В Германии, в издательстве Роберта Бурау, совсем недавно вышла в свет очередная книга молодого учёного, москвича Дениса Ломтева «Немцы в русском музыкознании». Это уже четвёртая книга серии, посвящённой темам, на которые до недавнего времени, в Советском Союзе, было наложено табу. В ней раскрываются различные аспекты вклада немцев в русскую музыкальную культуру.
По многим причинам эти вопросы до сих пор остаются малоизученными. Но теперь ответы на большинство из них можно найти в работах Дениса Ломтева, которые являются итогом многолетних исследований учёного. Из книг этой серии читатель узнает о роли немцев в становлении русской консерватории, о немецком музыкальном театре в России и об общем вкладе немецких музыкантов в российскую культуру. В серию вошли следующие книги Дениса Ломтева: «An der Quelle» («У источника»), «Geistliche Musikkultur der Deutschen in Russland» («Духовная музыкальная культура немцев России»), «Deutsches Musiktheater in Russland» («Немецкий музыкальный театр в России»), «Die Deutschen in der russischen Musikwissenschaft» («Немцы в русском музыкознании»). Также они изданы в России на русском языке.
В предлагаемом вашему вниманию интервью Денис Ломтев рассказывает о себе, о знаменитых немецких предках и о своей работе над темой «Немцы в музыкальной культуре России».
— Чем обусловлен выбор темы, которой вы посвятили такое количество монографий? Я слышала, что ваши предки со стороны отца были немцами и оставили в музыкальной культуре России яркий след. Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.
— В развитие русской музыкальной культуры внесли свою лепту два представителя из нашей разветвлённой семьи. Первый из них Якоб (Яков Яковлевич) фон Штелин, член Петербургской Академии Наук, разносторонний учёный и музыкант, друживший с Карлом Филиппом Эммануилом Бахом, сыном знаменитого композитора. Из его работ часто цитируются записки о музыке и танце в России XVIII века. Второй представитель профессор Московской консерватории Пауль (Павел Александрович) Ламм известен ещё как издатель, учёный-текстолог, восстановивший, в частности, подлинные тексты опер Мусоргского. Поэтому проблема выбора «своей» исследовательской темы для меня не стояла: ее предопределили предки.
— Денис, вы закончили консерваторию им. Чайковского в Москве. Можете что-нибудь сказать о годах, проведённых в её стенах, о роли педагогов в вашей судьбе?
— Годовые отчётные концерты музыкальной школы им. Н.Я. Мясковского, в которой я учился, почти всегда проходили в Малом зале консерватории. Я тогда и представить себе не мог, что моя жизнь будет связана с этим прославленным заведением, сначала в качестве студента, а потом и преподавателя. Ведь каждый закуток консерватории буквально «дышит» воспоминаниями о легендарных выпускниках и педагогах. Кстати, первый мой вступительный экзамен проходил в Белом зале, где до перестройки этого корпуса находилась квартира Павла Ламма. Уверен, что он с небес внимательно следил за судьбой потомка. Но не только он! Сдавая следующий вступительный экзамен, я переступил порог аудитории, в которой работал друг Ламма Николай Яковлевич Мясковский. Имя этого выдающегося композитора XX столетия, как я уже упомянул, носила наша школа.
Меня определили в класс к «внуку» Мясковского по композиторской линии, профессору Степану Степановичу Григорьеву. А по фортепиано я попал к заслуженному артисту РСФСР Юрию Алексеевичу Муравлеву, ученику Генриха Нейгауза. Еще одну легенду консерватории, Теодора Фридриха Мюллера, я застал незадолго до его отъезда в Германию. Именно он настоял на том, чтобы я занялся исследованием религиозных песен российских немцев, убедив в актуальности такой работы. Поэтому его памяти посвящена книга «Духовная музыкальная культура немцев России» (Geistliche Musikkultur der Deutschen in Russland), опубликованная в 2005 году в издательстве Роберта Бурау.
— Ваши книги вышли в Германии в издательстве Роберта Бурау. Каким образом вас с ним свела судьба и почему вы предпочитаете издавать свои книги именно у него?
— С Робертом Бурау меня познакомила поэтесса Агнес Гисбрехт. Она тогда работала библиотекарем на музыковедческом факультете Боннского университета. Ее произведения были чуть ли не первыми, которые вышли в этом издательстве. Получив две ее книги в подарок с авторским посвящением, я, в свою очередь, дабы не оставаться в долгу, подарил только что вышедших тогда «Немецких музыкантов в России», понимая, однако, что моя специальная тема не может встать в один ряд с той высокохудожественной литературой, к которой привыкла Агнес. Каково же было моё удивление, когда несколько недель спустя в Москву позвонил Роберт Бурау и предложил издать эту книгу! Оказывается, Агнес познакомила его с моей работой, посчитав ее достойной для печати. Она же выполнила перевод на немецкий язык.
С тех пор я сотрудничаю с этим издателем. Следующие работы писались сразу по-немецки, и вдохновил на это меня опять же пример Агнес Гисбрехт, ее постоянный поиск своего стиля в немецком языке.
Но одного литературного слога, какой бы легко читаемый он ни был, здесь мало. В моём представлении научная книга о музыке (или шире об искусстве) должна сама как бы стараться походить на произведение искусства. В ней любая деталь важна вплоть до размера шрифта, ширины абзаца, расположения иллюстраций. Поэтому у меня всегда есть четкое представление о том, как должна выглядеть будущая книга внутри и снаружи. К счастью, эту специфику понимает и Роберт Бурау. Не всё из задуманного легко воплотить технически, но, тем не менее, он всегда достигает ожидаемого мною результата. Вот почему я предпочитаю его издательство.
— Ваши книги изданы и на русском языке. Можете назвать издательства, в которых они вышли? По вашим наблюдениям, где сложнее издать свои труды в Германии или в России? Как у вас складываются отношения с издателями в России?
— Сначала я сотрудничал Юрием Семёновичем Бочаровым, который в русском музыкальном мире известен своими исследованиями музыки Г.Ф.Генделя. В возглавляемом им литературном агентстве «Прест» в 1999 году вышла первая моя книга, она же кандидатская диссертация «Немецкие музыканты в России». Публикацией моей последней (на сегодняшний день) книги на русском языке, «Немецкий музыкальный театр России», мы завершили наше сотрудничество четыре года спустя. В дальнейшем, исходя из выделяемых на издание средств, я обращался напрямую в те типографии, которые, так же как и издательства, имеют право присваивать ISBN своей продукции. (Наличие этого номера стало ведь в наши дни признаком хорошего тона.) Надобность в издательстве как в посреднике отпала, в том числе, и в плане распространения тиража. Сравнивая условия в обеих странах, могу сказать одно: и здесь и там всё упирается в деньги. Но в России моральная и материальная отдача от издания своих работ на сегодняшний день всё-таки больше.
— В своих трудах вы рассматриваете различные аспекты немецкой музыкальной культуры в России. Какие направления как для исследователя показались вам наиболее перспективными?
— По роду деятельности мне приходится просматривать авторефераты диссертаций и наблюдать, какими только изысканными словообразованиями ни жонглируют авторы, чтобы заполнить канонический раздел «Практическое значение работы».
Думаю, что перспективность исследования определяется тем, насколько его результаты можно интегрировать в живую музыкальную практику, будь то концертное выступление, театральная постановка или учебные программы. Именно такой «прицел» имел и проект, посвященный немецкому музыкальному театру в России: предметы научного исследования, то есть нотные рукописи, должны были снова обрести слышимые и зримые формы. Этот забытый или вовсе неизвестный материал заинтересовал не только коллег-музыковедов, но и музыкантов-исполнителей и еще больший круг любителей музыки.
— Удалось ли сделать какие-то открытия? Что в ходе работы доставляло особую радость?
— В библиотеке герцогини Анны Амалии в Веймаре мне удалось обнаружить рукопись созданной в Петербурге музыки композитора Сигизмунда Нейкома к трагедии Шиллера «Мессинская невеста». Один экземпляр нотной рукописи был послан драматургу в надежде, что тот сможет способствовать постановке. Но пока посылка находилась на пути в Веймар, Шиллер умер. Ещё один экземпляр был подарен петербургскому императорскому двору. В ответ Нейком получил лишь формальное благодарственное письмо.
Премьера мелодрамы, которую сам композитор, уже оставив всякую надежду на постановку, с горечью назвал «похороненным ребенком», всё-таки состоялась почти два века спустя. 3 сентября 2004 года в исполнении артистов Театра Российской Армии и ансамбля «Золотой Век» под руководством Александра Листратова «Мессинская невеста» предстала во дворце московской усадьбы Кусково.
А за сутки до этого пожар в библиотеке герцогини Анны Амалии уничтожил именно ту часть фондов, где хранилась рукопись Нейкома. Так что крылатое выражение Булгакова о том, что «рукописи не горят», оправдало себя, пусть и в метафизическом смысле!
— В каких ещё проектах подобного плана вы участвовали? Насколько они удались и кто их инициировал?
— В начале 1999 года институт им. Гёте и Государственный исторический музей проводили выставку «Московские немцы. 400 лет с Россией». В рамках этого проекта мне поручили организацию ряда концертов, которые проходили в здании музея на Красной площади. В то время я много преподавал в Академическом музыкальном училище при Московской консерватории и потому решил задействовать талантливых студентов, для которых эти выступления были бы своеобразной подготовкой к будущей концертной жизни. Они уже тогда могли захватить внимание публики, так что все дышали в такт с их исполнением. Среди них известный московский органист Константин Волостнов и солистка Ковент-Гардена Екатерина Губанова. Последний концерт, помню, был посвящён московскому хоровому обществу Moskauer Liedertafel. Для этого отыскали в архиве приглашение столетней давности на одно такое певческое заседание в ресторане «Славянский базар», причём с указанием репертуара и меню. И вот в 1999 году зрители услышали те самые произведения и вкусили те самые блюда, приготовленные по рецептам из старых поваренных книг.
— Насколько, по вашему мнению, востребованны ваши труды?
— Как справедливо заметил мой бессменный научный редактор, профессор Клаус-Петер Кох, предугадать успех научной литературы об искусстве невозможно. Это инвестиции в будущее, причём не близкое. А пока что я довольствуюсь тем, что мои работы представлены в каталогах всех ведущих библиотек. Своеобразным показателем востребованности можно считать и появившиеся публикации других авторов (три из них, кстати, на немецком языке), в которых использованы материалы моих исследований. Нельзя не учитывать и значительные, порой непреодолимые расхождения во взглядах на музыкальную науку в Германии (или в целом на Западе) и в России. Этой теме посвящена последняя книга «Немцы в русском музыкознании». Я попытался дать немецкоязычному читателю в привычной ему терминологии хотя бы общее представление о самобытности русской музыкальной мысли, развеять миф о её якобы тотальной идеологизации. Помогли же мне в этом как раз научные достижения работавших в России немцев, начиная с трактатов математика XVIII века Леонарда Эйлера и заканчивая учебниками моего учителя Теодора Фридриха Мюллера. Теперь остаётся ждать отзывы читателей
Интервью Надежды Рунде
Книги немецкой серии можно заказать в Германии
по телефону издательства Роберта Бурау : 0 52 02 / 27 70
или по электронному адресу: info@bmv-burau.de
24/10/08
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
