Дневник трудармейца, часы «Ракета» и другое…

von

8 ноября, 2012

В Германии существует Организация молодёжи и студентов российских немцев-эмигрантов из стран бывшего Советского Союза. Это объединение помогает приехавшим адаптироваться к жизни, освоить местные обычаи, изучить немецкий язык и законы, сообща решить проблемы.

В Берлине у меня появилась возможность встретиться с ребятами из этой организации. Мы поговорили об удивительно интересных проектах, которые наши земляки претворяют в жизнь в Германии, чтобы сохранить родную культуру и историю своих семей.

Мемуары дедушки Йоханнеса

Идея с дневником появилась у председателя берлинского филиала Организации молодёжи и студентов российских немцев Виталия Бродгауэра. Однажды он сообщил историку Эдвину Варкентину, одному из самых активных участников движения, что у их общей знакомой Светланы Шейерман сохранился дневник её дедушки, который в годы Великой Отечественной войны работал в трудармии в Свердловской области — валил лес. Взявшись за перо в трудармии, он рисковал жизнью, потому что вести дневник было запрещено под угрозой расстрела.

В 1941 году Йоханнесу Шейерману исполнилось 18 лет, он окончил педагогическую школу города Энгельса и получил профессию учителя немецкого языка. Через несколько месяцев он со своей семьёй был сослан в Казахстан, а спустя ещё полгода отправлен в трудовую армию. Вряд ли нужно объяснять, насколько трудной была работа людей на лесоповале, куда попал дедушка Светланы. Но известно, что и до трудармии он вёл дневник, писал стихи и решил продолжить это даже в лагере.

«Дедушке повезло, в трудовой армии ему удалось получить работу писаря, — рассказывает Эдвин. – Он вёл протоколы выполненных работ, заполнял специальные бланки. Те бумаги, которые по каким-то причинам не подшивались в общий гроссбух, он собирал, разрезал на листочки поменьше и сшивал из них тетрадку для дневника. Листая его, узнаешь, сколько заготовлено кубометров леса, а между строк читаешь воспоминания и впечатления, которые он оставлял очень мелким почерком то карандашом, то чернильной ручкой. Когда я увидел дневник, решил, что это – очень ценная и важная вещь, поэтому его нужно опубликовать».

Труд Й.Шейермана — это несколько самодельных тетрадок размером примерно с паспорт.

Свои записи он начал вести до начала войны, продолжал все годы пребывания в трудармии, а в последней тетради – размышления, занесённые уже после Второй мировой войны – в 1950-1951 годах, когда он жил на спецпоселении. В самой первой из тетрадок сохранилось письмо, которое Йоханнес писал своему другу на фронт. В 1962 году семья Й.Шейермана переехала с Урала в Украину.

Молодым исследователям семейного прошлого показалось интересным, что в дневнике нет стенаний и жалоб на тяжкую долю трудармейца и суровые условия жизни. В своих записях тот радуется красоте природы, чудной погоде. Зато в значительно более поздних письменных воспоминаниях, которые Й.Шейерман оставил проживая в германском городе Бюдинге, что в 30 километрах от Франкфурта-на-Майне, он рассказал о многих тяготах и лишениях жизни в трудармии.

Дневником своего дедушки очень дорожит Светлана — его внучка. Не мог не заинтересоваться этим артефактом Эдвин и уж тем более – председатель берлинского филиала Организации молодёжи и студентов российских немцев Виталий. В 2011 году — в год 70-летия депортации этнических немцев из родных сёл и городов в российскую Сибирь и в Центральную Азию — ребята решили подготовить к печати дневник. Международный союз немецкой культуры в Москве издал большую книгу «Выселять с треском», содержащую воспоминания и биографические записки людей, переживших насильственное переселение. Этой книге — статья о Йоханнесе Шейермане и фрагмент его воспоминаний.

Эдвин признался, что для их общественной организации немцев, переехавших из бывшего СССР на историческую Родину, важно заниматься подобными проектами, сохраняющими национальное достояние народа.

Скалка и Библия

Мы ужинали в ресторане, который принадлежит молодому предпринимателю из СНГ, в центре Берлина. Эдвин и Виталий рассказывали о том, что сделано, о чём мечтается. Идей у молодёжи много.

В каждой семье, уверен Эдвин, есть какая-то старинная вещь или несколько предметов, которые хранятся как реликвии, семейные ценности. Ребята решили, что каждый может найти в старых кладовых вещицу, которой много-много лет и которая вместе со своими хозяевами пережила и повидала немало.

В семье Эдвина есть две такие вещи. Одна — старинная Библия, которую, по семейной легенде, его предки привезли из Германии. Вторая — деревянная скалка длиной 30-40 сантиметров, которую прадед Эдвина подарил его бабушке в качестве приданого на свадьбу. Парень рассказывает, что его бабушка происходила из довольно состоятельной семьи крестьян, живших в селе Новинка Азовского района Омской области России. Но позже семья была раскулачена, и всем, что прадед моего молодого собеседника мог дать своей дочери на свадьбу в качестве приданого, оказалась скалка, которую он сделал своими руками. Скалка до сих пор хранится в их семье, напоминая о том, как и где жили их деды и прадеды. Парень говорит, что переезжая из России в Германию, они не собирались брать с собой эту почти столетнюю вещицу, но бабушка настояла: для неё это было важно.

Часы, подаренные дважды

А ещё у отца Эдвина были советские наручные часы фирмы «Ракета». Однажды они остановились и поэтому просто лежали на полке, в шкафу. Когда семья засобиралась в Германию, Эдвин нашёл часы и стал расспрашивать о них отца. Пётр Петрович Варкентин рассказал: когда он поступил в университет, отец подарил ему эти наручные часы, а поскольку семья была небогатой, подарок стал для отца большим событием в жизни. Эдвин внимательно выслушал историю и отнес часы в починку. Немецкий часовщик назвал ему цену работы — 300 евро. Стоимость услуги была высока, так как мастеру пришлось бы вручную изготавливать вышедшую из строя деталь. За эту сумму Эдвин мог бы купить отцу отличные новые часы, но новые ему были ни к чему. Парень таскал их с собой около года, показывал разным мастерам. И вот однажды, попав по делам их общественной молодёжной организации в Киев, Э.Варкентин обратился со своей проблемой к одному украинскому часовщику — тот за считанные минуты выполнил заказ за пять гривен. Вдобавок парень попросил сделать на часах ещё и гравировку для отца, которому Эдвин подарил их на его пятидесятилетие. Так наручные часы были подарены Петру Петровичу дважды.

Из немецкого театра Казахстана

Сам Эдвин родился в Темиртау. В 1989 году он и его родители переехали в Алма-Ату, откуда в 1994 уехали жить в Германию. Мама Эдвина родилась в Омской области, отец — в Алтайском крае. В 1975 году они поступили в Московское Щепкинское театральное училище, в класс, где готовили актёров для немецкого театра. В декабре 1980 года был открыт первый в СССР после Великой Отечественной войны (в 1941 году были закрыты два единственных немецких советских театра — в Энгельсе и Одессе) немецкий театр в городе Темиртау Карагандинской области, потому что концентрация этнических немцев здесь тогда считалась самой высокой в Советском Союзе. В 1989 году Темиртаускому театру придали статус республиканского, и он был перебазирован в Алма-Ату. К сожалению с 1989 по 1994 годы все немцы-работники этого театра уехали жить в Германию. В первое двадцатилетие истории независимого Казахстана это были годы самой оживлённой эмиграции в эту европейскую страну…

Первые полгода семья Варкентин прожила на юге Берлина, в известном лагере переселенцев Мариенфельде. Затем они переехали жить на юг Германии, в землю Баден-Вюрттемберг. Там Эдвин получил направление в гимназию — высшую ступень среднего образования Германии.

Проблем с адаптацией в новом обществе у Эдвина не было, он отлично владел немецким языком. А всё потому, что дома Э.Варкентин и его родители много говорили на родном языке. «У многих подростков, которые переехали жить в Германию, не было бы проблем, знай они немецкий язык, — рассуждает Эдвин. — Очень много умных, порядочных ребят, приехав сюда без знания немецкого, попадают «в плохие руки», в сомнительную компанию».

Его предки были меннонитами

После гимназии Э.Варкентин вместо службы в армии прошёл альтернативную службу — год он проработал в мюнхенском доме престарелых. Рассказывая об этом, Эдвин подчеркнул, что в армию не пошёл по убеждению. Его предки по отцовской линии не брали в руки оружие уже 500 лет (даже отцу парня в советское время каким-то образом удалось избежать воинской повинности): родственники Эдвина были меннонитами, исповедовали одну из протестантских разновидностей христианства, которая получила название от имени её основателя, голландца по происхождению Менно Симонса.

Э.Варкентин изучал историю своего рода и выяснил, что последним в его семье, кто служил в армии, был один из его предков, офицер, гражданин Швеции, который, как стало известно Эдвину, в 1640 году, во время Тридцатилетней войны, «выбросил свой меч и принял Бога»… Сам Эдвин — не меннонит, в Бога верит, но ведёт вполне светский образ жизни. Однако для него было важно продолжить столь глубокую семейную традицию: «Мало кто может сказать, что за последние 500 лет в его семье никто из мужчин не служил в армии». А, впрочем, многие ли вообще похвастают тем, что знают 500 лет истории собственной семьи, хотя бы фрагментарно?

После альтернативной службы в доме престарелых Эдвин поступил в Мюнхенский университет на факультет «Славянская филология, история Восточной Европы и политика». В феврале 2011 года он стал государственным служащим в Министерстве внутренних дел Германии.

Запрет на немецкое

Знание истории и увлечение этой наукой здорово помогают Эдвину в его работе. Он объясняет: мало кому в Германии и даже в бывшем СССР известно, что вовсе не по своей вине этнические немцы, жившие и живущие за пределами своей исторической Родины, забыли родной язык. Причина этому — десятилетия репрессий и запрета говорить по-немецки.

Многие в Советском Союзе юридически отказывались от своей национальности и от своего языка для того, чтобы у детей было больше шансов «выбиться в люди». Тысячи немцев просили писать в их документах «русский» или «украинец», но только не «немец». Так же были вынуждены поступать многие поляки, евреи и люди других национальностей, которых советская власть, мягко говоря, обделила любовью.
«Не секрет, что многие сферы труда в Советском Союзе были закрыты для немцев, — рассказывает Э.Варкентин. — Поэтому люди и национальность себе в документах другую указывали, и на русский язык в разговоре переходили, иногда даже меняли фамилию. Оттого в некоторых семьях дети и не знали, что они немцы. В Германии чиновникам это не известно — приходится объяснять, рассказывать».

Объяснить всё это может далеко не каждый. Эдвину в этом помогает его образование историка и политолога. В конце концов, сам он — из числа переселенцев, поэтому к проблемам приезжающих в Германию из бывшего СССР немцев относится с пониманием. Рано или поздно эти люди тоже придут ему на помощь.