В нашем диалоге с режиссером-постановщиком Болатом Нусимбековым и сценаристом Нургуль Тусупбековой мы расскажем о бельгеровском гении, ауэзовском благомудрии, приверженности традиционным ценностям, патриотизме и многом другом с точки зрения документалистики и не только.
Нужно признать: баланс между художественным вымыслом и документалистическими реалиями год от года становится более хрупким и прозрачным, а понятие истинного человеческого обличья – более туманным и тусклым. Ложные постулаты, словно демоны, химеры и подковыристые дары данайцев, настойчиво лезут из-под плинтуса глобалистических нравственных норм и идеалов. Поиск самоидентификации – путь тернистый, сложно и парадоксально устроенный, – нередко он вымывает из душ и мозгов элементарные жизненные ценности, превращая человеческие тела в пустые манекены…
Впрочем, не буду брать на себя роль морального авторитета и цензора. В истории человечества есть более яркие примеры гениальных талантов, благоразумных и критически мыслящих личностей. Среди них достойное место занимает Герольд Бельгер, который своим мудрым и гуманистическим жизненным бытием сделал невероятно много для общественного сознания. Не все, правда, признавали его мировоззренческие взгляды, тем не менее, он не боялся отстаивать собственное мнение, а справедливость, великодушие и трезвое мышление считал естественной, логичной и неотъемлемой частью жизни.
– Болат, несколько лет назад совместно с коллегой и сценаристом Нургуль Тусупбековой вы сняли две прекрасные документальные ленты о Герольде Карловиче и его судьбе. С Бельгером вы были знакомы хорошо, немало общались, вас объединяли общие интересы… Какие вопросы волновали писателя особенно сильно и в чем для него заключался смысл жизни, на Ваш взгляд?
– Откровенно говоря, – позвольте начать с этого – феномен Бельгера мне открыл мой сын Тимур, он профессиональный журналист. А вот уже знакомство с Герольдом Карловичем завязалось благодаря Мурату Мухтаровичу Ауэзову и режиссеру Ермеку Турсунову. Мурат Мухтарович помогал нам в создании фильмов о Герольде Карловиче, был наставником, направлял по теме переводов. Мы всегда советовались с ним, он вел нас по жизни.
Герольд-аға, как и Мурат Ауэзов, умел дружить, находил общий язык со всеми, относился уважительно и к малому, и ко взрослому. С дочерью Бельгера Ириной я до сих пор поддерживаю теплые, дружеские отношения… Фильмы о личности и судьбе Герольда-аға мы сняли уже после его ухода. В основном, конечно, опирались на прижизненные интервью, записанные в разное время, разговаривали с друзьями, соратниками и, естественно, родственниками. В начале фильма – фрагмент из книги Бельгера о его внутренних самоощущениях. Он прожил всю свою сознательную жизнь на казахской земле, прекрасно изучил традиции, культуру и язык казахского народа, но всё-таки кровь есть кровь. Герольд Карлович чувствовал себя путником, идущим по жизни с большой болью в сердце за поволжских немцев, несправедливо репрессированных и пострадавших в годы ВОВ. Пилигрим, который искал собственный дом, – эта тема звучит во всем творчестве Герольда-аға. Во всех его книгах это вылилось даже в нечто большее – обостренное чувство несправедливости. Он стал своеобразным голосом совести всего нашего общества.
К беседе подключается Нургуль Тусупбекова: Надо сказать, что Герольд Карлович с большим трудом получил образование. Как спецпереселенец, он не имел такой возможности. Однако, благодаря поддержке писателя Малика Габдуллина Бельгер смог поступить на филологический факультет Казахского педагогического института. Габдуллин обратил внимание на таланты юноши, в совершенстве владеющего казахским языком. Бельгер был чистой души человеком, очень порядочным, с безумной жаждой знаний, устремлениями изменить свою жизнь и этот мир. Сердечность, искренность, добропорядочность Бельгер пронес через всю свою жизнь. Он не боялся говорить правду, и это дорогого стоило!.. Сейчас Герольда Карловича нет среди нас, и многие осознают: уходит поколение, которого уже не будет.
БН: Это так. Недавно землю покинул Мурат Мухтарович Ауэзов, ближайший соратник и друг Герольда-аға, значительной души личность… Самое печальное, что этих людей некем заменить.
– В чем загадка ярких представителей того поколения? Энергия, харизма и прочие достойные качества, которыми они обладали, – это была их личная заслуга или же влияние какого-то особого советского воспитания? Ведь школа жизни тех людей пришлась в том числе на тяжёлую военную и послевоенную пору: разруха, голод, и, тем не менее, общая сплоченность…
БН: Вы абсолютно правы. Несомненно, эта внутренняя мощь выкристаллизовалась не только противоречивой и парадоксальной советской эпохой, она была заложена в людях ещё и генетически. Поколение, о котором мы сейчас говорим, действительно прошло через многие испытания, не сломалось, стало сильнее. Дело не в том, что ныне живущим людям, чтобы взрастить собственные лучшие духовные качества, необходимо обязательно пережить какие-то ужасающие трагедии. Просто надо быть личностью, прекрасной в своем многообразии, созидателем, творцом, занимающимся самообразованием… Я не думаю, что сегодня невозможно найти, так сказать, замену уходящему поколению. Наблюдаю за молодёжью: в принципе, есть неплохие ребята, порядочные, с высокими жизненными целями. Главное, чтобы в них находились силы и дальше быть такими же. Например, для прошлого поколения одним из образчиков духовной культуры являлся Абай, затем Мухтар Ауэзов… Уверен, у каждого времени есть свои Герольды Бельгеры. Иначе и быть не может.
– Как сегодня живётся документалистике в Казахстане?
НТ: Я бы не сказала, что совсем плохо. Во-первых, благодаря в том числе интернету имеется возможность смотреть фильмы разных континентов. Это прекрасное подспорье для начинающих режиссёров и сценаристов. Во-вторых, можно участвовать в массе форумов, посвящённых документальному кино. В годы нашей молодости подобных преимуществ не было. В-третьих, нынешнее поколение начинает мыслить по-другому, оно смотрит на жизнь шире, видит темы, которые интересны обществу, и умеет их преподнести… Но присутствуют, конечно, и минусы, в частности, финансового характера. Документальное кино ведь не окупается. Чтобы найти спонсора или же получить государственную поддержку, надо приложить немало усилий. На уровне сценариев у наших документалистов – и молодых, и не очень – тоже есть определённые проблемы…
– С учетом всего вышесказанного: какую роль для Казахстана играет его национальное многообразие? В чём видите истинный патриотизм?
НТ: Такое понятие как патриотизм сегодня интерпретируется по-разному. Некоторые пытаются его даже радикализировать, непонятно зачем… Я приветствую, что патриотизм у нас в стране прививается с ранних лет, с детского сада: маленькие дети знают гимн, государственную символику – это просто замечательно! На мой взгляд, слово патриот имеет широкое значение – это осознанная прерогатива взрослого человека. Патриотизм выражается не только в словах, но и в поступках. Например, очистить берег реки от мусора, тем самым сделать доброе дело для общества и в целом для страны – разве это не патриотизм? Однозначно, и патриотизм, и проявление человечности. Патриотизм не зависит от национальной принадлежности, внешних данных, финансового и социального положения людей. Патриотизм – это личная осознанная самоидентификация, достойные и справедливые поступки, общие солидарность и взаимное уважение и главное – неравнодушие. Что касается многонациональности Казахстана, то это наш плюс. Я росла в Караганде – в 1960-1970-х годах город был очень многообразен в национальном плане: немцы, корейцы, чеченцы, евреи… Я дружила с девочками из немецких семей. Мне нравилось, как немцы воспитывают своих детей: четко, правильно. Да и сами девочки были очень хорошие…
БН: Дополню: даже в природе многообразие – это норма. Герольд Карлович всегда говорил, что в его душе живут три струны: немецкая, казахская и русская культуры. Хотя, вероятно, этих струн было гораздо больше…
– Благодарю вас за прекрасную беседу.
Марина Ангальдт
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
