Театр способен наполнять и пробуждать душу, — убеждён Владислав Граковский.
Каждая постановка для него словно новый шанс постичь тайну бытия: сотворить за несколько дней свою Вселенную, ловко отделить свет от тьмы, противопоставить реальность и чудеса. Затем незаметно вовлечь зрителя в любовные перипетии и интриги, взбудоражить внутри гамму эмоций и заставить чувствовать: любить, ненавидеть, завидовать, презирать…
— Театр, как и жизнь, божествен и величествен, по-своему загадочен, невероятен, соблазнителен и даже в чём-то греховен. Согласны?
— Согласен. А ещё театр, как и любовь, сильнее смерти.
— У вас очень богатая творческая деятельность. Вы актер театра и кино, режиссёр, драматург, продюсер. С чего всё начиналось?
— С Караганды, где я родился и достаточно длительное время жил. Правда, не был там уже давно… На театр меня «подсадил» мой старший брат Вадим. Лет до четырнадцати-пятнадцати меня больше интересовал футбол. Я с удовольствием гонял мяч с мальчишками во дворе, бегал по стройкам и гаражам — это был мой мир. Вадим тем временем прилежно посещал театральную группу во Дворце культуры горняков. Ею руководила талантливая Марья Борисовна Зельдина. Она была родом из Ленинграда и, по-видимому, как и большинство карагандинцев в то время, ссыльная. Брат периодически водил меня на свои спектакли, где эмоционально и воодушевленно играл роли — так постепенно я и втянулся. Затем поступил в театрально-художественный институт им. Островского в Ташкенте, после окончания которого устроился в Ташкентский академический театр драмы, а позже — в Самарский драмтеатр. Потом уехал в Германию, где работал в «Euro Theater Central» (Бонн), «Internationales Theater» (Франкфурт-на-Майне) и в других. А в 2013 году основал собственный театр в Штутгарте под названием «Theater Atelier».
— Как к вам пришла идея организовать свой театр?
— Не внезапно, скажу честно. Дело в том, что на ставку в театр в Германии было достаточно сложно устроиться. Они «забиты» артистами, плюс ежегодно ряды актёров пополняются новыми выпускниками. Необходимо было зарабатывать, кормить семью, поэтому встал перед выбором: или менять профессию, или открывать свой театр. Остановился на последнем. И не пожалел. Несколько лет искал помещение — это очень непросто: надо, чтобы не было несущих колонн, имелось нужное пространство для зала и т. д. В итоге нашел, открыл, пригласил знакомых актёров, начали репетировать и ставить спектакли. Каждый год у нас выходит по 4-5 премьер, в копилке уже свыше 20 работ.
— На немецком языке?
— Да, как правило, на немецком. Но остался проект и на русском языке. Основной контингент актёров и зрителей — примерно 90% — это местные жители, немцы.
— Слышали ли вы про Республиканский немецкий драматический театр в Алматы?
— Да, конечно. Более того, я слышал о нём ещё тогда, когда он был в Темиртау. Я же всё-таки из Караганды. Немецкий театр в Казахстане — это очень круто. Некоторые актеры, которые работали в Алматинском театре, сейчас живут в Германии, например, Лариса Ивлева, которую я хорошо знаю. Слышал, что алматинцы регулярно бывают в Германии с гастролями.
— Видите ли вы перспективы сотрудничества с Казахстаном?
— Мы всегда открыты к любому предложению, вопрос упирается лишь в финансовую часть. Мы частенько посещаем Самару с гастролями, потому что Штутгарт и Самара — города-побратимы. Привозим туда спектакли на немецком языке, а самарские постановки приезжают к нам, в Германию. Правда, в последнее время из-за пандемии и карантина поездки прекратились, но, полагаю, это не навсегда. Поэтому я вполне могу себе представить благоприятное сотрудничество и с Алматы, и с другими городами Казахстана, в том числе, в плане гастролей.
— Ваша любимая пьеса?
— «Горе от ума». Это одна из любимых классических пьес. Моноспектакль по этому произведению был поставлен мною уже достаточно давно, лет десять назад, возможно, даже больше. Гениальная комедия, написанная гениальным автором.
— «Блажен, кто верует, тепло ему на свете!» — утверждал А. Грибоедов устами одного из героев в вашей любимой пьесе. Согласны ли вы с изречением?
— Этой фразой Чацкий, естественно, иронизирует. Вообще, всё, что говорит Чацкий, либо достаточно саркастично, либо иронично. И грустно в итоге для него кончается. «Блажен, кто верует…», — конечно, да. Вера помогает человеку двигаться вперёд. Не будет веры, не будет ничего.
— Близок ли вам по духу трудоголик Тригорин из «Чайки» А. Чехова, которого вы сыграли в театре на Ольгаэк в Штутгарте?
— Не считаю себя трудоголиком, хотя получается так, что работаю с утра до вечера. Но, несомненно, я получаю удовольствие от того, что делаю.
— «День и ночь одолевает меня одна неотвязчивая мысль: я должен писать, я должен писать, я должен… Пишу непрерывно, как на перекладных, и иначе не могу», — так говорил Тригорин. Значит, вы его не поддерживаете?
— Я гораздо меньше Тригорин, чем сам Чехов, который писал с себя и Треплева, и Тригорина. Но тружусь постоянно. На мне не только художественная часть театра, но и техническая и организационная. Коллектив небольшой, поэтому работы хватает.
— Можно ли утверждать, что вы счастливы в своей профессии, и бывают ли моменты, когда вас покидает вдохновение?
— Этот вопрос можно отнести к тригоринскому монологу, где он очень точно говорит: «Когда хвалят, приятно, а когда бранят, то потом два дня чувствуешь себя не в духе». Считаю, я правильно сделал, что остался в своей профессии, я доволен и счастлив. Хотя у меня много знакомых, которые переехали жить в Германию и вынуждены были распрощаться с актерской деятельностью ввиду невостребованности. Что касается каких-то сложных моментов, то они бывают у всех. По разным причинам опускаются руки — это нормальная человеческая защитная реакция. Главное — не разочароваться в жизни окончательно.
— В фильме «Der Ursprung der Gewalt» вы исполнили роль Генриха Гиммлера. Это довольно неоднозначный персонаж…
— Да, сложный, противоречивый и жестокий. Согласился на эту роль, потому что пригласили. Вообще, фильм совместного французско-немецкого производства. Картина по большей части французская, но в ней есть душераздирающий блок про Бухенвальд. В этом крупнейшем концентрационном лагере оказываются предки главного героя. От съёмок в Бухенвальде у меня осталось очень тяжёлое впечатление. Болел внутренне после этого долго — недели две чувствовал себя нехорошо. Но что поделать? Это моя профессия: надо было играть, и я играл.
— Изменила ли вас популярность?
— Честно говоря, я не считаю себя популярным. Скажем так, это просто известность в своих профессиональных кругах. Меня, скорее, изменила моя профессия. Она дала мне возможность лучше понять человеческую природу, парадоксы ума и души.
— О чем вы мечтаете?
— Мечтаю, чтобы поскорее закончились всё коронавирусные проблемы. Хуже нет, чем ждать и догонять. Неопределенность вызывает тоску: срываются репетиции, отменяются проекты, поездки и гастроли. Хотелось бы продолжить, как и прежде, активную творческую деятельность. У меня есть свой конкурс драматургии «Баденвайлер», в этом году мы должны были делать презентации в Москве и параллельно в другом городе: к примеру, до этого они проходили в Риге и в Минске. Но пока все планы зависли в воздухе. Мечтаю ещё поучаствовать в новых театральных и кинопроектах. Мне вообще многое интересно в жизни.
— Удачи вам и спасибо за интервью!
Марина Ангальдт
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
