Книга написана по-немецки и в оригинале называется «Ach, Väterchen!». Есть и подзаголовок «Meiner Mutter Prinz». А третья строка определяет, уточняет временные рамки: «Familien-Saga 1850-2010». Крупного формата, тщательно, с любовью изданная книга. Плотная бумага, прекрасный шрифт, 215 фотографий. Занимательное, увлекательное, облагороженное высоким, искренним чувством, благодарной сыновней любовью и памятью повествование. Исповедь. Дотошное исследование ветвистой родословной. Семейная, многоклановая сага, охватывающая эпохи – 160 лет. Автор – Leonhard Kossuth. Книга издана в Берлине в издательстве «Nora».
Получив книгу от автора, я ее два вечера заинтересованно листал, оглаживал, обнюхивал, подолгу разглядывал фотографии: благородные лица, исполненные собственного достоинства и чести, горделивая осанка, броские костюмы и позы, глубокий, умный, цепкий взгляд далеких предков, узнаваемые черты наших современников – их разноплеменных потомков. Неразрывная цепь времен. Портрет и дыхание эпохи. Обаятельная фигура творца саги, живого свидетеля многообразного, многоликого во времени и пространстве бытия.
Именно в этом шарм книги.
Именно в этом ее пафос и значение.
Именно этим она выходит далеко за рамки обыденного семейного повествования и обретает форму панорамной саги, охватывающей страны, судьбы, эпохи, память, страсти, надежды, боль, утрату поколений.
А кто такой Леонард Кошут?
С какой такой стати он замахнулся на столь объемистую семейную сагу? И что это будет, если каждый надумает писать и издавать свои пространные семейные истории?
Так вполне резонно может спросить иной неискушенный читатель…
Отвечу коротко.
Леонард Кошут (1923) – «не каждый». Это крупная личность, широко известная в культурном, литературном, издательском мире; он признанный культуртрегер, переводчик, эссеист, критик, составитель и издатель великолепных книг; он благородный связной разных культур и литератур; он бывалый, активный, неравнодушный человек, познавший жизнь во всех ипостасях, свидетель драматических коллизий XX века, участник бурных событий и благополучно и полезно внедрившийся в созидательный процесс XXI-го века; он само обаяние, излучающий добро и свет, такт и деликатность в общении с людьми самых разных слоев; он носитель культуры народов; воплощение живого ума, высоких порывов, множества лучших человеческих качеств.
Далее не стану перечислять достоинства Кошута, дабы не смущать моего давнего старшего друга. Я его знаю – дай Бог памяти – более тридцати лет, встречался с ним много раз в Алматы, в Москве, в Берлине; все эти годы прилежно переписываюсь с ним; храню все его написанные, составленные и изданные книги; в его переводе вдвоем издали две книги Абая на трех языках; и еще: он восемь раз в разные годы посетил Казахстан; издал в свое время два десятка книг казахстанских коллег на немецком языке; он друг моих друзей; друг казахской литературы и культуры; лауреат премии Казахского ПЕН — клуба; он объездил многие страны мира, многие республики бывшего СССР; он хранит в своей цепкой памяти огромное количество выдающихся имен и событий разных стран и культур; он, сын австрийца Роберта Кошута (с австро-венгерскими корнями) и украинки Галины Логиновой, чувствует себя уверенно и надежно и в славистике, и в германистике, обладая широкими познаниями в мировой цивилизации.
Как явствует из книги «O, Väterchen!», Лео Кошут владеет богатым семейным архивом, письмами, дневниками, документами, воспоминаниями, фотографиями огромного числа предков, родичей из разных стран, людей с диковинными судьбами и биографиями. Имея под рукой такое богатство, а за спиной – столь своеобычный жизненный опыт, и вокруг – столько многочисленной, разветвленной родни, не написать масштабную, эпическую сагу было бы – ей-ей! – грешно. Кошут должен был написать эту книгу, и он ее написал. Это было не только его правом, а обязанностью. Он сумел искусно сплести разрозненные факты семейного уровня и значения, неназойливо вычленить из них общественно-социальную суть и тем самым воссоздать картину Времени и людских судеб, подать все это чарующее многообразие через свою личную и гражданскую судьбу и сотворить Книгу о Времени, о себе, о своих сородичах. Словом, Лео Кошут выполнил с блеском свой сыновний и человеческий долг.
Искусно, занимательно и читабельно
Книга выстроена композиционно искусно, занимательно и читабельно. Чувствуется опыт старого литератора. Кошут умеет рассказывать – просто, доступно, понятно, увлекательно. Главные части повествования составляют Bildteil, в основе которых лежат семейно-клановые отношения разных корневых систем. Скажем, Kossuth + Von Zimani / Kossuth + Rothe. Разговор здесь идет о предках австро-венгерского происхожления и о сородичах по первому браку отца – Роберта Кошута. Обозначаются географические точки повествования – проживание тех родичей: Wein – Odessa – Kiew – Butscha.
Следующий Bildteil: Kossuth + Rothe, то есть идут описания двух семейных кланов. Географические координаты: Odessa – Wein – Archangelsk – Butscha – Hamburg и т.д.
Далее подробно рассматриваются следующие родственные кланы: Buckland + Kossuth; Kossuth + Scheitzel; Kossyth + Himmelmann и т.д.
Есть Bildteil, посвященные друзьям, коллегам, авторам, писателям, потомкам в третьем, четвертом поколениях.
А между этими главами даются короткие новеллки, этюды, зарисовки, воспоминания, выдержки из документов, лирические отступления, выразительные штришки, а венчает каждую главку серия фотографий с текстовками-объяснениями, с обозначением времени и места. В композицию книги уместно вплетены изящные отступления – интермеццо. Их всего девять и озаглавлены они завлекающе: «Wo die Rothes herkamen?», «Anstöße aus Sizilien», «Liebe Schwesterkinder!…», «Gefängnisbriete», «Tag von Butscha» и т.д. Эти отступления – факты реальной жизни автора – дают возможность перебрасывать мостик от далекого прошлого к настоящему и возбуждают интерес читателя.
Тут я тоже отступлю немного в сторону от изложения своих впечатлений о рецензируемой книге и скажу, что в последние годы у нас, в Казахстане, тоже пишутся много семейных книг-воспоминаний, в которых, как правило, берет верх шежире — родословная клана, племени, жуза автора. Композиционно эти книги выстроены однообразно и скучно. Я их по просьбе друзей и знакомых прочитал не один десяток. К некоторым писал даже предисловия. А сколько накатал рецензий на подобные мемуарные изделия, и не упомню. Должен признаться, что авторы подобных творений обозревают свою пройденную жизнь с невысокого аульного холма. Отсюда узкий горизонт и монотонный монолог. Кошут, как мне кажется, избрал для своей саги самый разумный, оптимальный вариант, дотошно изложив «сухую» фактологическую часть и перемежая ее изящной, доверчивой повествовательной тональностью. Поэтому его семейно ограниченная сага обрела художественную значимость, как впечатляющий, значительный
документ эпохи.
«Was ist das, Heimat?»
Особенно привлекло мое внимание 9-ое интермеццо, озаглавленное: «Was ist das, Heimat?». Дело в том, что для российских немцев это кардинальный, животрепещущий, вечный вопрос. «Что есть Родина?», «Где моя родина?» — о том мучительно раздумывает каждый мой соплеменник. И в моем творчестве – в моих романах, повестях, рассказах – этот вопрос звучит вновь и вновь во всех вариациях. Не обошел его и Лео Кошут. Вот фрагмент его размышления на эту тему (цитирую по оригиналу):
«Geboren in Butscha, aufgewachsen in Wien, mit Wohnort, Lebensyentrum seit Jahryehnten in Berlin, Mutter – Ukrainerin, Vater Österreicher. Was antworte ich auf die Frage nach meiner Heimat?… Da muß wohl erst eine Historikerkommission klären, ob man für mein Geburts–Land UdSSR oder Ukrainische SSR sagen kann».
Тема эта для автора «Ach, Väterchen!» настолько сложна, что он прибегает к реминисценциям, аллюзиям из творчества трех выдающихся русских поэтов, книги которых он составлял и переводил с любовью на немецкий язык, — Владимира Маяковского, Сергея Есенина и Булата Окуджавы. Во всем Лео Кошут серьезен, сосредоточен и дотошен. Он приводит определение-понятие «Родина» по словарям Дудена и Клаппенбаха и ссылается на поэтические трактовки этого священного понятия в творчестве русских поэтов. Эти литературоведческие, лингвистические, историко-биографические этюды впечатляют и оживляют семейную сагу.
Своеобразием композиции данной книги является и то, что каждую главку венчает и все повествование обрамляет проникновенное лирическое, исповедальное обращение 86-летнего сына к 83-летнему отцу. Сын изливает свою благодарную душу незабвенной памяти отца, объясняется ему в верности, в любви, восторженно вспоминает трогательные случаи и детали прошлого бытия и ведет с ним, как с живым, задушевную беседу.
Вот фрагмент из первого обращения:
«Ach, Väterchen, gelänge es mir doch, Dir mit meinen Dokumentationen und Erinnerungen zu geben, was ich Dir zu Deinen Lebzeiten als Dank für Dèine Liebe schuldig geblieben bin!»
«Und wieviel besser verstehe ich Dich heute, da ich beim Wiederlesen meines Manuskripts selbst schon über sechsundachzig bin und Dich wie all die anderen längst VerGstorbenen meiner «Familien-Saga» — schon gar angesichts ihrer Fotos – zugleich als Junge in die Welt ihrer damaligen Erlebniszeit blichen sehe!
Und plötzlich ist mir, als sähe ich Dich – mein Väterchen-Leibhaftig vor mir sitzen, bereit, mir beim Verständnis von Begegnungen über eine Zeit von anderthalb Jahrhunderten zu helfen». (s. 8-9)
Герольд Бельгер
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
