Аварийные разливы нефти в портах Каспия, а также при испытаниях скважин — предмет особой заботы не только экологов и компаний-недропользователей. О том, что инвестиции в природоохранные мероприятия неадекватны вложениям в добычу, отмечалось и на правительственных слушаниях.
Экология Каспия признана очень хрупкой, но и у именитых компаний, работающих здесь, несмотря на опыт, аварии и разливы — не исключение. Какие уроки извлекают экологи и можно ли уберечь Каспий от масштабных трагедий? С вопросами наш корреспондент обратился к главному консультанту по охране окружающей среды российского офиса британской компании «Бриггс» (Briggs) Галине Владимировне Левингстон.
DAZ: Галина Владимировна, несмотря на мировой опыт, даже глобальным инвесторам не удается предотвратить разливы. В чем вы видите причины, на какие особенности моря считаете необходимым обратить внимание?
В нескольких проектах Северного Каспия мы уже рассматривали климатические особенности, метеорологические условия, свойства нефти. Весь Северный Каспий подпадает под защиту как заповедная зона. Как вы понимаете, экология — межотраслевая дисциплина, поэтому все естественные науки непосредственно используются для решения проблем экологии, разработки современных механизмов защиты.
Каспий очень мелкий по глубине, поэтому пятна от разливов, если их во время не убрать, могут очень долго находиться в воде. Когда волны высокие, есть сильный ветер, перемешивание помогает разбить нефтяное пятно. В природе существует механизм биодеградации — разложения нефти естественным путем. Если пятно маленькое и легкого состава углеводородов, оно может быстро испариться, исчезнуть. Но когда нефть тяжелая, сложная по химическому составу, то пятно будет держаться дольше.
Каспийский регион невероятно чувствительная зона с точки зрения экологии, и это всем понятно. Развивая работу в определенных регионах, мы обязаны изучить местную специфику. Мы уже имеем немалый опыт работы в России, Азербайджане, Египте, Бразилии. Здесь же опасность в том, что отработанные законсервированные скважины оказались под водой, и если разливы нефти из них попадут в Каспий, то пятна могут быстро достичь районов, имеющих статус заповедников. В большинстве случаев аварии для фауны и флоры имеют фатальный исход. Поэтому вопрос готовности к предотвращению разливов на Каспии очень принципиален.
Законсервированные скважины требуют особой заботы, потому что с годами там оборудование приходит в негодность. Более того, в Казахстане при их консервации не предполагалось, что они окажутся под водой. Проблема возникла, потому что Каспий поднялся. В свое время я работала в компании, которая подписала контракт, когда эти скважины были на суше. Но через несколько лет она получает штраф, потому что из скважины, оказавшейся под водой, пошла нефть. Это обстоятельство с затоплением было непредвиденным, и было сложно определить здесь чью-то вину. С другой стороны очевидно, что каждая компания должна иметь обученный персонал и оборудование для непредвиденных аварийных случаев, природных стихий.
Это называется ликвидацией первого уровня, готовность к которой обязательно рассматривается при общественном слушании перед допуском компании к работе. То есть на уровне самой компании, имеющей на лицензионном участке законсервированные скважины, должен быть просчитан максимум возможного разлива и возможный ущерб. Под это рассчитывается самый оптимальный объем необходимого оборудования для оперативного устранения последствий разливов. Если же сам недропользователь не в состоянии справиться, к делу приступает специализированная компания по ликвидации второго уровня.
Наша цель предотвратить, и поэтому важное направление работы — «скорая помощь» недропользователям, обучение персонала, консультации. Мы помогаем внедрить международные стандарты по управлению окружающей средой. Как правило, прежде чем приступить к освоению месторождения, недропользователь должен иметь экологическую концепцию для его разработки.
А что если нет в концепции волн и сильного ветра, способствующего быстрой утилизации?
То, что Каспий неглубок и пятно может держаться долго, означает, что подразделение компании, которое убирает разливы, или специализированное предприятие должно быть всегда начеку: оснащено оборудованием и владеть соответствующими технологиями сборки. Для этого в компании должны быть квалифицированные кадры с международными сертификатами, которые будут вовлечены в операции по предотвращению разлива нефти. Если нет, то можно обучить местных специалистов в таких фирмах, как наша.
На Каспии уже случалось так, что для ликвидации разлива пришлось ждать прибытия известной фирмы с оборудованием для локализации и сбора пятна. Потом долго выясняют, чья вина, сообщают об аварии в госорганы поздно. Информация для СМИ ограничена. Разве нет инструкций на этот счет в компаниях?
Хочу отметить, что сегодня в Казахстане на государственном уровне существует Национальный план по предотвращению и ликвидации разливов нефти. Это стратегический документ на государственном уровне, который должен определять концепцию того, как это происходит. А на более низком уровне, например, в региональном управлении, должен быть предоставлен план с детальным описанием механизма, как будет происходить предотвращение или ликвидация разлива. Порядок оповещения тоже предусматривается и должен быть расписан для всех.
Прикаспийские страны наращивают танкерный флот. С ростом добычи и транспортировки теснее будет и в портах, у нефтеналивных терминалов. А чем ответят экологи на это?
Современные танкеры имеют двойное дно, сделаны по высочайшим стандартам безопасности. Вероятность, что такой танкер будет пробит насквозь и нефть выльется — очень мала. Чаще всего разливы происходят при наливе нефти, в местах бункеровки. В принципе, сейчас у компаний имеется оборудование, призванное не допускать переливов.
Но это случается
Обычно такие факты происходят по вине людей. Вообще, причина большинства разливов нефти — недосмотр персонала. Возможно, они недостаточно обучены, не очень хорошо умеют пользоваться имеющимся сегодня в каждом порту оборудованием для быстрого сбора пятна.
Стремясь повысить рентабельность перевозок, компании пошли по пути использования крупнотоннажных танкеров, которых прежде на Каспии не было из-за отсутствия глубоководных портов. Танкеры водоизмещением в 60-63 тысячи тонн построили Иран, Россия. В планах это и у Казахстана. Меняются ли при этом экологические правила?
Я думаю, что при использовании таких танкеров специалистами все просчитано. Риски оцениваются количественно согласно теории оценки риска в такой ситуации. При постройке танкеров просчитывается все: осадка не должна превышать определенные международные требования. Я не специалист в морских делах до такой степени, но я уверена, что в таких делах все просчитывается.
Помимо танкерного флота для доставки нефти на мировые рынки недропользователи говорят о строительстве нефтепровода по дну Каспия. Что, на ваш взгляд, надежнее танкеры или трубопровод?
Сказать априори никто тут не возьмется. Каждый случай особенный. Хотя уже с большей вероятностью можно говорить о том, что трубопровод, о котором говорят, будет строиться. Но основной принцип оценки подводного трубопровода в том, что здесь рассматривается набор альтернативных вариантов и их оценка воздействия на окружающую среду.
По идее, разработчики технического проекта (бурения, добычи или транспортировки) обязательно должны привлекать независимых экологов, проводить общественные слушания и принимать пошаговые решения после их экологической оценки. Взаимодействие должно быть постоянным, и в этом сложном процессе идет сужение вариантов. Сейчас идет изучение этого процесса. Но очевидно то, что предотвратить аварию может человек. Только этому надо научиться.
03/02/06
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
