Прежде чем затронуть полувековую историю газеты «Фройндшафт-ДАЦ», я взял с книжной полки и с вниманием пролистал книгу писателя-публициста Клауса Шнайдера «Alma-Ata. Ein Kasachisher Frühling», однажды подаренную мне, журналисту, увлеченному городом-садом Алма-Атой. При чтении вспомнил стародавние события времени Л.Вайдмана – К.Эрлиха, главных редакторов общенемецкого газетного издания серебряного века.
Автор книги К.Шнайдер весьма художественно описывал стародавний пласт литературы и искусства Алма-Аты. О знаковых личностях упомянуто в двух-трех словах либо многостранично: здесь вы встретите имя композитора О.Гейльфуса, поэтессы Н.Пфеффер, критика Г.Бельгера, писателя А.Кекильбаева, музейного директора С.Есовой и многих других… Культурные события перемешаны от первого названия города Верный (аналог – «Der Treue») до прощальных слов гостя «Proschtshai. Kasachstan. Alma-Ata».
Вспоминается большая семья Пфефферов, в которой были педагоги, писатели, журналисты, биологи, их жизнь от радостного рождения внуков до печальных посмертных событий.
Гостеприимные и хлебосольные, они внесли специи и аромат в мою творческую работу, с их легкой руки я стал участвовать в издании газеты «ДАЦ», в программах радио и телевидения. Писатель Шнайдер справедливо заметил, что штаб-квартирой творческой интеллигенции считалась квартира Норы Пфеффер на улице Ташкентской, в двухэтажном хрущевском выселке, где радушно встречали российских и немецких друзей.
От себя уточню: пишущая алма-атинская братия также проводила время в элитном кафе Союза писателей «Каламгер», в народном клубе М.П.Шмулева под названием «Сорос-Алма-Ата» и на обыкновенных кухнях под звон граненых стаканов, струны гитар и бардовские песни.
Ральф Пфеффер, брат писательницы «танте Норы», жил в другой части города, в уютном холмистом «компоте», среди деревенского пейзажа бараков, садов и огородов. Здесь я познакомился с семьей, очаровательными грациями – сестрами Ренатой, Лидией и Элеонорой (просто дорогой Норой). И мамой Ингеборг Пфеффер, улыбчивой, хлебосольной, добросердечной жещиной, которую звали кратко Ингой. Накануне праздника Нового года супруга Ральфа готовила для детей христианские рождественские пряники Pfefferkuchen в виде фигурок людей и животных.
Сталинская эпоха больно и жестоко ударила по кавказским немцам, они были сосланы на сибирский лесоповал. После войны в Челябинске, где жили молодые «трудармейцы», родился первенец — дочка Элеонора (и тетку и племянницу звали по-семейному Норой). Ральф был рассказчик и острослов, сопровождал общение анекдотами на злободневные темы, удивительно – шутил и на сталинскую, самую страшную в жизни семьи эпоху.
Память о Ральфе Пфеффере остается особой. Судьба сложилась так, что в начале шестидесятых годов, в пору освоения вершин и перевалов Алатау, злой рок сыграл со мной жестокую игру. Наша туристская группа двигалась к теплому безмятежному Иссык-Кулю и на одном из горных хребтов, в условиях ненастья и нерасторопности, остановилась. Закончились продукты, многие из нас стали болеть, были измучены и обморожены. Нашими поисками занималась спасательная группа турбазы «Горельник». Хочу назвать спасателей, которым обязан жизнью: среди них Владимир Ильницкий, старший инструктор всесоюзно известной турбазы «Горельник»; мастер спорта по альпинизму Мансур Гизатуллин и Ральф Пфеффер, преподаватель немецкой кафедры Иняза. Они были моими добрыми соседями, опытными наставниками и лучшими друзьями, несмотря на разницу в возрасте. После больницы, встав наконец на обмороженные ноги, я обошел спасателей и выразил им искреннюю благодарность.
Жизнерадостный Р.Пфеффер был преподавателем Иняза, строгим и принципиальным для студентов, но добрейшим в окружении друзей. Ральф Густавович оказался первым, кто столярничал и плотничал на разрушенной лавиной турбазе «Эдельвейс», благоустраивал заброшенное урочище Кок-Бастау в природном треугольнике турбаза «Горельник» — горнолыжная станция «Чимбулак» — альплагерь «Туюксу». Он приносил первоцветы — анемоны, альпийские розы, эдельвейсы супруге Инге Рейнгольдовне, ее подругам и знакомым, своим пассиям, коих, влюбленных в него, было пол-Алма-Аты..
Сухопарого, загорелого, крепкого Ральфа друзья прозвали Кащей Бессмертный. Педагог и издатель, инструктор горных лыж и туризма, организатор в горах Заилийского Алатау мастер-классов, он навсегда останется в моей памяти образцом взаимовыручки, добропорядочности, самоуважения, спортивного и туристского мастерства. Ему помогали профессорско-преподавательский состав Комаров, Панкрац, Мессерле, Вододохов, принося керосин для освещения крова или к скудному столу продукты — тушенку, сгущенку, концентраты. Вспоминается тучный, весьма неудобный для передвижения по горным тропам Ефрем Мессерле. В ту пору дорог-автобанов и элитных домостроений не было, «шестерка» еле-еле добиралась до автобусной остановки «Просвещенца», и дальнейший путь надо было проделать тропами в урочище Медео, через опасные бревна по Малой Алматинке. Однако профессор Мессерле не отставал, а добравшись до места, готовил вместе с сыном Павлом и внуком изысканную стряпню. Еда была готова к тому времени, когда молодежь, мастерски освоив горнолыжные склоны, пройдя заоблачными тропами перевалы, с песней возвращалась в тепло студенческого городка.
Особенным был памятный вечер — концерт пианиста Оскара Гейльфуса и вокалистки, диктора госрадио Мины Вагнер на открытой веранде верхнего корпуса «Горельника». Надо отметить, что большинство инструкторов были преподавателями консерватории, солистами филармонии или исполнителями на сцене театра. Оскар Гейльфус был другом Н.Пфеффер и О.Сулейменова, они вместе написали несколько советских песен, патриотические оперы, для души — оратории. В тот высокогорный вечер Оскар исполнял рапсодии Листа и «Лунную сонату» Бетховена. Музыка плыла на фоне лунного восхода над Талгарским перевалом, над гребнями и вершинами, под тихий шелест тянь-шанских елей и далекий шум Малой Алматинки. Звуки разлетались и замирали, миг был божественно одухотворенным!
Клаус Шнайдер, оставивший воспоминания о «шестидесятых», заканчивает книгу теплыми прощаниями и уместным юмором: «Der erste, der mir entgegenspringt: Oskar; mein Dackel (seinen Namen hielt ich vor Oskar in Alma-Ata geheim). Dann umarmt mich meine Tochter und … meine Frau».
P.S. Старые коллеги, с которыми я работал в разные годы – В.Дик, А.Дорш, В.Кригер, очаровательные подруги по перу Б.Вист, В.Шнур, С.Фельде, Н.Рунде и десятки коллег-журналистов, простите, в очерке не названных, но значимых, с которыми готовили газетные полосы, творили и влюблялись, — они давно осели и работают в странах Нового и Старого Света. Но вот найти новые адреса старых знакомых Ивановых, Толмачевых, Архиповых весьма проблематично, ведь они сменили не только место жительства, но и фамилии, став господами Штольцами, Шмидтами или Граффами.
Нас разметали судьбы, расстояния, обстоятельства. Могилы видных алма-атинцев расположены вдали друг от друга. Композитор Оскар Гейльфус трагически погиб в Германии, преподаватель Ральф Пфеффер тяжело скончался от болезни в Алма-Ате. Трогательным местом упокоения «танте Норы» и Элеоноры, старшей дочери Ральфа Пфеффера, стало тихое местечко Кельн-Порц. Здесь недавно предали земле хранительницу очага Ингеборг Пфеффер, дожившую до 90 лет.
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
