— Ой! Божынька, Прясвятая Царица Небесная, — ойкнула баба Нина, да так и осела перед кроватью Тефы. Она с укором посмотрела в глаза больной, — Што ж ты делашь, бесовесная?! — тут что-то надломилось в осторожном сердце бабы Нины, и она первый раз за несколько лет посмела посрамить Теофилию Стефановну.
Продолжение. Начало в предыдущем номере.
А та смеялась каркающим смехом: дескать, получила, наконец-то, ты у меня, нахалка такая…
Больная стукнула алюминиевой чашкой свою сиделку по голове, когда та протирала возле кровати пол. В этот удар Тефа вложила всю свою злость к человеку, который никогда ничего плохого ей не сделал. Слабенькая, слабенькая, а удар был сногсшибательный. Баба Нина на четвереньках отползла от ложа своего врага, да так и осталась лежать на полу. Большая шишка вздулась на голове, выступая из-под платка круглым мячом, глаза опухли, лицо почернело. Когда её обнаружили дети и, наконец, уложили в постель, она сильно перемерзла, хоть и лежала на половике. Как бы ни топили дом, зимой пол всегда оставался холодным.
— Мама, бабе Нине плохо, — прибежал в контору к матери сын Володя, — кажется, её стукнула наша бабушка.
— Чем таким она могла её стукнуть, что бабе Нине стало так плохо? — не поняла Лида. — Ведь бабушка сама-то встать не может! Беги в амбулаторию за фельдшером, а я – домой, — наказала она Володе.
Когда Лида прибежала домой, дочери Галя и Наташа сидели возле бабы Нины и ревели, не зная, чем помочь старушке.
— Почему у нас бабушка такая злая? — спросила вдруг Лиду младшая Наташа.
— Знаешь, Наташа, люди разные. Есть и злые, и жадные, и жестокие. Ты уже не маленькая и всё это понимаешь. Жаль, что наша бабушка так и не поняла, что в жизни всегда можно совладать со своими плохими качествами характера. Она ни разу не попыталась хоть как-то обуздать свой скверный нрав…
Лида в душе не раз порадовалась тому, что её дети не похожи на свою родную бабушку. Отзывчивость, чувство справедливости и щедрость души они, слава Богу, унаследовали от матери и отца. Лида, после того, что пережила сама, старалась поддерживать в детях эти качества характера, воспитывать их на своём примере, так, как она жила со своим мужем – в любви, уважении и взаимной помощи. Для Лиды всегда это всё было очень важным. Она боялась, что и в её детях могут проснуться такие качества, как непорядочность, равнодушие и, не дай Бог, злоба. Она заботилась о воспитании нравственности в своих детях так же, как и об их учёбе.
У бабы Нины подскочила температура, через пару дней участковый врач поставил диагноз: воспаление легких и сотрясение мозга. Немолодому уже организму справиться с такими заболеваниями было очень сложно. Бабе Нине становилось всё хуже. Но в отличие от Тефы, она старалась как можно меньше обременять родных своими недугами.
— Баба Нина, может быть ты что-то вкусненькое хочешь, я приготовлю, — переживала Лида, когда старушка отказывалась есть.
— Ничаго не надо, не беспокоись, моя роднюсенька. Унутренность вся болыть, кушать не могу, а так ничаво, — успокаивала бабушка свою Лидусю.
Две лежачие больные в доме – это нелегко. Лида взяла отпуск без содержания и ухаживала за бабушками, сама делала бабе Нине уколы пенициллина, но ей уже мало что помогало.
До самой смерти Теофилия Стефановна ни с кем не разговаривала. Вернее, родные не слишком-то хотели с ней общаться, не могли простить ей злодейство против бабы Нины. Свекровь Лиды молчала и безотрывно смотрела на кактус, стоявший на окне, и, наверное, вспоминала свою жизнь, такую же колючую со своими буграми и шишками. Чувствуя приближение смертного часа, свекровь как-то подозвала к себе сноху:
— Помру я скоро, — сверля своими подслеповатыми зрачками глаза Лиды, прошамкала старуха. — Хочу сказать, что недовольна выбором сына, дурак он. Красивый, видный, любую мог бы себе найти. А то вот привёл в дом безродную, сироту казанскую, нищенку. Сама пришла, да ещё хвост с собой притащила, — намекнула она о бабе Нине. — Ну уж коль сроднились и живёте столько лет, то что уж, живите, — примирительно дала своё согласие на дальнейшую совместную жизнь своего сына с Лидой Теофилия Стефановна.
— Ну почему вы такая? — не выдержала вдруг Лида. — Какую принцессу вы хотели бы видеть рядом с вашим сыном? Чем я-то вам не угодила? Ведь никогда на шее вашего сына не сидела, работала, причём неплохо зарабатывала. Дети вон какие выросли… Как я устала от ваших бесконечных нападок… — она сжала виски, пытаясь унять грохочущие звуки, будто от колёс быстро несущегося поезда.
Теофилия хотела ответить, но клокочующий кашель не дал ей сказать и слова. Больше Лида старалась с ней не разговаривать. Когда свекровь похоронили, поминки справили по всем правилам. Не прошло и сорока дней после ее смерти, умерла баба Нина.
В день смерти баба Нина сказала Лиде, что сегодня умрёт, видела сон: отца и мать, которых она совершенно не помнила в лицо, но твёрдо знала, что это они пришли за ней. Бледного всколоченного мужчину в странном одеянии и измученную женщину, которая крепко поддерживала больного мужа под руку. Они сказали своей доченьке Нине, чтобы она не переживала, что ей там с ними будет спокойно и хорошо, и Нина очень обрадовалась их зову, тому, что они скучали по ней. Нину Пантелеевну у гроба искренне оплакивали все родные, соседи тоже переживали смерть душевного, отзывчивого человека.
Для Лиды эта потеря была очень тяжела. Первый человек в её жизни, если не считать в детстве защитника Кольки, кому Лида уже осознанно доверилась душой и сердцем.
— Спасибо, тибе, Лидуся, за ласковость и заботу, — прошелестела как-то одними губами баба Нина. – Ты бы рассказала мине, што тибя изнутре гложит? Чуйствую я уже давненько, што-то тибя мучит, червь грызёть.
И вдруг Лида, удивляясь интуиции и деликатности этой мудрой бабушки, вопреки всем своим строгим мерам по сохранению страшной тайны, рассказала бабе Нине всё без утайки. Ей даже стало как-то легче после этого разговора. Наплакались обе от души.
— Да што ж ты, глупая яка, портила сибе жизть?! — пожурила её баба Нина. — Хучь бы мне-т рассказала кода, легше б душеньке сталось. Я б чай никому об ентом не сказывала бы. А як вжеж пензию будэшь оформльять? — забеспокоилась добрая душа.
— Вот это-то и меня всё чаще мучает, — созналась Лидия.
— А ты ни боись. Узнай какие спрафки нужны и сделай всё как надыть. А што люди, ну посудачут малость, да ну и што?! – настойчиво советовала баба Нина.
Через несколько дней после этого разговора баба Нина ушла в мир иной. Она лежала в гробу с таким озабоченным видом на мертвом лице, как будто продолжала размышлять над своей тяжкой думкой. Одной Лиде была известна эта дума. Баба Нина в эти дни несколько раз шепотом повторяла своей Лидусе, чтобы она одумалась и раскрыла, наконец, карты хотя бы перед мужем, ведь ей ещё жить и жить. «Як вжеж без пензии, всяко может в жизни проивзойти!»- без конца шепелявила старушка…
*
Прошли годы, подошло время оформлять пенсию, чего Лидия Петровна всегда ужасно боялась, переживала, что её могут привлечь к ответственности за незаконное изменение имени, так как у неё не было на руках документа, подтверждающего её новое имя, на основании чего она его изменила. А без этой справки, этого несчастного клочка бумаги, ей пенсию не начислят. В свидетельстве о рождении стояло одно имя, в паспорте – другое. Для подтверждения какого-то одного из них нужно решение суда.
И даже не столько этого боялась Лидия Петровна, а больше того, что в деревне могут узнать о её настоящей национальности, ведь все эти годы она по документам была украинкой. Второго такого унижения измученная моральными страданиями женщина в своей жизни уже не вынесет. Лучше вообще жить на воде и куске хлеба, чем таким страшным для самолюбия образом добиваться пенсии. Удостоверение личности, когда в стране меняли паспорта, она тоже не получила, просто не оформила, снова же из боязни быть разоблаченной. И к её удивлению, никто этого от неё и не потребовал. Поэтому она даже не сделала попытки добиться пенсии.
Ирина Винтер
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
