Немцы Казахстана

Якобу Гардту, начиная с Гурьева, казалось, что его возвращают в Башкирию. В речи станционных рабочих он улавливал знакомые слова «аман», «рахмет», «кош». Последующая неделя в вагоне-телятнике, с двумя «буржуйками» показала, что Башкирия очень далеко, а Казахстан невероятно велик. Степь за дверью вагона, неохватная глазом, для него была прежде всего землей, той, что дает работу, кормит, одевает. Каким непонятным образом соседствовали необъятные просторы земли с удручающей бедностью, даже убогостью жизни?

На ум Якобу пришли полузабытые разговоры о раскулачивании. Кто-то носил обиду в сердце, а кто-то плюнул и закатал рукава, чтобы заново зажить. Время показало правы были вторые. Первых долго лечило время, им не однажды ломали судьбу. Эхо коллективизации аукнулось у злопамятных в детях и даже во внуках.

Майя Сергеевна Ковальская родилась в 1937 году в городе Нальчике. Во время войны семью депортировали в Северный Казахстан. В 1964 году она окончила литфак Семипалатинского пединститута и долгие годы преподавала в педучилище и пединституте города Павлодара. В 2003 эмигрировала с семьёй в Германию. Живёт в Дармштадте. Майя Сергеевна, несмотря на то, что недавно отметила семидесятилетие, увлечённо продолжает заниматься делом всей своей жизни кропотливым изучением творчества поэта Павла Васильева. К столетию со дня рождения поэта, которое будет отмечаться в 2009 году, она готовит к изданию книгу «Я пылинка твоя». В ней она представит на суд читателей и специалистов своё прочтение поэмы «Соляной бунт» и со своих позиций расскажет о трагической судьбе поэта. Мы предлагаем вам интервью с Майей Сергеевной, в котором она рассказывает о своём Казахстане.
/Иллюстрация: Любовь Ерёмина/

Якоб с нескрываемым нетерпением ждал письма от Георга. «Невелик в должности мой военный специалист, но знать должен больше нашего». И письмо пришло. Георг по Указу всеобщей мобилизации снова обмундировался, вооружился и занял свое место в строю. «Когда дойдет это письмо, я буду на передовой, на самом западе страны. Война предстоит жестокая и долгая».

Объектом настоящего рассмотрения служит явление, порождённое как депортацией целого народа, так и репрессиями советских граждан немецкой национальности и именуемое реабилитацией.
/Фото: DAZ/

За время пути от Туймазы до Садового Якоб Гардт не один раз перебрал в уме прожитую жизнь. Позади остался его полувековой юбилей. Годы не сумели его состарить настолько, чтобы кто-то его окликнул «дедом». Даже усы молодили его. Он не позволял им печально обвиснуть, расправлял размашистым движением левой ладони.

Якоб Гардт второй раз в жизни ехал поездом. Впервые с Украины на Урал, в Башкирию, в ссылку. Поскольку власть его высылку из Рудневизе рассматривала как наказание провинившемуся перед государством (не в меру зажиточно выглядел), то все время в пути душа его протестовала против уготованной судьбы. Как казалось Якобу тогда, время шло быстро, предполагаемое наказание приближалось так скоро, что он не успел придумать, как противостоять, как вести ту дуэль, которую решил негласно вести с навязанной судьбой.

Константин Владимирович Эрлих родился 24 марта 1948 года в с. Желанном Одесского района Омской области, куда в 1941 году был депортирован его отец из АССР немцев Поволжья. После службы в рядах Советской Армии поступил в Омский педагогический институт на филологический факультет. Получил знания немецкого и английского языков. Константин Владимирович работал в различных газетах и на радио, с 1990 года кандидат исторических наук, участник 1-го съезда немцев СССР. В Германии живёт с 1997 года. (24 марта 2008 года Константину Эрлиху исполняется 60 лет)
/Фото: Елены Зейферт/

Несомненно, что историческая наука Казахстана переживает сейчас сложные времена. С одной стороны, историки получили возможность освещать ранее запрещенные проблемы. С другой появляется соблазн, в первую очередь, в среде непрофессионалов, творить собственные версии прошлого.
/Фото: DAZ/

Якоб давно уже проводил старшего сына к месту прохождения дальнейшей воинской службы, а на ум всё снова и снова приходила расхожая у курсантов присказка: «Дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут» Но оказалось, послали на другой край страны, на Дальний Восток. Командование отца не спросило.