На 5-й международной конференции «Ядерная и радиационная физика» фундаментальные проблемы ядерной физики и физики твердого тела обсуждались наряду с решением актуальных проблем, оставшихся в наследство после ядерных испытаний. Половину из 200 участников представляли гости — ученые и специалисты из 22 стран, остальную часть местные НИИ и производственные компании.
Движение «Невада-Семей» в 90-е годы решило проблему прекращения испытаний, но о тяжелых последствиях взрывов все еще напоминают оставшиеся полигоны. Эти «болевые точки» площадью по несколько тысяч км2 находятся недалеко от районов проживания населения и выпаса скота. В Казахстане было десять ядерных полигонов, на которых уже проведено более десяти тысяч исследований. Об этом говорилось в докладе директора Института ядерной физики НЯЦ РК Кайрата Кадыржанова.
В Западном Казахстане, где после шести ядерных взрывов остался полигон «Лира», ведется добыча углеводородов. Однако в консорциуме инвесторов не проявили интереса к вопросу использования подземных емкостей для хранения газа. Возможно, пока будут продолжаться исследования, закончится и срок концессии. В настоящее время, по словам докладчика, по этому объекту ведется разработка ТЭО, для чего потребуется решение ряда экологических, юридических и других вопросов.
Площадь семипалатинского полигона раскинулась на 22,5 тыс га. Здесь решено выделить границы архипелагов, а остальные площади передать для хозяйственного использования. Отвечая на вопросы СМИ, г-н Кадыржанов заявил, что уже можно гарантировать, что на 18,5 тыс га «ничего нет». Но пока эти земли находятся в государственном ведении, допускается стихийный выпас домашних животных.
На Жаркентском полигоне ученых волнует проблема радионуклидов. Там нет четких границ, и его надо закрыть. Позже на пресс-конференции американский представитель Джон Ламберт, отвечая на вопрос об адекватности судеб полигонов и оставшихся после взрывов полостей, акцентировал внимание на том, что в США это были далекие от обжитых районов места, с плохими климатическими условиями. Там, несмотря на полное устранение радиоэкологических последствий, площади остаются невостребованными для коммерческих целей.
Третья тема, над которой работают и отечественные физики, касается атомного реактора БН-350. Этот объект, испытавший огромные дозы, теперь представляет большой интерес для физики твердого тела, теории высоких температур и создания материалов. Исследования приводят к мысли, что использование хрома уменьшает коррозионную стойкость, и ученые разработали систему, позволяющую применять теорию 2-3- компонентных сплавов.
На международной конференции физики разных стран выступили с докладами по различным проблемам, в том числе неразрешимым вот уже на протяжении нескольких десятков лет. Доктор Гарнер из США на примере простого болта, используемого при строительстве корпуса реактора, рассказал о своих исследованиях по проблеме разбухания трещин в стенках водных реакторов, работающих при очень высоких температурах. Согласно данным ученого, за 40 лет корпус изнашивается на 58%. На вопрос, значит ли это, что через 40 лет надо думать о закрытии АЭС, один из его коллег на пресс-конференции отметил, что, в общем-то, проблема в топливе, а не в прочности стали.
Исследования доктора Гарнера проводились на базе материалов России, Украины и казахстанского БН-350, где также пришли к выводу, что через 40 лет водород приводит к «охрупчиванию» — разбуханию. Успокоиться тут, наверное, можно тем, что АЭС эксплуатируются, в принципе, не больше или не на много больше такого срока. Вопрос корреспондента о возможных причинах Чернобыльской трагедии остался как бы незамеченным. «Глагольствовать» ответственные люди тут не стали.
Возможно, процесс получения новой нейтронной материи будут изучать студенты Астаны, где с участием российского института создается лабораторный комплекс на базе ЕГУ им. Гумилева. Достраивается корпус для циклотрона серии DC. Его основой станет первый в ЦА мощный ускоритель тяжелых ионов. В целом было замечено, что подготовка физиков в Казахстане будет основательной. В этом плане г-н Ламберт заметил, что страны Центральной Азии в уникальном положении, поскольку у них есть хорошая база советской науки и они имеют возможность развиваться.
К слову отметим, что на пресс-конференции присутствовали также гости из Таджикистана, Узбекистана, России и Словакии. Узбекский коллега Улмас Мирсалдов напомнил журналистам о проблемах хвостохранилища в Чкаловске, где с начала 40-х было открыто производство урана. Узбекские проблемы в этом плане аналогичны казахстанским, кыргызским или таджикским. Очевидно, гостей дальнего зарубежья вряд ли интересует тяжелый груз нашего прошлого. В этом плане каждая страна Центральной Азии остается со своими полигонами и отходами.
Прикладная часть работ по различным направлениям была представлена на стендах конференции. В их числе: новые технологии гидрогенного лечения открытых ран, позволяющие наблюдать процесс выздоровления и легко снимать повязки. На основе работ местных ученых стало возможным создание производства ампульных гамма-источников для различных приборов, пленочных покрытий и разновидностей тонкой фольги на основе ионно-плазменных технологий, кровельного материала на основе радиационной сшивки полимеров.
На базе радиационной физики стало возможным более широкое развитие медицины, создание различных препаратов. В ИЯФ, учитывая высокий уровень заболеваний в Казахстане, пришли к необходимости строительства Центра радиационной медицины, а в последующем его филиалов по республике, что позволит решать проблемы ранней диагностики и лечения онкологических заболеваний. Но пока это проект, требующий финансирования 7 млрд. тенге, можно сказать, завис.
Казира Аяпова
07/10/05
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
