Воздушный шарик, наполненный гелием, ярким пятном взмыл вверх.
Инна раздосадовано взмахнула руками и посмотрела на дочь. Та увлеченно перебирала в руках новую книгу, аккуратно нащупывая пальцами буквы Брайля.
– Учёные утверждают: внутри каждого такого шара – атомы, многие из которых образовались в первые минуты после Большого взрыва, – довольно произнес прохожий, глядя вслед резво удаляющейся в небе точке с хвостиком.
– Какого взрыва? – растерянно переспросила Инна.
– Большого! – деловито повторил незнакомец и, улыбаясь, поинтересовался: – Физику в школе что ли не учили?
– Учила, – вздохнула женщина и отвернулась.
Развивать беседу на тему тернистых философских вопросов не было желания. Ее прежняя вселенная тоже пережила немало взрывов, в том числе больших и массивных, – от вчерашней Инны не осталось и субатомной частицы. Сегодняшняя вселенная женщины вибрирует с иной частотой и другим резонансом, нежели у большинства. В конце концов, у каждого свое метафизическое восприятие мира и своя отдельная вселенная, запускать в которую хочется далеко не всех…
Айналайын
Жительница солнечного Актау Инна Тарасова и предположить не могла, как круто изменится ее бытие с рождением ребенка, физические недуги которого стали не только источником трудностей, но и поразительным даром, открывающим новые горизонты понимания и познания. Люди всегда стремились обрести смысл жизни, раскусить неразрешимые загадки природы, разведать догмы об устройстве мироздания, высших измерениях… Удалось ли это в полной мере кому-либо сделать? Сомнительно. А если и удалось, стал ли тот великомудрый человек в конечном счёте счастливее?
– В казахском языке есть уникальное слово «айналайын» – дословного перевода у него нет. Так обращаются старшие к младшим, выражая свою любовь и благодарность. Но это не просто ласковое слово, это отзвук древнейшего ритуала, – объясняет мне Инна. – Когда заболевал ребенок, отец надевал одежду шиворот-навыворот, пояс вешал на шею, обозначая так, что спустился в мир мертвых, и начинал кружиться вокруг своего ребенка. Так отец замыкал его болезнь на себе, забирая всю боль ребенка, – жертвуя собой, принимал болезнь на себя. «Айналайын» – это слово можно говорить только самому близкому, самому любимому. Тому, ради которого ты готов пожертвовать собой. Это не только про смерть ради жизни другого. Но и про жизнь ради жизни: пожертвовать собой, своей жизнью и посвятить ее тому, кто нуждается в помощи и заботе.
Весь мир Инны крутится вокруг дочери Олеси. Недуг ребенка полностью перекроил личную вселенную женщины и заставил написать книгу о жизни, как воплощении великой человеческой мечты и отчаянной необходимости. «Моя вторая вселенная. Долина Басмаков» – произведение с глубоким смыслом – фантазия о том, что если бы дочь Инны родилась здоровой. Фантастический роман о материнской любви и своеобразный путеводитель по тернистым гиперкосмическим внутренним мирам в пределах и за пределами научной мысли.
– Два года назад я увидела сон. Рассказала о нем моей подруге, а она возьми и скажи, что мне надо написать книгу. Две недели я ходила в раздумьях, а потом села писать. Название сразу пришло в голову: «Моя вторая вселенная», а потом в ходе работы в книгу вошла легенда. Так появилась вторая часть названия «Долина Басмаков» – прообраз нашей Долины Шаров в Мангистауской области. – говорит Инна. – Роман на сегодняшний день лишь в электронном виде на сайтах «Ридеро» и «ЛитРес». Печать на бумаге – в мечтах. А еще у меня есть повесть про подростков, которую я отправила на конкурс в издательство «Белая ворона». Сейчас пишу на другой конкурс семейную сагу. Есть и несколько стихотворений.
По словам собеседницы, писательство для нее сродни психотерапии: пока год корпела над книгой, смогла разобраться во всех своих внутренних неурядицах. Быть сильным – так написано у них на роду – утверждает женщина.
– Дед как-то заговорил на немецком, увидел меня и замолчал. Мне тогда было 7 лет. На дворе стоял 1984 год. Через какое-то время ко мне подошла мама и попросила никому не говорить о том, что дедушка знает немецкий, – вспоминает Инна. – Мой дед построил три дома. Он был по специальности плотником. Все двери и стол в гостиной, который есть и сейчас, сделал сам. А еще дед делал шикарное вино из винограда, его он выращивал сам. Отец деда – Гераним Бенц – овдовел, остался с тремя маленькими детьми. И в наш род пришла Мальвина Центнер, женщина, взявшая на себя воспитание детей и прошедшая ад заключения: спала на бетонном полу, стойко переносила муки голода, холода, издевательства.
В 1937 году прадеда Инны арестовали, и его больше никто не видел. Деда, Эдуарда Бенца, как и многих других немцев, депортировали в Сибирь в 1941 году.
– Каждый человек – отдельная вселенная, в которой есть все: добро и зло, сила и слабость, великое множество пороков и в то же время талантов и дарований. И иногда, если повезет, то и в вашей жизни появится человек, в котором вы увидите целую вселенную. Олеся – моя вторая вселенная, – говорит Инна. – Моя первая специальность – портной, но шью в основном для себя. Одиннадцать лет я проработала секретарем в Мангистауском областном акимате, потом – на ТОО «МАЭК-Казатомпром» заведующей библиотекой. Когда я была маленькой, у меня было 11 кукол, каждая со своим именем. Я знала, какой у них характер, кто их родители. Учила их и даже проводила воображаемые родительские собрания. Но поступила на учителя начальных классов только в 34 года. Поступила и забеременела. Думала, что всё будет как у всех. Однако дочь родилась в тяжёлом состоянии. На шестой день нас перевели в областную больницу, а на следующий день ей поставили диагноз «аниридия» – врожденное генетическое заболевание. У Олеси нет радужки, слабое зрение, а еще сопутствующий ВАГР-синдром, при котором возможны проблемы с развитием и рак почек.
Олесе сейчас 12 лет. У нее сильная задержка развития и проблемы со зрением.
– Когда дочке не было и двух лет, угодили в детскую онкологию города Алматы. Перенесли две операции и год химиотерапии, – рассказывает Инна. – В обоих глазах дочки – катаракты, которые надо удалять, но проблемы с носом никак не дают это сделать. Это с одной стороны, а с другой – есть обычная жизнь, а там бытовые проблемы, болезни, ее бессонница, которая бывает при аниридии. Все силы уходят на это. Я не работаю, ухаживаю за дочерью, плюс постоянные переживания и страхи… Мне иногда говорят, что если бы оказались в такой ситуации, то не справились бы. Но этого никто не знает, пока не столкнется, как я.
Мечта выздороветь
В России есть межрегиональный центр помощи больным аниридией «Радужка», возглавляет его Галина Геннинг – немка по национальности. Мечта Инны – свозить Олесю туда: центр обещал оплатить оперативное вмешательство по удалению катаракт, однако, дорогу гражданам Казахстана оплатить не может.
– «Радужка» оказывает информационную поддержку. Центр собрал вместе родителей детей и взрослых с таким же, как у нас, синдромом. У всех болезнь протекает по-разному. Врачи «Радужки» специализируются на аниридии и раз в год проводят обследование – его оплачивает российский фонд «Созидание», – отмечает Инна. – Надеюсь, что весной у меня получится отвезти Олесю на операцию.
Болезнь дочери привела Инну к Богу. Она стала смотреть на многие вещи иначе.
– Не унываю, стараюсь смиренно справляться с проблемами, но иногда тяжело и физически, и морально, и материально. Несмотря на все это, я каждый день благодарю Бога за мою жизнь, за дочь и за то, что вылечил ее от рака обеих почек. И верю в то, что Он не оставит нас, – с надеждой заключает разговор Инна.
Марина Ангальдт
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
