вашему, наша нынешняя действительность предстаёт перед российскими читателями через призму ваших произведений?
— В моей первой книге современная тема представлена мало. Пожалуй, только в детективной повести «Последний клиент» и в рассказе «Возвращение» подняты проблемы, которые сегодня актуальны. Например, тема убийства малолетних. Чуть ли не каждый вечер в телевизионных новостях слышишь об этом. В детективе я только коснулся этой темы. Или, к примеру, взаимоотношения двух любивших друг друга людей. Почему человеку нужна серьезная встряска, чтобы освободиться от привычки и снова начать любить?
— Название книги «Возвращение» указывает на то, что взгляд автора обращен в прошлое. Может быть, это одна из возможностей вернуться?
— Во-первых, название связано с рассказом «Возвращение», а в нём тема звучит как возвращение к женщине, к любви, к себе самому. Во-вторых, писать я начал ещё в юности. Многие об этом знали. В школе все считали, что с аттестатом зрелости я прямым ходом попаду в литературный институт. Но так сложилось, что пришлось заниматься совсем другим делом. Только в Германии я возвратился к тому, к чему тянуло всегда. Названием книги, прежде всего, самому себе хотелось сказать: «Я вернулся».
— Жан-Поль Сартр говорил, что для него литература высшая реальность, которая стоит над всем остальным… Что она для вас, что вы ищете и что находите в ней?
— Для меня литература всегда была неотъемлемой частью жизни. В Казахстане имел большую библиотеку. Подолгу выстаивая в очередях или бывая в больших городах, покупал книги классиков и современных писателей. Читал много и с удовольствием. Признаюсь, здесь книг покупаю меньше, но читаю по-прежнему много, иногда в ущерб своему писательскому увлечению. Но сказать, что в моей жизни литература превалирует над всем остальным, не могу. Жан-Поль Сартр жил в другое время. Тогда в ходу были другие ценности. Да и общаются сейчас не в «Кафе де Флер», а по телефону, большую часть времени проводят у компьютера или у телевизора. Сегодня с таким же успехом можно сказать: «Интернет — высшая реальность» или «Бизнес — высшая реальность».
— Вы российский немец, родились на юге Казахстана, в местах депортации. Можете назвать тему судьбы своего народа основной в собственном литературном творчестве?
— Я типичный казахстанский немец. С той разницей, что моего дедушку с семьей из России в Казахстан выслали еще в 1929-ом году, как кулака. Отец же был выслан в 1941-ом году. Конечно, судьба предков, как литературная тема мне близка. О ней рассказ «Слезы моего деда». О трагической жизни первой семьи моего отца идет речь в рассказе «Грустная история». Я думаю, что любой немецкий автор, переехавший из России в Германию, так или иначе к этой теме обращается, но не стал бы утверждать, что судьба российских немцев, переживших геноцид, войну и голод, является основной темой моих работ. Я не смогу написать так, как Яков Иккес в романе «На задворках распятой страны», Герхард Вольтер в романе «Зона полного покоя» или Герта Фогт в книге «Vogel im Netz. KGB im Kontext». Чтобы писать так, как они, надо все это пережить или быть историком и документалистом. Но опыт моих предков, пережитое немцами из России незабываемы. К этому опыту невольно возвращаешься снова и снова.
— Какие темы вам особенно удаются? Чем вы можете это объяснить?
— Однозначного ответа на этот вопрос у меня пока нет. Наверное, потому что всё ещё нахожусь в поиске. Это видно по моей книге. В ней представлена тема изгнания немцев с Волги, армейская тема, детектив. Меня особенно волнует внутреннее психологическое состояние российского немца-переселенца. К примеру, что такое для него Родина и где она на самом деле? Ведь мы до сих пор не определились с этим понятием. Или кем считать себя на самом деле человеку, являющемуся немцем по рождению и русским по воспитанию? Этот конфликт неосознанно сидит во многих из нас. Неопределенность в этом вопросе мешает нам полноценно интегрироваться в германскую жизнь. Тем более, что Германия зачастую подменяет понятие интеграция поголовной ассимиляцией. Видимо, так государству проще и сподручнее решать серьёзнейшую проблему, к решению которой оно попросту оказалось неготовым. Вот об этом хотелось бы писать, неважно, в жанре детектива, социального романа или короткого рассказа.
— Как думаете, почему вас публикуют в солидных литературных журналах? Что, на ваш взгляд, привлекает в вашем творчестве достаточно искушённых редакторов и следует ли расценивать это как знак определённого авторского успеха?
— Журналы «День и ночь», «Зарубежные записки», «Дальний Восток» и альманах «Пенаты» серьезные издания, где напечататься не так-то и просто. Планка у них довольно — таки высокая. Когда вижу на их страницах свои работы, испытываю внутреннее удовлетворение. Нужно заметить, что эти издания предпочли напечатать как раз те работы, которые были связаны с наиболее острыми проблемами современности. Наверное, темы, которые я поднял в повести «Последний клиент», рассказах «Эволюция мысли», «Ночной транзит», «Шаги над головой» интересны серьезным редакторам и серьезному читателю.
— Набросайте, пожалуйста, портрет вашего читателя.
— Сейчас интерес к чтению ослаб. Поэтому я рад проявлению любого, даже малейшего внимания к моей писательской работе. Неважно, от кого исходит это внимание — от случайного или от вдумчивого читателя, от пожилого или от молодого человека. Например, я слышал хорошие отзывы о повести «Несвятая Мария (страницы жизни)» от 78-летней бабушки, двадцатилетнего юноши и тридцатилетней женщины. Конечно, было бы лестно, если бы мои работы попали на письменный стол к маститым специалистам и критикам в области литературы. Но пишу я для самого простого читателя. Хотелось бы, чтобы мои земляки, несмотря на трудности, проблемы, нехватку времени, нет-нет, да и отвлекались бы от серой повседневности, отрывались от телевизора, брали в руки книгу и что-нибудь читали. Это не обязательно должна быть моя книга. Важно, чтобы люди вообще не потеряли интерес к чтению.
— «Не всё, что пишем и читаем, литературой мы считаем», — как-то заметил классик. Чем, по вашему мнению, вызван нынешний вал писаний авторов-переселенцев, не связанных с литературой профессионально, но выдающих книгу за книгой? Что, на ваш взгляд, движет этими людьми и нужно ли, по большому счёту, такое писательство вообще?
— Я, в принципе, с уважением отношусь к каждому, кто нашел в себе силы и время писать. Тем, кто специально этому учился, как говорится, сам Бог велел. Как трудно было поступить в литературный институт, российские немцы знают не понаслышке. Поэтому я преклоняюсь перед простыми учителями, комбайнерами, геологами, охотниками, сумевшими свой писательский талант перенести на бумагу.
Моим землякам, особенно тем, кто родился до войны, есть что рассказать. Имели ли немцы там, в Союзе, возможность писать о пережитом? Немецких писателей можно было по пальцам пересчитать. Если появлялись таланты, им о чём бы то ни было, кроме как об удобной властям правде, писать запрещалось. Поэтому я понимаю желание высказаться.
Другое дело, нужно ли все это публиковать. Было бы хорошо создать специальный архив воспоминаний, где бы эти неповторимые документы сохранялись для истории. В отношении же качества изданных авторами-переселенцами книг я не могу ничего говорить, такую оценку должны давать специалисты. По этому поводу маститый критик российско-немецкой литературы Герольд Бельгер как-то сказал:«Издать, имея деньги, можно все, даже полный бред». А вот отличить бред от хорошей книги, на мой взгляд, дело читателя.
И, наверное, нужно уже перестать удивляться такому обилию пишущих в нашей среде. Писать или не писать каждый решает сам. Загляните только на российский Форум в Интернете. Там представлено более двух тысяч авторов. Пишущие переселенцы не исключение.
Интервью: Надежды Рунде
03/11/06
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
