…прислала мне недавняя знакомая Светлана Викторовна Язовская – главный библиограф ГМИЛИКА. Возможно, читатель «Дойче Альгемайне» помнит мою статью «Приветы из Барнаула» (см. «DAZ», №№ 42, 43 за 2013 г.). Речь в том обзоре шла о книгах алтайских немецких писателей. Недавно С.Язовская милостиво снабдила меня ещё одним пакетом книг. Все авторы – мои давние знакомые, с которыми я десятилетиями встречался и переписывался.
Увы, все они ныне в весьма почтенных летах или же покоятся с миром – Вольдемар Гердт, Эдмунд Гюнтер, Фридрих Больгер, Эвальд Каценштейн, Иоганн Шелленберг. Книги их в большинстве приурочены к семейным юбилейным датам и с любовью и тщанием собраны, отредактированы, систематизированы и изданы Алтайским краевым российско-немецким домом и ГМИЛИКА.
Что означает эта загадочная аббревиатура? Государственный музей истории литературы, искусства и культуры – ГМИЛИКА.
«Я – человек»
«Я – человек. Фридрих Больгер». Воспоминания. Библиография. Объём – 6,7 п.л. Тираж мизерный, всего 100 экз. Составление, подготовка вступительной статьи, библиография, подбор иллюстраций принадлежат С.В.Язовской.
Творческое кредо Фридриха Больгера, поэта, переводчика, очеркиста, шванкиста:
А я хочу дойти до цели ясной
Чтоб не впустую путь пройти земной.
Этим правилом он руководствовался и в жизни. В своё время я написал о нём пространный очерк «Фридрих Больгер в стихах и письмах» (см. мою книгу «Координаты», А., 2011, стр. 13-80).
В чём достоинство рецензируемой книжки? Пожалуй, в семи памятных фотографиях, содержательной вступительной статье С.Язовской, в подборке наследия в оригинале и переводах на русский язык, в воспоминаниях родных и друзей (Паулины Больгер, Валентины Больгер, Эвальда Каценштейна, Вольдемара Шпаара, Эдмунда Гюнтера, Германа Арнгольда, Рудольфа Жакмьена и других). Несомненную ценность представляет «Библиографический указатель жизни и творчества Ф.Больгера». Составителем перечислены все книги (10 названий), публикации в коллективных сборниках (53), переводы на немецкий язык (158; он блестяще переводил Пушкина, Фета, Тютчева, Есенина, Симонова, Гамзатова, Кулиева, Суркова и многих других), шванки (на диалекте, 28), статьи (200). О самом поэте написано более 50 рецензий.
С аккуратно разработанной библиографии начинается всякая культура. С.Язовская придерживается этого принципа.
Приведу одну цитату из воспоминаний вдовы поэта – Паулины Больгер: «Больгер старался невозможно больше сделать для своего многострадального народа. А ведь не секрет, что униженное положение немцев отрицательно сказалось на творчестве наших писателей. И только большая любовь к жизни, к труду, к природе, любовь к человеку двигала литературное творчество Фридриха Больгера. Герои его произведений – люди с активной жизненной позицией, судьбами связанные со своей Родиной».
«Избранное»
Книга Эдмунда Гюнтера приурочена к 90-летию его со дня рождения и названа «Избранное». Почему-то тесных контактов между нами не было. Встречались мы изредка на семинарах в Москве, но дальше вежливых, дежурных фраз дело не шло. Взаимной тяги не возникало. Мы даже не переписывались. Мне говорили, что он отменный лирик-пейзажист. Но его кряжистый крестьянский облик, тяжёлая медвежья походка, грубой ковки широкое лицо, склонность к поволжскому юмору как-то меня не располагали к его творчеству. Я ценил в нем шванкиста (в этом жанре он проявил себя великолепно), баснописца, юмориста, журналиста.
Видно, в отношении Гюнтера-пейзажиста, лирика я был не совсем прав. Он печатался на немецком языке ещё на Волге, до депортации, до 1957 года он писал стихи и юморески по-русски, позже опять перешёл на немецкий. Свою жизнь, как он признавался, он провёл на четырёх клочках земли. Это – Мариенбург в Поволжье, Елагино – в Притамбовье, Безлюдное – в Сибири и Воркута в Заполярье.
Таковы вехи его непростой трудовой биографии. Эти пути-дорожки и привели его к поэзии.
Стихи, если я и затеял
То их в тишине не слагал,
Нет, прежде пахал я и сеял
Косил
Молотил
И пахал
Я эти слова не придумал,
Они ко мне сами пришли
От радостей и от угрюмой
От вешней и зимней земли.
Пришли и легли неуклюже
На грубом сосновом столе.
И пахнут и пашней, и стужей,
И долгой дорогой во мгле.
И эту дорогу сквозь вьюгу
Пройду я, когда б ни пришлось.
Лишь только бы дальнему другу
От слов моих лучше жилось.
(Перевод А.Плитченко)
Таков поэтический штандпункт Эдмунда Гюнтера.
И ещё он писал: «По строчке, по слову, по слогу – не быстро рождается стих».
Мне кажется, он и стихи «срабатывал» по-крестьянски: ладно, складно, по словечку-кирпичику.
«Избранное» небольшого формата, объём – менее четырёх печатных листов, тираж – 500 экз. Книжка издана на средства родственников поэта. Подозреваю, что у Эдмунда Александровича Гюнтера родственников и алтайских друзей как раз столько же.
Что ещё находим в «Избранном»? Предисловие Эрны Берг, собкора газеты «Цайтунг фюр дих», краткую биографию поэта, статью С.Язовской «Высокая поэзия пейзажа Эдмунда Гюнтера» и – самое ценное – библиографический указатель творчества Гюнтера, то есть книги, публикации в сборниках, публикации в периодических изданиях, переводы, шванки, песни на стихи Гюнтера, статьи и репортажи, а также список рецензий о его творчестве.
Приводится всего 460 названий.
Он (знаю!) любил выступать перед российско-немецкой аудиторией, эффектно читал свои басни и юморески, мастерски владел сочным поволжским диалектом. В такой рабоче-крестьянской среде он был свой – понятный и доступный.
«Избранное» его я полистал с любопытством. И рад, что Алтай не забыл своего певца-поэта.
«Поэзия дала мне силу»
Так называется опрятно, в твёрдой обложке изданная книга Вольдемара Гердта. По-немецки: «Die Poesie gab mir Kraft».
Аннотация чётко определяет содержание книги: «В издании опубликованы материалы из творческого наследия поэта, представлены воспоминания родных и коллег.
Издание включает научно-справочную информацию, библиографию и иллюстративный материал. Адресовано широкому кругу читателей». Последняя фраза звучит явно некорректно. Какой там «широкий круг», если тираж составляет всего 100 экземпляров?!
Что ж… будем радоваться хотя бы тому, что есть.
А в книжку (144 стр.) включено много достойного и занимательного: обширное предисловие Светланы Язовской («Во имя бесконечного добра»), из творческого наследия В.А.Гердта (я насчитал 25 стихотворений в оригинале, 11 переводов с русского, 28 переводов автора на русском), исповедальное интервью поэта в связи с его 79-летием (я это интервью прочёл впервые), воспоминания коллег и друзей, раздел «Владельческие конволюты поэта В.А.Гердта», статья Л.А.Черкашиной «Трудармия в поэзии В.А.Гердта» и прекрасно разработанный библиографический указатель творчества В.Гердта (всего 1574 источника).
Ничего не скажешь: богатая по содержанию и исполнению получилась книжка. Честь и слава её составителю и спонсору!
Вольдемара Александровича я знал, не однажды встречался, переписывался с ним, испытывал к нему нежные, братские чувства. Он был литератором божьей милостью. И при этом очень прост и скромен в общении, радовался всему доброму, значительному, искреннему, что происходит в литературе российских немцев. Жизнь его сложилась непросто. Он испытал немало обид, бедствий, лишений, моральных и житейских. Но литературе служил рыцарски, преданно, беззаветно.
Считаю нужным процитировать здесь одно наиболее характерное стихотворение – «Родине».
Я ненависти не храню поныне,
Хоть испытал неправый суд и злость,
Хоть не был я тебе любимым сыном,
Твои рыданья жгут меня насквозь.
Я был в твоём сознании потерян,
И за любовь ты мне платила злом,
И всё же я тебе остался верен
И здесь,
Где, видно, не взмахнуть крылом.
И пусть меня ты по миру пустила,
Загнала в пропасть жуткой нищеты –
Моя любовь неодолимой силой
Горит из беспросветной темноты.
Она горит сквозь казематов стены,
Где чахну я, терзаясь и скорбя,
О, Родина, тебе познает цену
Лишь тот, кто потерял тебя.
(Перевод М.Юдалевича)
Сказанное здесь – не декларация, не расхожий штамп, а состояние души, исповедь. Вся жизнь поэта тому свидетельство. Вспомним названия его книг: «Тепло родины», «Родина в нашем сердце».
В упомянутом выше интервью 79-летний больной, почти ослепший поэт на вопрос журналиста: «Если бы вы были помоложе, уехали бы в Германию?» Вольдемар Александрович ответил: «Тоже нет. Я не из тех, кто хочет уехать любой ценой. Здесь моя родина – Россия. Я получаю из Германии письма. Материально там живут хорошо. Но родину не найдёшь вторую».
Таково кредо поэта и гражданина Вольдемара Гердта.
Я храню его письма. Я ценил его оптимизм, душевную стойкость, остроту ума, несгибаемость характера и принципиальность в его внешне тщедушном, сухопаром теле. Несмотря на житейские трудности и тяжкие испытания судьбы, разные неурядицы, он оставался верен высоким человеческим идеалам.
Приятно держать в руках столь содержательную книгу, изданную к 95-летию со дня рождения поэта.
«Судьба моя строптивая»
…Следующая книга, выпущенная под авторством Светланы Язовской, называется «Эвальд Каценштейн: Судьба моя счастливая». Она издана ещё в 2008 году к 90-летию поэта, педагога, общественного деятеля. Книга составлена по оптимальному канону, выработанному главным библиографом ГМИЛИКА Светланой Язовской. Принцип составления книг алтайских немецких поэтов мне вполне по душе. Этот принцип позволяет охватить все творческие грани того или иного литератора.
Что конкретно включено в данную книгу? Шестнадцать фотографий, запечатлевших разные этапы жизни Эвальда Эмильевича Каценштейна, стихи в переводе Марка Юдалевича, очерк «Встречи и открытия», стихотворения в прозе на немецком языке, басни, автобиографические заметки («хочется создать что-то крупное, будет ли это роман или повесть для детей, пьеса или поэма, не знаю»), отчёт старшего преподавателя Э.Э.Каценштейна, материалы к занятиям по лексике немецкого языка (пословицы, стихи, поговорки, загадки), письма поэту (от отца, матери, брата, от учеников и друзей, от коллег, из редакций, из зарубежья, от Землячества немцев из России).
Разумеется, с этими письмами я сталкиваюсь впервые. Они ярко оконтуривают незаурядную личность Эвальда Каценштейна. В них отражены дух времени и уникальные личностные качества. Эти письма украшают посмертное издание самобытного литератора.
То же самое можно сказать о третьей части книги, целиком посвящённой воспоминаниям. Эти воспоминания – И.И.Шелленберга (редактора газеты «Роте Фане»), М.И.Юдалевича («Он тепло пишет о тех, кто, подобно мастеру-фломастеру, мечтает стать строителем, пытается плотничать, слесарить, не расстаётся с рубанком, молотком, сверлом, зубилом», К.И.Петкау (писателя и аранжировщика песен), Л.В.Малиновского (профессора, доктора исторических наук), И.П.Савицкого (доцента кафедры германской филологии БГПУ), Е.В.Гринёвой-Шлоттгауэр (преподавателя немецкого языка) и многих других – озарены редкими фактами, любовью, теплом, признанием. В них перед читателем предстаёт живой, колоритный человек, которому – представьте! – до всего было дело. Именно таким светлым, добрым, общественно активным, истинным радетелем родного языка, неустанным пропагандистом культуры и литературы был незабвенный Эвальд Эмильевич.
Представляет читательский интерес и IV часть книги – «Книжная коллекция личного фонда Э.Э.Каценштейна». Большая часть личного фонда, хранящегося в музее, насчитывает 876 томов. Поэт был с детства окружён книгами.
Светлана Язовская отмечает: «В личной библиотеке Э.Каценштейна представлено ценное собрание редких и антикварных книг в хронологическом охвате с 1801 по 1941 годы. Собрание книг было результатом книговедческих интересов владельца библиотеки».
Автор статьи описывает некоторые уникальные издания – словари, энциклопедии, справочники: «Одновременно он очень трогательно и внимательно относился к своим предкам-швабам. Имел в библиотеке книги, изданные в Штутгарте в 1990 году: «Швабская мудрость», «Швабы и их Бог», «Швабы и их дом», «Швабы и их любовь», «Швабы и их песни».
Есть в книге ещё раздел «Автографы в книгах из личной библиотеки Э.Э.Каценштейна». Приводятся 89 автографов, в том числе и мои (Язовская почему-то упорно пишет мою фамилию через «ё» – Бёльгер). Завершает книгу традиционная «Библиография творчества Э.Э.Каценштейна» – книги, учебники, методические разработки, статьи, переводы, литература о творчестве поэта и педагога – всего 230 наименований.
Труд С.В.Язовской – заметный вклад в библиографию яркого представителя культуры и литературы российских немцев.
Летописец
В завершение своего второго «барнаульского» обзора кратко остановлюсь на книге И.И.Шелленберга «Немецкие колхозы в кулундинской степи» (Барнаул, 2013, объём 30 п.л., тираж – 150). Жанр – документальное повествование, исторические очерки.
С автором этой книги я познакомился на одном из немецких съездов в Москве. Помню, я стоял в хвосте какой-то очереди, ко мне подошёл плотный пожилой седовласый господин в костюме, при галстуке, лобастый, в очках, с благородными чертами лица, крепко сжатыми губами, волевым подбородком, цепким грустным взглядом и представился: «Иван Иванович Шелленберг». Я был наслышан о нём, знал, что он долгие годы редактировал немецкую газету «Роте Фане», что родом он с Алтая, что он опытный журналист, бывший учитель, радетель российской немецкой культуры, поборник всего подлинно национального. Мы коротко поговорили, и я понял, что И.И.Шелленберг – бывалая личность, крепкий орешек, цельно скроенная незаурядная натура. Позже узнал, что он пережил все ужасы сталинского беспредела тридцатых годов, а в 40-ые годы и трудармию – волжские, сибирские, уральские лагеря. Жизнь его закалила. Недавно мне сообщили, что ему пошёл 94-ый год, и ныне он проживает в благополучной Германии.
Труд, о котором ниже веду речь, состоит, собственно, из четырёх исследований разных годов: «Прошлое и настоящее колхоза им.Тельмана» (1981), «Новь села Шумановка» (1985), «Село Кусак раньше и теперь» (1987), «Преображённая Гришовка» (2003). Будучи редактором газеты «Роте Фане», Шелленберг десятилетиями кропотливо изучал эти прославленные немецкие колхозы на Алтае, собирал сведения со времён коллективизации, исследовал пути становления хозяйства, биографии передовиков-председателей, бригадиров, механизаторов, полеводов, строителей, доярок, свинарок, телятниц, участников Великой отечественной войны и тыловых работ.
Все этапы истории этих сёл описаны тщательно и всесторонне в обстоятельных очерках. Схема примерно такая: «Немного из прошлого», «Начало коллективизации», «Хозяйственный подъём», «В грозные годы войны», «Трудности первых послевоенных лет», «На новые рубежи», «Во главе коллектива», «Колхоз и школа», «Новые праздники, обряды», «Передовые производства», «Ветераны сегодня», «Знатные люди», «Награды и поощрения колхоза».
Эти очерки характеризуют каждый колхоз в отдельности и вместе, воссоздают величественную панораму беззаветного труда, героического колхозного движения. Каждый очерк, каждая глава этой объёмной книги – своеобразный гимн труду, безмерному героизму простых людей немецкой национальности, честно исполнивших свой долг перед родиной, которая обходилась с ними не всегда уважительно, справедливо, ласково и благородно. С фотографий, которых в книге приведено сотнями, смотрят на нас из далёкого прошлого суровые крестьянские лица обветренных, овеянных зноем и стужей, закалённых в повседневном, непосильном труде немцев сибирского края. И.И.Шелленберг своей книгой сохранил память об этих людях и их незаметном, бескорыстном героизме.
Да, это история наших предков, их неохватного вклада в экономику некогда могучей страны. Увы, этих людей, запечатлённых на фотографиях 70-50-30 лет назад, ныне уже нет. И колхозов – передовых, благоустроенных, прославленных на всю страну, о которых с такой любовью и гордостью пишет И.И.Шелленберг, – тоже нет. И страны той нет.
Всё изменилось. И в тех добротных, ухоженных и богато обставленных (сужу по фотографиям и впечатлениям из других регионов) немецких домах ныне обитают другие люди. И песни звучат иные. И речи. И ментальность образовалась иная.
И жизнь продолжается в ином русле, в иных традициях, в иной судьбе. И я, разглядывая фотографии в книге и читая обстоятельные текстовки к ним, думаю: где пребывают ныне их потомки, в каком краю, о чём заботятся, о чём мечтают, что им вспоминается в далёких грёзах. А хотелось бы о том знать. Ведь не может же просто так, ни с того, ни с сего угасать генетическая память, не может же всё зарастать травой забвения. След предков должен остаться на земле. И обо всём этом должен – непременно должен, обязан! – написать кто-то другой, такой же внимательный, благодарный, осенённый любовью и тщанием, как Иван Иванович Шелленберг. И это должен быть другой Шелленберг. И – надеюсь! – он появится, родится, напишет новые страницы неувядающей истории своего народа. Хоть в России, хоть в Германии…
Герольд Бельгер
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
