Несколько недель назад в редакцию газеты «DAZ» пришло письмо от Герлинды Баре, проживающей в районе Эльба-Эльстер (Германия). Её отец Эрих Шиндлер был одним из тысячи военнопленных лагеря №39 в Джезказгане. Герлинда попросила опубликовать некоторые сохранившиеся документы в надежде найти очевидцев.
В 1945 году 18 апреля в лагерь №39 Джезгазгана были доставлены более восьми тысяч военнопленных. Днём позже 19 апреля был взят в плен Эрих Шиндлер. Для солдата вермахта из Саксонии началось долгое путешествие в тюремном заключении.
В Казахстан он был доставлен спустя 33 дня, в самый большой по величине город Главного управления исправительно-трудовых лагерей – Караганду. Архипелаг Гулаг – так Солженицын назвал одну из крупнейших зон заключения Советского Союза, площадь которой составила 1,7 миллиона гектаров. На первый план была выдвинута индустриализация Казахской ССР, и находящиеся в исправительно-трудовых лагерях также вносили свою лепту. Среди заключенных было много и советских немцев.
Эрих Шиндлер трудился на строительстве железной дороги Караганда-Джезказган наряду с тысячами других заключенных. В то время ему было всего 24 года. Весной 1947 года он был переведен в лагерь для военнопленных №39 в Джезказгане.
Ни одного побега
В лагере находилось до десяти тысяч заключенных. Об этом в своих мемуарах упоминает Александр Мухтарович Сабинин. Он жил с матерью в деревне Кенгир, которая располагалась вблизи лагерной зоны. Мать работала в аптеке лагеря. В то время Александру Сабинину было одиннадцать лет: «Ранним утром заключенные шли на работу, образуя бесконечную колонну, по пять человек в ряду. Всегда в сопровождении солдат с пулеметами и овчарками. А вечером возвращались обратно».
Среди заключенных были немцы, японцы и итальянцы. Об этом вспоминает Эрих Шиндлер, который вел дневник и даже делал рисунки в течение всего плена в казахской степи. Он описал катастрофические санитарно-гигиенические условия в казармах, особенно ведра, поставленные для естественных нужд. Каждый шаг заключенных контролировался, за все время не было ни одного побега. Но иногда можно было договориться с охранником и пойти ловить сусликов, но только в радиусе пяти километров. «Я ловил от трех до восьми штук, из них готовили суп, это хоть как-то спасило от голода», – вспоминает Эрих Шиндлер.
С 1930 по 1959 годы в Казахской ССР существовало государство в государстве – так называемая лагерная зона. Она простиралась от Караганды на севере до Балхаша на юге и Джезгазгана на западе. Все территория строго охранялась. Для этого были использованы воздушные и сухопутные войска. На просторах казахской степи заключенные работали на индустриализацию Казахской ССР. Они работали в добыче полезных ископаемых, жилищном и промышленном комплексах, а также сельском хозяйстве.
Кроме военнопленных трудились и другие «вражеские элементы» – «контрреволюционеры», «шпионы», «враги народа». Ежегодно в тюрьму заключались более 60000 человек.
К счастью, Эрих Шиндлер был задействован в сельском хозяйстве, что спасало его от постоянного нахождения в ужасных лагерных условиях. Примерно в 120 километрах от Джезказгана находились колхоз и аул. Здесь заключённые проживали в палатках. Эрих Шиндлер и еще несколько заключенных работали печниками, трудились они исправно, за что заслужили уважение местных жителей.
Казахи были дружелюбны и готовы помочь
Воспоминания о казахском гостеприимстве сохранены в записках Эриха Шиндлера: «Скатерть, грубо сплетённая из серой ткани, располагалась рядом с очагом прямо на полу. Мы мыли руки, в это время закипал чайник. Казах хозяин брал лепёшку, разламывая её на большие куски, давал каждому гостю. Девочка, примерно лет шестнадцати, с черными, как смола волосами, с полными лицом и сверкающими монгольскими глазами, опускалась на колени перед самоваром и наполняла наши чашки чаем, добавляя в каждую одну ложечку верблюжьего молока. Иногда я протягивал ей пустую чашку в десятый раз, при этом она всегда улыбалась, показывая свои ослепительно белые зубы, снова наполняла пиалу.
В середине нашего круга на тарелке лежал кусок сливочного масла и каждый, кто ел, вытирал нож о кусок хлеба так, что на нем не оставалось ни частицы масла. Также лежала горсть покрошенного сыра, в основном овечьего».
Записки Эриха Шиндлера изобилуют и другими примерами казахского гостеприимства и дружелюбия по отношению к заключенным. Также есть интересная информация о двух немецких семьях.
В его заметках говорится, что 28 ноября 1947 года он был доставлен из колхоза обратно в лагерь №39. По пути он познакомился с немецкой семьей, которая жила вблизи железнодорожного пункта №59, недалеко от лагеря. Женщина 35-ти лет с четырьмя дочерями и матерью ютилась недалеко от железнодорожного разъезда. Одну из дочерей звали Мария, в возрасте 12 лет она уже работала за прялкой, а мама с бабушкой вязали перчатки и носки, для того чтобы обменять их на продукты. Также Шиндлер сообщает о трех немецких детях, которые жили там же, Роберту было 12 лет, Нелли 2 года и Херте 5 лет.
Информация для статьи предоставлена Герлиндой Баре, дочерью Эриха Шиндлера, которая хочет узнать больше о времени, которое её отец провёл в плену в Казахстане: «Меня не покидает мысль, что эти дети или другие жители этого пункта, независимо от своей национальности, еще живы. Мой отец часто говорил о них».
Если вы знаете кого-то или сами, возможно, знакомы с историей лагеря, пожалуйста, свяжитесь с нами по почте redaktion@deutsche-allgemeine-zeitung.de
Перевод с немецкого Жакупбековой Анель
Доминик Форхельтер
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
