Перебирая в памяти «дела давно минувших дней», я задумался: когда же я всё-таки списался с газетой «Freundschaft», отмечающей в этом году своё 40-летие? С 1959 года я являлся не только подписчиком газеты «Neues Leben» в Москве, но и её внештатным корреспондентом, посылая туда из Копейска, где проживал с начала ссылки, письма, фотографии, заметки и рассказы.
Газета выпускалась с 1926 года сначала как «Центральная газета советских немцев» — ДЦЦ (DZZ — Deutsche Zentral-Zeitung), но в 1941 году её закрыли, точнее сказать, ликвидировали вместе с Республикой немцев Поволжья. А с 1957 года в Москве стала издаваться газета «Neues Leben» («Новая жизнь»), в подзаголовке которой значилось: «Центральная газета на немецком языке» под редакцией газеты «Правда». Дальше этого хрущёвские попытки реформировать сталинское наследие не пошли. Взамен республики советским немцам подкинули «Центральную газету на немецком языке», ни словом не упоминая в заголовке тех, для кого газета и предназначалась, — немцев Советского Союза.
Одновременно в Москве издавались газеты и журналы на различных западноевропейских языках: английском, французском, испанском, итальянском. Непосвящённый читатель воображал, что это тоже подобное издание, только на немецком языке. Рядовому россиянину, владеющему одним-единственным — русским — языком, чтение «Neues Leben», разумеется, было недоступно.
В середине 80-х годов, когда Генеральным секретарём ЦК КПСС стал Горбачёв, я оказался настолько наивен, что, поверив ему и его перестройке, заслал в редакцию «немецкой газеты» и своё стихотворение «Рюкзак» — на дворе было самое начало 1987 года. Бывший в то время редактором отдела литературы Владимир Элер ответил мне на официальном бланке: «Уважаемый Роберт Адольфович! … Спасибо за Ваши письма… Стихотворение «Рюкзак» мы, к сожалению, опубликовать не можем. Слишком сильно задеты струны, касающиеся судьбы советских немцев….»
10 июля 1988 года т.е. практически через полтора года я писал им туда же: «Я не хочу больше писать в Центральную газету на немецком языке я хочу писать в Центральную газету советских немцев! Иначе я с таким же успехом мог бы писать в газеты на английском языке, на монгольском и корякском. Мачехе «ПРАВДЕ» я не верю! Мне нужна родная мать, которую у советских немцев отняли. Мачеха «ПРАВДА» ни разу пока за тридцать лет не выступила в защиту своего дитяти. Она молчит! А точнее, гневствует при закрытых дверях. Пора и эти двери открывать! Мне не нужна гласность, если это только приоткрытый предохранительный клапан готового взорваться, давно пришедшего в негодность котла, лишь бы выпустить немного пара и избежать взрыва. Нужно менять сам котёл: проржавели и прогнили на нём заклёпки, он развалится всё равно!»
Именно в это время мой «Рюкзак» увидел свет в Казахстане в газете Константина Эрлиха «Фройндшафт» и в программе Немецкого драматического театра, подготовленной к I-му Всесоюзному фестивалю немецкого самодеятельного творчества. Фестиваль этот проходил в Темиртау в 1988 году, а его программа была издана книжечкой под названием «70-летию подписания В.И.Лениным Декрета «О создании Автономной области немцев Поволжья» посвящается». Причём, во «Freundschaft» № 55 от 13 августа 1988 г. был уже опубликован первый вариант-попытка перевода «Рюкзака» на немецкий язык Гербертом Генке (Herbert Henke), говорящий о том, что сам оригинал увидел свет на страницах газеты Эрлиха раньше… Перевод назывался «Der Ranzen» (!!!), хотя ранцы были только у австрийцев — ни у русских, ни у немцев таковых не было. Именно поэтому этот вариант перевода мне, как автору, не понравился.
Насколько же более передовой оказалась казахстанская газета «Freundschaft» по сравнению с московской «Neues Leben», став именно газетой советских немцев, его рупором!
О программе Немецкого драматического театра я совершенно ошарашенно узнал от нашего замечательного российско-немецкого поэта Вольдемара Гердта. Он прислал мне в Ленинград, где я жил фактически с конца 1981 года, несколько её экземпляров и оригинал публикации «Ранца» (у нас с ним в то время велась оживлённая переписка я переводил его вещи на русский язык). Я немедленно списался с драмтеатром и от заведующей его литературной частью Розы Штейнмарк узнал, что моё стихотворение им просто кто-то принёс.
Сохранились у меня кое-какие скупые дневниковые записи. И хотя первое знакомство с Константином Эрлихом произошло, согласно моему дневнику, 18 января 1990 года на Всесоюзной конференции «Возрождения» в Москве, тем не менее, есть и запись за два месяца перед этим от 23 ноября 1989 года: «В начале пятого пришёл корреспондент газеты «Вечерний Ленинград». Брал у меня интервью. Что-то писал. Он только что приехал из Алма-Аты. Был в редакции «Фройндшафт». Там меня, оказывается, знают. Наверное, по их заданию и приходил». Конечно, знают по публикации «Рюкзака»!
На проходившей в Москве с 16 по 18 января 1990 года конференции «Возрождения», куда я привёз и свои картины, в бурных прениях я сам выступал очень эмоционально, в первый же день зачитав с трибуны свои стихотворения «Рюкзак» и «Трёшка».
А по дневнику того периода могу процитировать следующее: «17 января 1990 г. День прошёл более спокойно, но также без надежд на будущее. Разговаривал с Яковом Фишером (замдиректор Немецкого драмтеатра в Алма-Ате). Отдал ему оба стихотворения. Он обещал вызвать меня в Алма-Ату на Фестиваль…
18 января 1990 г. Последний день конференции. Заканчивали выступления. Зачитали решение. Айрих собрал коммунистов и написал обращение в ЦК КПСС с просьбой принять делегацию ветеранов партии. Я беседовал с Эрлихом, редактором «Фройндшафт» (Алма-Ата). Он просил присылать любые материалы для публикации в газете: по вкладу немцев, фотографии Смоленского лютеранского (немецкого) кладбища, памятников архитектуры».
На проходившем в Алма-Ате с 23 февраля по 2 марта 1990 г. фестивале Немецкого драмтеатра, куда я тоже приехал с выставкой своих картин, я отдал свои подготовленные снимки в редакцию «Фройндшафт», а заодно узнал, что полученный мною гонорар был за мой перевод на русский язык стихотворения В. Гердта «Осина».
26 февраля 1990 г. в Доме литератора состоялся очень интересный и острый разговор «Проблемы развития национальной драматургии» с участием драматургов, писателей, критиков я был здесь как поэт. Рассказывал о блокаде и читал свои стихи». А 28 февраля в 10 утра собрались в редакции «Фройндшафт» на прессконференцию так называемую встречу с творческой интеллигенцией и с представителями средств массовой информации. Меня же усадили в президиум как представителя Ленинграда. Выступали очень многие, каждый со своей болью…».
В октябре того же 1990 года я снова оказался в Алма-Ате уже на 2-м Всесоюзном фестивале немецкого самодеятельного творчества. Отдал Эрлиху целую подборку своих стихов. На прессконференции «Фройндшафт» 26 октября выступал о своей работе по переписи Смоленского кладбища и читал стихи «Склепы» и «Мир праху твоему». И велико же было моё изумление, когда в дни фестиваля я раскрыл газету и увидел своё стихотворение «Храм тела, храм души, храм духа…», посвящённое памяти немецкого архитектора А.Л. Витберга, строившего первый храм Христа Спасителя на Воробьёвых горах в Москве.
Как ни странно, но именно «Фройндшафт» публиковала мои стихи и немало! За это ей и её тогдашнему редактору Константину Эрлиху моя особая сердечная благодарность не только как от читателя, но и от автора.
И я не без удовольствия отмечаю, что мои вещи печатаются как в сегодняшней DAZ, так и у её бывшего редактора в «Дипломатическом курьере» в Гамбурге.
От всей души поздравляю обе редакции с круглой датой и желаю добротных, интереснейших публикаций на страницах обеих газет!
Роберт Лейнонен
29/12/06 — 05/01/07
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
