Елена Зейферт родилась в 1973 г. в Казахстане, г. Караганде. Доктор филологических наук. Профессор Российского государственного гуманитарного университета. Поэт, прозаик, переводчик. Член Союза писателей Москвы и Союза переводчиков России. Ведущая литературного клуба Международного союза немецкой культуры «Мир внутри слова». Лауреат главной литературной премии федеральной земли Баден-Вюртемберг (Штутгарт, 2010 г.).
В 2008 г. в Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова защитила докторскую диссертацию «Жанровые процессы в поэзии российских немцев второй половины XX – начала XXI вв.». Автор книг стихов и прозы, в том числе для детей. В 2009 г. в издательстве «Время» в серии «Поэтическая библиотека» выпустила книгу «Веснег. Стихи и переводы». Недавно материал о художественных переводах Елены Зейферт вышел в «Аргументах и фактах». Мы тоже решили обратиться к Елене с вопросами о её переводах.
– Елена, почему вы стали переводить немецкоязычную литературу?
– Я перевожу болгарские, грузинские, осетинские, латышские стихи… Но центр моих переводческих интересов – конечно, немецкая поэзия, подстрочники мне с ней не нужны. Я российская немка. Мои предки оказались в России ещё при Екатерине II, пригласившей иностранцев переселяться в Российскую империю. Во времена сталинских репрессий мои родственники были депортированы в Караганду, где я родилась и жила до 34 лет, до своего переезда в Москву. В Караганде каждый десятый житель немец. Но я росла в русской среде. Однако естественный интерес к немецкому языку и немецкой литературе у меня был с детства.
Но не только моё этническое происхождение сыграло свою роль. Знакомство с немецкой литературой порой просто изумляло меня, отдельные произведения были сродни откровению. Это «Доктор Фаустус» Томаса Манна. Это поэзия Райнера Марии Рильке. Судьбоносные вещи, которые меня вдохновляли, правили меня, давали возможность быть счастливой.
– Какие, на ваш взгляд, самые выдающиеся немецкие прозаики, поэты?
– Иоганн Вольфганг Гёте. Райнер Мария Рильке. Томас Манн. Франц Кафка. Эрих Мария Ремарк.
– Чем немецкоязычная литература отличается от других?
– Опережением в развитии, бурным ростом. Тесной связью с философией. Внутренней музыкальностью, постоянным сопряжением с музыкой. Чеканностью. Внутренней жизнью произведения, которое не расплёскивается вовне. В новое время – синдромом вины. Германская литература после падения Берлинской стены – ощущением обнажённости, все взгляды устремлены на неё, и она это понимает.
– Что вас прежде всего привлекает в немецкой литературе? Кого вы переводите охотнее всего и почему?
– Я переводила прозу – и художественную, и научную. Но охотнее всего я перевожу стихи. Немецкая поэзия содержательна и технична одновременно. Мои предпочтения в ней – Гёте, Рильке, Георг Тракль, Стефан Георге, Маша Калеко. Гёте привлекает мировым размахом, борьбой сильного темперамента и самоограничения. Рильке интересен по многим причинам, главная из которых – идеальная завершённость его произведений. Лучший переводчик Рильке, на мой взгляд, это Сергей Петров. Тракль – метафизикой и, как это ни странно, ясностью поэтического мышления. Георге – закрытостью смыслов. Маша Калеко – жизненностью и женственностью.
– Трудно ли переводить эту поэзию?
– Как ни странно, при переводе с немецкого русский язык как будто сам подсказывает не только ритм и интонацию, но и рифму.
А следить за лирическими мыслями и чувствами гениального автора, такого как Гёте или Рильке, идти за ним шаг в шаг, творить дыхание в дыхание – задача очень серьёзная. Но парадоксальным образом высокохудожественные произведения перевести легче, чем низкокачественные. Поскольку переводишь гармонию текста, его дух, а не отдельные слова.
– Каковы ваши принципы перевода?
– Быть как можно ближе к оригиналу, глаза в глаза, сохраняя при этом образность. Я стремлюсь строить образы из того, что предлагает сам текст. И главный принцип – это любовь к подлиннику. Важно принять чужое произведение как своё. Я не стремлюсь передавать эти правила при проведении переводческих мастер-классов, семинаров, организации литературных вечеров переводчиков в клубе «Мир внутри слова» – Владимира Микушевича, Вячеслава Куприянова, Владимира Летучего… Всегда оставляю другому человеку право на свой взгляд.
– Как вы оцениваете современную немецкоязычную литературу в Германии и России?
– Благодарна за этот вопрос. Да, в России тоже есть немецкая литература. Это литература одного из народов России – немцев. Первые немцы появились на Руси ещё в IX веке, эмиграция усилилась в XV-XVI веках. Приток немцев в Россию заметно увеличился при Петре I, но массовое переселение произошло в царствование Екатерины II.
Литераторы – российские немцы пишут на двух родных языках – немецком и русском. В России у них преобладает русский язык творчества, в Германии – немецкий. К сожалению, немецкоязычная литература в России сейчас не активна и нуждается в поддержке. У литературы российских немцев, как и у них самих, сложная судьба. Немцы были депортированы, а литература изолирована. По данным В.Вебера, германские исследователи не называли её в перечне «5 немецких литератур» – литератур ФРГ, ГДР, Австрии, немецкоязычной Швейцарии, румынских немцев.
Современную немецкоязычную литературу Германии я оцениваю очень высоко. Влияние на современные литературные произведения оказывает не только классика, но и их недавние предшественники – «Die Blechtrommel» («Жестяной барабан») Гюнтера Грасса, «Das Parfüm» («Аромат», или на русском книжном рынке – «Парфюмер») Патрика Зюскинда… Творчество Грасса находится на стыке поколений «отцов третьего рейха» и «детей третьего рейха». Но больше тяготеет всё же ко второй генерации, вынесшей на себе тяжесть вины за преступления фашизма. А ярким представителем поколения «внуков третьего рейха» является Томас Бруссиг с его романами «Герои, как мы» и «На коротеньком конце Солнечной аллеи».
Он в какой-то мере совмещает две тенденции объединённой Германии: отрицание ГДР и ностальгию по ней. Йенс Шпаршу, изображая жизнь в ГДР, создаёт парадоксальный мир, очень близкий советскому. Юлия Франк в своих новеллах пишет, в частности, о болезненности семейных, кровных уз и любовных отношений. Очень интересный сборник рассказов у Юдит Герман – «Ничего, кроме призраков». Призраки здесь – это призрачные чувства, которые живут в душах героев, может, и мечтающих о настоящих эмоциях, но опасающихся увидеть иллюзорность, мелочность ответных чувств. Кристиан Крахт, обращаясь к нацистской теме, уже умеет дистанцироваться от трагедии прошлого, не связывая её с собственной судьбой.
Немецкоязычная литература российских немцев в Германии достойно представлена именами Вальдемара Вебера, Александра Райзера, Виктора Гейнца, Виктора Штрека и других авторов. Международный союз немецкой культуры недавно выпустил в печать Антологию литературы российских немцев (руководитель проекта Ольга Мартенс), и эти авторы там опубликованы. Мне выпала честь быть ответственным редактором не только этого издания, но и других российско-немецких проектов Международного союза немецкой культуры.
– Каких именно?
– Книги-билингвы поэта Роберта Вебера. Книги стихов Виктора Шнитке в переводах других авторов. По свидетельству друга детства Виктора Шнитке, ныне профессора МГУ им. М.В.Ломоносова Нины Леонтьевой, поэт намеревался перевести свои русскоязычные стихотворения на немецкий язык, а немецкоязычные – на русский.
Поэт умер, и идея осталась неосуществлённой. Не сомневаемся, насколько хороши были бы авторские переводы. Но мы уже никогда не прочитаем эти тексты. Однако возможно приблизиться к исполнению мечты поэта, сделать его намерение живым и реальным. Книга выходит в основном по итогам Международного литературного конкурса им. Виктора Шнитке, проведённого в 2012 г. Поиск произведений в эту книгу ещё продолжается. Возникла идея ещё одного издания – «Классическая и современная поэзия в переводах российских немцев».
– С кем из немецкоязычных писателей вы хотели бы встретиться лично, если бы это было возможно, и почему?
– С Райнером Марией Рильке. Если, к примеру, русские поэты Тютчев и Блок для меня первые, то Рильке – единственный. В один замечательный день я купила в петербургском букинистическом магазине томик Рильке на немецком языке, и открыла для себя мир, который не имеет себе равных. Я с таким энтузиазмом и ликованием рассказывала всем о Рильке, что люди считали за счастье подарить мне ещё один томик великого австрийца. Рильке оказался настолько судьбоносным для меня, что… благодаря ему я вышла замуж за любимого человека.
– Как это возможно?
– Мой будущий муж прочитал в моей статье о том, как я ценю Рильке, и решил познакомиться со мной. Кстати, потом мы с ним, музыкантом, интерпретатором классической поэзии под гитару, выпустили CD «Немецкая поэзия в переводах Елены Зейферт. Музыка и исполнение Юрия Вайханского». Кроме Рильке, в этой звуковой книге – переводы из Гёте, Николауса Ленау, Аннетте фон Дросте-Хюльсхофф, Готфрида Келлера, Фридриха Ницше, Карла Шпиттелера, Эльзы Ласкер-Шюлер, Готфрида Бенна, российского немца Виктора Шнитке.
– Какие наиболее интересные случаи из своей переводческой практики вспомните?
– Перевод «непереводимого» стихотворения Готфрида Бенна «Einst». Перевод трех поздних стихотворений Ницше по просьбе Игоря Эбаноидзе, заведующего редакцией полного собрания сочинений Ницше. Они считались плодом творчества безумного поэта и не переводились. Но эти тексты удивительно легко легли на русский язык, в них есть гармония.
– Переводите ли вы свои русские стихи или прозу на немецкий язык?
– В 2013 году в Австрии из печати выйдет моя книга-билингва «Имена деревьев». В ней мои стихи на немецком языке и их варианты на русском. Большая часть немецких стихотворений написана уже после создания их русских «близнецов», это своеобразные автопереводы. Но малая часть из этих пар возникла наоборот – сначала немецкий текст, потом его перевод на русский язык. Немецкие и русские произведения вошли и в CD «Мюнхенская золушка» (музыка и исполнение Юрия Вайханского). Я также перевела на немецкий язык (с советами германских литераторов) несколько своих прозаических произведений.
Но моё немецкое творчество составляет едва ли десять процентов от русского. Я русский поэт и прозаик, осознаю это и очень этому рада. Главный редактор журнала «Знамя» Сергей Чупринин сказал о моих стихах – «они удивительно русские». Моя оригинальная поэзия родственна, положим, стихам Бориса Рыжего, нежели, к примеру, Петера Хандке. Хотя немецкое я впитала в себя с молоком матери.
– Ваша любимая крылатая фраза немецкого писателя.
– Пожалуй, из «Трёх товарищей» Ремарка: «Счастье – самая неопределённая и дорогостоящая вещь на свете».
Интервью: Ульяна Ильина
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
