Немцев Казахстана 20 ноября ждет большое событие – Общенациональная конференция и соответственно выборы в Попечительский совет. Что в активе и что в пассиве накануне форума? Разговор об этом ведем с председателем Попечительского совета Общественного фонда «Казахстанское объединение немцев «Возрождение», депутатом Мажилиса Парламента РК, доктором экономических наук, лауреатом Государственной премии РК Альбертом Павловичем Рау.
– Альберт Павлович, наверное, все помнят, что Вы встали во главе «Возрождения» на один срок. Значит, 20 ноября речь будет идти о смене председателя Попечительского совета? Без всякой лести: Рау не просто самый титулованный немец в Казахстане, но и реальный лидер. За четыре года наши немцы привыкли во всем на Вас полагаться. Но раз Вы уходите, «на переправе» уже должен кто-то стоять. Кто?
– Делегаты определятся. И не надо про «переправу». В 2017 году тоже можно было вспомнить эту поговорку, даже на четыре года вперед. Но на выборах я четко сказал, что иду работать во вновь избираемый Попечительский совет на один срок. Не так важно, на сколько лет, а для чего. Я объяснил: чтобы реформировать организацию, вывести ее на другой уровень работы и открыть дорогу новому поколению немцев. Вы сказали, что на меня привыкли полагаться. Считаю, что это не лучшая привычка.
Каждый должен и на себя полагаться, в каждом из регионов, где есть, внимание, немцы, а не только организация или ее офис. Опыт показывает, что это не одно и то же. В Казахстане немало этнических немцев, которые не имеют связи с организацией, и это считаю самой острой проблемой. Поэтому и говорю, что нужно выводить наших людей на новый уровень и, что называется, обкатывать их. Немецкую молодежь надо готовить к тому, чтобы ее представители могли претендовать на места в Маслихатах, а потом и в следующих созывах Парламента. Не в моих правилах такие сложные задачи озвучить, а потом на кого-то переложить. В любом случае, как один из учредителей Общественного фонда я остаюсь в гуще событий.
– Супервыборы в Германии, смена власти и пока еще необъявленный канцлер, и в «Возрождении» – нечто похожее. Четыре года – стандартный канцлерский срок. Вы будете отчитываться перед делегатами?
– Нам, Попечительскому совету, есть чем отчитаться. Со всей ответственностью заявлю на конференции, что решения, принятые ею в 2017 году, практически полностью выполнены – по всем направлениям деятельности самоорганизации. Прежде всего, переформатировали организационную структуру, выстроили её в соответствии с законом «О некоммерческих фондах». Есть Совет учредителей, в который вошли региональные общества, а также два физических лица, я – один из них. Региональные общества вступительные взносы сделали по 200 тысяч, а физические – по три миллиона тенге. Двери открыты и для других желающих. Также по закону Попечительский совет между съездами ведет текущую работу. Есть исполнительная дирекция, работающая на профессиональной основе.
Попечительский совет, подчеркиваю, ведет общественную работу. Закон о некоммерческих фондах предусматривает ежегодную отчетность. Мы должны раскрывать свою деятельность перед обществом. Эти четыре года мы работали в заданных рамках: во-первых, это требование закона, а во-вторых, мы дисциплинированно в эти рамки вписались. Все решения Совета и, самое главное, ежегодный отчет, который принимает Совет учредителей, публикуются на сайте и в печати.
Сейчас вы можете за каждый год изучать на сайте информацию о доходах и расходах – до последнего тенге или евро, привлеченных от грантодателей, из спонсорских или каких-то иных средств. Наша цель – честный имидж и доверие. Чтобы немецкому населению не было бы стыдно за лидерскую верхушку. Поэтому все четко и понятно освещаем.
– Ожидаемый форум, как приходилось слышать, будет отличаться от предыдущих. Подоплека такая: давно не было большого и откровенного разговора немецких активистов. Что же тогда было раньше?
– Скажу то, что не всем понравится. Раньше, один раз в три года, собирались руководители региональных организаций, выясняли отношения, выбирали лидера и шли дальше. Ротации в руководящих органах, а значит, социальных лифтов в самоорганизации не было в силу её оргструктуры. Общенациональные конференции также давно не проводились. Когда-то должна была закончиться эта самоснисходительность, если так можно выразиться.
В 2016 году самоорганизация оказалась в глубоком кризисе. Дошло до двоевластия в «Возрождении» – двух руководителей избрали. Из этого состояния структуру нам пришлось выводить, на тот момент это было главное. И конференция делегатов 2017 года стала, на мой взгляд, новым этапом развития самоорганизации. Решение конференции мы по пунктам закрепили за членами избранного Попечительского совета и начали работать над их реализацией.
– Как потом организация меняла ход, или код, как сейчас модно говорить?
– Одно из решений конференции касалось разработки Программы. И она разработана, реализуется с той или иной степенью успеха. Мы привлекли широкую общественность, ученых, причем, специалистов в сфере этнической – есть научный центр при Ассамблее народа Казахстана. Мой опыт в государственном управлении и научный, в том числе, тоже был задействован.
Сказал об этом без ложной скромности: связи, опыт и авторитет, много на каких постах наработанные, включая правительства двух стран хочу употребить на пользу своему народу. Это не громкие слова, и не боюсь их повторять. Считал и считаю нужным отдать своему народу то, что из себя сегодня представляю. Что обещал, то постарался сделать. Другой вопрос, что Программу надо реализовывать, толкать, что называется, а это требует усилий всего Попечительского совета (по направлениям) и региональных организаций.
– Программа требовала отдельных шагов. На чем сосредоточил усилия председатель Попечительского совета, когда в запасе было целых четыре года?
– Допустим, был такой пункт: проработать вопрос переезда Немецкого дома из Алматы, чтобы штаб переместился в столицу, на север. Да, в южном мегаполисе было все устроено, удобное место, поэтому никто никуда не собирался переезжать. На свои и сына средства приобрели помещение в Астане, отделали, обставили мебелью, и новый исполнительный директор открыл фронт-офис. Получился такой плацдарм для реализации более масштабного проекта: к концу четвертого года открылся очень приличный Казахстанско-Немецкий центр.
Это действительно Центр – в нем и офисы самоорганизации как головной, так и городской, и языковые курсы, и юношеский театр. Считаю, что этот проект очень серьезно укрепил самоорганизацию. Конечно, без денег ФРГ не смогли бы этого сделать. Пришлось обратиться к канцлеру Ангеле Меркель, доказывать правительственным чиновникам ФРГ, подключать депутатов Бундестага. Говорю в Берлине: в Казахстане новая столица, а наш Дом все еще там, в старой. Немцы это поняли, у них подобная ситуация была, поддержали.
– Елбасы перенес столицу, чтобы быть в центре страны, быть досягаемым для всех областей. У Вас аналогичный принцип?
– Да, мы стали ближе к регионам, в которых живут этнические немцы. Из этого исходили. Поэтому, конечно, радует. В Немецком доме Алматы находится редакция газеты DAZ, она там и остаётся. У городской организации, она же и региональная, своего помещения не было, а теперь она переехала в Немецкий дом.
– Помню наш разговор, когда Вы только вступили в должность. Тогда было сказано, что будете работать бесплатно. На Западе такое случается – имиджевая вещь. Вложение своих средств того же порядка?
– У меня есть такая черта – считать деньги. Если интересно, могу уточнить, сколько израсходовал своих средств на самые разные проекты: на театр, на газету и так далее. Мне не раз приходилось обращаться и к предпринимателям за поддержкой, но когда просил вложиться в какой-то проект, всегда делал это первым.
– Альберт Павлович, раньше в докладах, перечислив успехи, говорили «вместе с тем»… У вас есть, что сказать после такого оборота? В связи с этим «канцлерским» сроком?
– На республиканском уровне мы реформировались, но «вместе с тем» на региональном больших изменений, к сожалению, не произошло. И причина как раз в том, что за долгие годы финансирования проектов Германией фактически утратился интерес что-то делать помимо этой проектной работы. Самый яркий пример, который сначала дал мне крылья за спиной, а потом разочаровал и огорчил – это изучение немецкого языка в средних школах. На уровне Министерства образования нам удалось одно слово поменять в стандарте образования.
– Догадываюсь, какое…
– Слово «английский» в стандарте образования заменить на слово «иностранный». Вот это удалось. То есть, когда стояло «английский», подразумевался один этот язык. А иностранный – это и немецкий тоже. Никто не верил в такую возможность, но мы это сделали. А дальше радоваться пришлось меньше. На местах надо реализовать предоставленную возможность изучать немецкий, надо набирать классы. С Минобразования договоренность была такая: они меняют «английский» на «иностранный», но наберутся ли классы, зависит от нас и от двух факторов.
Первое – наличие учителя, второе – желание людей отдавать детей в классы, где учат не английский, а немецкий. Кто должен переводить эти стрелки в реальных обстоятельствах? Кто должен работать с этносом, если не актив «Возрождения» в регионах? Начинать надо с родителей первоклассников. Объяснять: немецкий язык, во-первых, ваш, родной. А во-вторых, он дает возможностей не меньше, а, может, даже больше, чем английский. Конечно, за такую работу деньги не платят. Скорее всего, поэтому особых сдвигов не произошло. И это меня очень огорчает, если не сказать больше…
– Может быть, не все поняли, что немецкий язык сегодня двигает Европейским союзом?
– Как раз это легко объяснить и понять. В Евросоюзе, в Германии немецкий язык способен дать все, что молодому человеку нужно. Например, парень учится в Казахстане, а его родственники живут в Германии. Выпускник может поступить в немецкий вуз на бесплатной основе. Казахстанско-немецкий бизнес уже 30 лет в активной фазе, но это надо осмыслить с помощью «гидов», наших активистов. Пока этого не наблюдается, и радость, к сожалению, была недолгой. Никто особо не подхватил, мы не сплотились ради идеи возвращения языка в школы. Не в моем характере говорить о безнадежности чего бы то ни было. В этом году у нас был первый выпуск студентов из числа тех, с кем мы делали целевой набор в Кокшетауский университет, поскольку там есть кафедра немецкого языка, она выпускает учителей.
Раз наличие учителя – одно из условий преподавания немецкого языка, мы его в этом году стали выполнять: выпустили первых пятнадцать специалистов. Но новый курс не набрали, при том, что ежегодно почти две тысячи выпускников по Казахстану –немецкой национальности. И я прошу региональные общества: помогите набрать студентов! Германия оплатит эту учебу, даст возможность сельским детям получать стипендию, а потом диплом учителя, возможность работать параллельно переводчиком. Повсеместно в Казахстане наблюдается острейший дефицит специалистов со знанием немецкого языка. Но даже одну группу не могли набрать. Кто виноват, кто должен над этим работать?
– Кого считаете ответственным за отсутствие абитуриентов?
– С девятого класса с ребятами надо проводить профориентацию, запоминать, кто эти дети и где живут. Этим могут заниматься только региональные организации. Кто кроме них? Но прогресса, к сожалению, нет. В процессе наших дискуссий в обществе Программу развития я разделил на две части по каждому блоку. Вот эти пункты входят в проектную работу, Германия даст на нее деньги, а вот на эту, как, например, язык в школах, не даст. Спрашиваю: кто это будет делать? А мне в ответ: ну, мы «будем посмотреть». Говорю: мы вообще-то общественная организация, не забыли? Тем более самоорганизация, которая должна находить больше людей, желающих отдавать время и силы своему народу. Всегда в любой общности людей есть особые личности, которые хотят что-то менять и двигать. Не хотят ветераны, «будем посмотреть» на молодых, и я уверен, что результаты улучшатся.
– Если даже абитуриентов не нашлось, где брать молодых активистов, тем более, руководителей?
– Так это и есть ответ. Их не «не нашли», а не искали. Если не готовить молодежь, если ее задвигать, то мы так ничего и не решим. Социальные лифты есть, надо показать к ним дорогу молодым немцам. Скажу предельно откровенно: немецкие деньги кое-кого разбаловали. Я четыре года показывал, что есть еще что-то, кроме денег. Но порой я читал на лицах: «Что ему надо?».
– Что Вы тогда говорили, когда «читали» этот вопрос?
– Говорил неоднократно, что мне лично ничего не надо, достиг многого. Я как-то привык людей вдохновлять и, прежде всего, собственным примером. Вы в начале беседы сказали, что личность играет роль. Мой личностный принцип такой: «работаю, люди сразу видят, когда ты там, где пашут». Больше всего меня угнетает равнодушие. Тем более в общественной организации.
– Так везде, реформы мало влияют на человеческие предпочтения…
– Это же не личная жизнь, чтобы говорить о предпочтениях. До реформирования системы деньги ФРГ часто распределялись по количеству немецкого населения в области. Абсурд считать от населения, если связи с ним нет. Между кем и кем делили? Кто получил? В эти четыре года подход другой: проводишь проект – получаешь деньги, не проводишь – извините. А работа должна продолжаться. Конечно, ротация и приход более молодого поколения должны осуществляться постепенно. Но процесс должен идти. Как один из учредителей Общественного фонда вижу свою роль в том, чтобы помогать и, когда надо, учить.
– Животрепещущую струну, Альберт Павлович, задели. Возьмем нашу Костанайскую область. В Алтынсаринском районе, где я когда-то работала, было немецкое общество, но давно рассыпалось, хотя немцы там есть и достаточно активные. Но ни они не касаются жизни общества, ни оно их.
– Добавлю, что Костанайское общество в этот раз только половину квоты делегатов на конференцию выбрало. И это для меня печальный показатель. Напомню: один делегат представляет тысячу человек – таким было решение оргкомитета. В июле общался с Сергеем Блоком, руководителем, и он мне обещал, что делегатов отберут и кандидатов выдвинут. Но… От района Беимбета Майлина предполагалось двоих направить, от Житикары – столько же, в итоге никого. Потому что нет связи с людьми, с этносом. Не верю, что на две тысячи немцев не нашлось двух-трех активных по жизни людей, желающих представлять самоорганизацию на местах. Об этом надо говорить и писать. Никаких чрезмерных требований нет, но связь должна быть.
Ещё пример. Открыли YouTube-канал, там было семьсот подписчиков, сейчас полторы тысячи стало, но все равно недостаточно. Это же вообще денег не стоит, просто надо «лайк» поставить, колокольчик, подписаться – и уже сделан шаг к сближению.
Выходят ролики: где-то кухня немецкая, а то события из жизни немцев, их достижения – посмотреть, три минуты займет. Смотрят же, извиняюсь, всякие тупые ролики, и там есть охват. Вот и нашему каналу охват нужен, чтобы друг друга узнать, чтобы быть вместе.
Мы – диаспора! Нам интересно должно быть все знать о себе самих. Чтобы у редакции немецкой газеты больше стимулов было увеличивать финансирование на производство этих роликов. Причастность – вот что очень важно.
– Вы людей расшевелили, хотя и не всех. Сколько нужно времени, чтобы каждому первому или каждому второму понять ценность этнического коллективизма?
– Я так говорю: строем ходить 180 тысяч немцев никто не просит. Но надо чуть-чуть «гореть». Без искры и огонька ничего не добиться. Будучи в регионах как депутат, пытался и старался с немцами на местах встретиться, есть что рассказать и обсудить проблемы. Приезжаешь, в обществе аппарат тебя встречает и нередко говорит: «Все это бесполезно». Конечно, встает ребром вопрос: как вы можете с таким настроением работать? И работа ли это? Допустим, Балхаш, там тысяча немцев живет, довели «до ручки», объявили: «мы закрываемся».
– Как в таких случаях поступать?
– Нашли выход: открыли там проектное бюро как филиал от Фонда. И там есть люди на зарплате, и все заработало. Теперь, говорю, будет так: как докатитесь до края, открываем проектное бюро напрямую.
– Вас не обвиняют в авторитаризме?
– Удобно прикрываться демократией, но надо исходить из того, что немцы должны быть охвачены работой и иметь связь вне зависимости от личных предпочтений того или иного руководителя. Я вам еще скажу про псевдодемократию. За четыре года меня не пригласили ни на одну отчетную конференцию в регионе. Почему? Не думаю, что из неуважения. Это осторожность, видимо, такая: зачем? Единственно, куда смог попасть и то как делегат от своего города, – на конференцию в Костанайской области. Человек, не имеющий никакого отношения к этносу, вел мероприятие как режиссер и шоумен. До сих пор испытываю тягостное чувство от этой «режиссуры». Потом снова тишина, покой и потеря охвата немецкого населения.
– Альберт Павлович, даже для меня, просто журналиста, Ваши слова стали отчасти неожиданными. Логический вопрос: если Вы чего-то не смогли сделать, кто сделает?
– Надо смотреть дальше, понимаете? Целью я вижу нашу молодежь, ее надо выводить на новый уровень. У нас есть ассоциация немецких обществ Европы, там поляки, венгры рассказывают, сколько у них депутатов местных советов, в Верховном совете, сколько мэров из числа немцев избрано. В условиях демократии как продвигать своих людей? Есть два канала: партия и Ассамблея народа Казахстана. Мы должны «высматривать», кто кандидатом стал, потом тех, кого выбрали в Маслихаты, продвигать дальше.
Так, в Денисовском районе на Костанайщине Виктор Викторович Шерер стал депутатом в районе, в области – Сергей Николаевич Шерер. Мне эта динамика интересна, и я после сдачи полномочий хотел бы работать с немецкой молодежью. Кто будет в следующий раз представлять нас в Парламенте? Это не так просто. Немцы могут избрать любого – для себя. Но надо, чтобы он был представлен и выше. Статус депутата Мажилиса открывает двери не только в нашей стране, но и в Германии.
– Как научить работать? Что взять за основу?
– Прежде всего, я должен объяснить, а молодежь – уяснить: Программа принята, работайте, выполняйте по пунктам, пока не войдете во вкус. Когда люди что-то делают, приятно их где-то подтолкнуть, когда видишь, что они делают свое дело, а не смотрят мимо. Я был гостем на съезде ХДС в Гамбурге, когда фрау Меркель уходила. Кстати, тогда я ей передал письмо с просьбой поддержать строительство КНЦ. Так вот, там избирался новый состав совета партии, кандидату давали три минуты – такой регламент. Мне это очень понравилось.
У нас на выборах буквально несколько человек говорили о том, что хотят сделать. К сожалению, есть коллеги, которые заявления писали на выборы, в которых обещали работать, избрались, а потом приходилось уговаривать что-то делать. Неоднократно по итогам заседания ПС отмечал это в газетных материалах. Сейчас всех кандидатов в ПС предупредили: дается три минуты на личную презентацию, не биографию рассказывать, ее в газете опубликуют. Расскажите о том, что конкретно сделаете. Пусть народ оценит и проголосует.
– Если не все получается, чем поднять настроение?
– Прежде всего хотел бы поблагодарить всех членов Попечительского совета за совместную работу. И особо тех, для кого это была полностью общественная нагрузка, тех, кто стремился внести новое в деятельность самоорганизации, проявлял инициативность. Когда удалось вернуть немецкий язык в школьную программу вместо английского, я был счастлив. Потом пошло не так, как хотел. Но надежду не теряю. Удовлетворен тем, что я и моя семья причастны к строительству лютеранского храма в столице и теперь – к строительству здания Немецкого центра. Самое большое счастье в жизни, когда ты инициировал, выстрадал и реализовал. Вот этот «щелчок» нужно услышать и сделать первый шаг. А воплощение – это вообще лучшее, что дает жизнь. Уверен, когда-то я скажу это и о нашем немецком «Возрождении».
– Успехов Вам.
– Спасибо.
Интервью: Людмила Фефелова.
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
