Ида Бендер родилась в 1922 году в селе Ротгаммель в семье учителя Доминика Гольмана (Hollmann), с 1966 по 1973 работала в редакции газеты «Freundschaft», после этого переехала со своей семьей на Волгу. В 1991 году Ида переезжает в город Гамбург, где также активно занимается писательским делом. В 2011 году Герольд Бельгер написал рецензию на ее книгу в немецкой газете (DAZ). Ида Бендер ушла из жизни в 2012 году, однако ее большой вклад в становление газеты «Freundschaft», а также публикации продолжают жить до сих пор. В своей книге «Schön ist die Jugend… bei frohen Zeiten…» («Прекрасна юности пора …в добрые времена») она написала одиссею нескольких поколений российских немцев. К 50-летнему юбилею газеты DAZ с разрешения ее сына, Рудольфа Бендера, газета DAZ публикует отрывок из книги, посвященный открытию газеты.
В мае 1965 года Виталия Булыгина, инженера электромонтажного предприятия, перевели во вновь организованное управление в Целинограде, уже как главного инженера. Тогда он и предложил моему супругу должность начальника участка в Целинограде. Предложение нам понравилось. В городе Рудном (Кустанайская область, Казахстан), где мы жили, не было средних специальных учебных заведений для дальнейшего образования двух наших дочерей, как в Целинограде.
Летом мы, в конце концов, окончательно переехали. Несколько недель я была занята обустройством квартиры и переводом трех детей в новые учебные заведения. Из-за всего этого я никак не успевала найти себе работу. Вскоре я узнала, что в Целинограде открывается немецкоязычная ежедневная газета.
Я захотела испытать удачу, ведь благодаря семилетней работе внештатным корреспондентом в газете «Neues Leben» (г.Москва) у меня было достаточно опыта. Одним прекрасным утром я нашла редакцию будущей газеты, расположенной в одном из трех многоэтажных зданий медицинского института на улице Мира. Там редакции выделили три комнаты на четвертом этаже.
На двери весела табличка на немецком языке, написанная от руки. В небольшой комнате размером четыре на пять метров за столом сидели две женщины. Более взрослая быстро что-то печатала на машинке, а та, что помладше сортировала документы. Слева от входа, за таким же столом три пожилых господина вели разговор. На немецком языке! Я поздоровалась и представилась: «Ида Бендер».
С моими знаниями языка я сразу надеялась получить здесь работу. Мужчина с седыми кудрявыми волосами представился: «Карл Вельц». И спросил: «Вы именно та Ида Бендер, статьи которой часто печатались в газете «Neues Leben»?»
Я кивнула. Дальнейших вопросов не последовало, он предложил мне присесть и сказал: «Подождите пару минут, я сообщу о вас шефу». Имя Карла Вельца мне также было знакомо по нескольким публикациям в «Neues Leben». Через пару минут он вернулся и сказал: «Шеф хочет с вами побеседовать».
Позже Мария Борн – одна из двух женщин из канцелярии – рассказала мне, что господин Вельц доложил всем присутствующим: «Мы должны взять эту женщину, она всегда писала хорошие статьи на различные темы в «Neues Leben».
Мой разговор с главным редактором был недолгим, так как на все его вопросы о месте проживания, образования, семье и работе, я отвечала на беглом немецком языке. Моему сыну было всего восемь лет и я изъявила желание работать не корреспондентом (из-за командировок), а переводчиком. Так 20 октября 1965 года я стала литературным сотрудником в отделе переводов немецкоязычной республиканской газеты «Freundschaft».
В комнате четыре на пять метров, с пятью или шестью одинаковыми столами и стульями расположилась редакция. Несколькими днями позже я встретилась с другими сотрудниками, большинство из них были молодыми людьми. Журналисты Лео Вайдман, Иван Сартисон, Адам Вотшель, которые работали в русских газетах, учитель Гуго Вормсбехер. Они, молодые немцы, разговаривали на немецком довольно неплохо, но писали только на русском. В редакции всегда шла оживленная беседа. Позже Карл Вельц представил самого старшего журналиста Георга Эльшайдта, который работал еще до войны в газете «Nachrichten» («Новости») в Республике немцев Поволжья. Очень радостно и взволнованно он сказал: «Когда я узнал об основании этой газеты, я уговорил жену переехать из теплой кубанской области в суровый Казахстан. Я очень рад, что снова могу работать в немецкой газете».
Писатели Эрнст Кончак и Доминик Гольман окружили его, и разговорчивый Кончак оживленно продолжил беседу. Тем временем я получила небольшую статью для перевода, как кто-то зашел в комнату и радостно сообщил: «Рудольф Жакмьен здесь, он сидит у шефа». Все развернулись к входной двери, около которой уже появился статный мужчина с белоснежными волосами и светящимися глазами. Все поднялись со своих мест и далее последовали громкие приветствия и сердечные объятия. «Доброе утро, коллеги», – сказал он. По его акценту стало понятно, что он родился в Кёльне, на землях Рейна. Именно так выглядел писатель, стихами которого я восхищалась и перечитывала в газете «Neues Leben». Теперь я сидела с ним за одним столом, он был моим шефом и правил мои переводы. «Неплохо, но иногда у вас русское построение предложений, но нашим людям нельзя ставить это в вину, так как мы довольно долго не говорили на родном немецком языке. Ида, вы это обязательно преодолеете», – сказал он.
Его мнение было очень важно для меня. И я не говорила свою девичью фамилию, так как хотела, чтобы впечатление обо мне складывалось исключительно по моим профессиональным навыкам, а не только потому, что я дочь известного писателя. Пришел Вольдемар Боргер со своей двухлетней дочкой. В комнате было довольно шумно, девочка заплакала. Отец попытался ее успокоить: “Still, net greine, ruhig, hör uff zu greine”. Он наклонил свою кудрявую голову к девочке. Это был диалект поволжских немцев, на нем я разговаривала только со своей семьей, поэтому очень обрадовалась, когда вновь услышала его.
Мы не знали, кого еще пригласили к работе, еще не все сотрудники были знакомы друг с другом. Хотя несколько имен присутствующих были знакомы из газеты «Neues Leben». Из журналистов старого поколения, которые владели немецким языком, остались только Карл Вельц, Роберт Претцер и Георг Эльшайдт. У более молодых коллег было профессиональное образование, но писали они только на русском. Старожилы редакции Доминик Гольман, Эрнст Кончак, Роберт Претцер, Ирма Рихтер из Кракова и Генрих Классен по условиям трудового кодекса могли работать только два месяца в год и получать дополнительную прибавку к пенсии. Они пришли помочь возродить долгожданную немецкую газету. Но всё-таки нам не хватало компетентных и опытных журналистов в регионах. Ведь немцы проживали на огромных территориях Сибири, Казахстана, Киргизии и Туркмении, именно про них должна была писать немецкая газета, ведь именно для них она создавалась. В идеале важно было не только отправлять газету в маленькие аулы и колхозы, где проживали немцы, но также рассказывать о трудолюбии этих людей в газете. Именно об этом говорил главный редактор Алексей Борисович Шмелев на первом совещании.
Вскоре прибыли Георг Гафнер, Александр Корбмахер и другие сотрудники, все со своими пишущими машинками. Это было острой необходимостью, так как машинистки допускали опечатки при набирании текстов. Евгений Гильдебранд, родом из Пензы, был молодым человеком с хорошим знанием немецкого языка. Мы с ним были переводчиками газеты. Рудольф Жакмьен был шефом отдела переводов, а также литературным редактором. После затяжного и вынужденного «периода молчания» у нас были немцы, которые не очень хорошо, но все же говорили, читали и писали на немецком. Поэтому главный редактор поставил обязательное условие: все статьи перед выходом в печать должны проверяться и подписываться литературным редактором Жакмьеном. Вскоре даже появился глагол жакминировать.
В октябре и ноябре мы уже были готовы переводить первые статьи русских журналистов. У нас было бюро, в котором мы, оба переводчика, могли работать в тишине и спокойствии. А все журналисты занимали одну большую комнату. Там всегда было очень оживленно. Вскоре к нам присоединились Мария Клита и Эльза Вильдеман. Мария, годом младше меня, незадолго до начала войны окончила немецкую школу с золотой медалью. Бесподобно знала грамматику немецкого языка и была словно живым словарем «Duden». Эльза, несколькими годами младше, родилась в приволжском городе Бальцере, хорошо говорила на немецком, но училась в русской школе. Поэтому она не понимала некоторых народных выражений, которые были привычны для меня и Марии. Госпожа Ирма Рихтер, бывшая преподавательница университета Кракова, организовала для сотрудников газеты курсы повышения знания немецкого языка. Отдельную группу составляли машинистки, которые должны были писать диктанты. Занятия с Марией, Эльзой и со мной состояли из устных диалогов, для того чтобы у нас была возможность вновь разговаривать на немецком языке.
У меня есть один уникальный экземпляр – снимок фотографа Давида Нойвирта, сделанный им в декабре 1965 года. Нойвирт установил и направил камеру на всю нашу группу, подбежал и сел вместе с нами. Поэтому на этой фотографии он тоже присутствует. К сожалению, фотограф забыл передернуть затвор камеры, вследствие этого произошло наложение двух кадров. Нойвирт распечатал только одну фотографию, это именно она – единственная фотография первых сотрудников редакции газеты «Freundschaft».
Но вернемся к началу: корреспонденты уезжали в командировки в самые различные места, фотограф Нойвирт ездил с ними, совместно они выпускали доклады и фоторепортажи. Мы, переводчики, работали не покладая рук. Машинистки тоже печатали без остановки. После этого мы перечитывали написанное, исправляли ошибки. Сразу после этого страницы отправлялись к авторам или начальнику отдела, вместе с русскими статьями и версиями на немецком языке. После «жакмьенирования» материал в типографии набирался с помощью линотипного оборудования и после, наконец, попадал на страницы газеты. Весь этот, требующий времени и сил, процесс, при котором вновь и вновь возникали опечатки, полностью не понятен нынешним работникам газеты. Исправлением ошибок и внесением последних штрихов занимались корректоры, у которых рабочий день в типографии начинался в два часа дня. Весь материал, который до обеда перерабатывался линотипными операторами, позже проверялся редакторами.
В то время это были Генрих Классен и Ирма Рихтер. Также для работы во вторую половину дня нужны были дополнительные работники с хорошим знанием немецкого языка. Об этой проблеме номер один Алексей Борисович сообщил на совещании, чтобы мы оповестили всех знакомых нам бывших учителей немецкого языка, что в редакцию требуются корректоры. Наконец-то это произошло – первый номер газеты «Freundschaft» был напечатан.
Перевод: Алиса Чикмакова (DAZ)
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
