«Фауст»: представление в представлении

von

19 января, 2007

Сам Гёте определял «Фауста» как «довольно загадочное произведение», «странное сооружение» и даже «шутку, задуманную всерьёз». В 1831 г. Гёте писал о том, что в «Фаусте» «всё вместе представляет откровенную загадку, которая снова и снова будет занимать людей и давать им пищу для размышлений».

Иногда автор милостиво даёт ключи к некоторой разгадке «Фауста». Так, Гёте третьего периода создания «Фауста» оставил набросок, очерчивающий идейный стержень произведения: «Идеальное стремление проникнуть в природу и прочувствовать её цельно. Появление духа как гения мира и действия. Спор между формой и бесформенным. Предпочтение бесформенного содержания пустой форме. Наслаждение жизнью личности, рассматриваемое извне. В смутной страсти первая часть.

Наслаждение деятельностью вовне. Радость сознательного созерцания красоты вторая часть». Здесь, по мнению А. Аникста, Вагнер выражение формы, а Фауст бесформенного. Гретхен, конечно, смутная страсть, Елена сознательное созерцание красоты.

Но целое непостижимо. Монументальный «Фауст», включающий, по подсчётам К.-О. Конради, 12111 стих, многослоен и полон загадок, как на уровне расшифровки отдельных художественных элементов, так и их систем.

Многоплановость «Фауста» проявляется в совмещении признаков различных художественных методов, литературных родов и жанров, в поликонфликтности, многоярусности художественного времени и пространства. Парадоксально: произведение, заключённое в ряд рамок («Посвящение», «Театральное вступление», «Пролог на небе» вместе со «спадающим», ступенчатым финалом несколькими рамками охватывают текст), выходит за рамки литературного рода, жанра, метода, сюжета, художественного времени, пространства.

Как отмечает исследователь Н. Лейтес, в «Фаусте» совместились элементы жанров мистерии, моралите, миракля, эпической поэмы, трагедии, философской, мещанской, исторической драмы, рыцарского романа, фарса, классической комедии, маскарадного действа, волшебной оперы. Вспомним также обилие песен в структуре «Фауста» и философские монологи, живущие автономной жизнью в многочисленных частичных переводах великого полотна.

Какие черты трагедии обнаруживаются в «Фаусте» (к трагедии мы зачастую и относим этот великий текст)? В первую очередь, это укрупнённость центральных персонажей, предназначенных для сцены, легендарность фабулы, трагические мотивы (казнь Гретхен, исчезновение Елены и Эвфориона, гибель Филемона и Бавкиды, смерть Фауста), пятиактность второй части.

Гёте вслед за Шекспиром срывает путы с единства места, времени и действия. Действие в «Фаусте» протекает на театральной сцене, на земле, на небе, в воображении, местом действия становятся Германия эпохи Гёте, средневековая Германия, древняя Греция, Вселенная, временем современность Гёте, средневековье, античность, вечность.

«Фауст» есть «представление в представлении», ведь сюжет его в «Прологе на небе» задан Господом, отдающим Фауста на испытание Мефистофелю. Подчёркивается экспериментальный характер изображаемого. Во второй части Мефистофель теряет свою уникальную силу развития конфликта, в какой-то мере уступая сценическую площадку другому мистическому существу Гомункулу, созданному Вагнером умному и проницательному «химическому человечку», живущему, однако, не во внешнем мире, а в колбе, своей искусственной среде. Когда колба разбивается, Гомункул погибает.
«Фауст» совмещает в себе поэзию и философию. Шиллер в 1797 г. писал Гёте, что «требования, которые можно предъявить к «Фаусту», являются одновременно философскими и поэтическими», «воображение должно будет приспособиться к служению разуму».

Предмет изображения в «Фаусте» не жизнь одного человека, а, по словам самого Гёте, «чреда все более высоких и чистых видов деятельности героя», то есть ряд преодолений, ряд самопреобразований личности. Страдания Фауста сгущаются к финалу произведения. Героя покидают супруга Елена и их сын Эвфорион, Фауст слепнет и затем умирает. Но он преобразует себя в новую субстанцию, способную дарить любовь (воссоединение с Гретхен) и своим примером созидать (опыт Фауста ложится в копилку дерзновенных мыслей и деяний человечества).