Немцы Казахстана

В начале 2009 г. в одном из лучших российских издательств «Время» (Москва) при поддержке Германского общества по техническому содействию (GTZ, Алматы) вышла в свет книга стихов Елены Зейферт «Веснег». 20 февраля 2009 г. в Карагандинском областном обществе «Немецкий центр «Видергебурт» состоялась презентация книги-новинки Елены Зейферт.

/Фото: DAZ. 'Общение с читателями.'/

Немецкий культурный центр им. Гёте в Москве приглашает группы российских школьников и молодежи принять участие в конкурсе в рамках программы российско-немецких молодежных обменов 2009-2010 года. Тема конкурса «Наши друзья российские немцы!»

/Фото: Денис Сопов. 'Покажите своих друзей в новом ракурсе!'/

Как известно, 2009 год признан годом Казахстана в Германии, а 2010 годом Германии в Казахстане. Достижения общественных немецких организаций и представителей немецкой национальности в Казахстане в свете этого становятся ещё более зримыми.

/Фото автора. 'Председатель немецкого центра в Караганде Виктор Эдуардович Кист.'/

Людей неинтересных в мире нет. И все же судьба судьбе рознь. Чью-то жизнь можно описать на трех страницах во всяком случае, внешнюю канву. А для кого-то и книги не хватит. И в основном это будут горькие страницы Такая судьба у Норы Пфеффер, прошедшей сквозь все ужасы сталинских тюрем и лагерей. И все же Нора Густавовна, немецкий поэт и переводчик, бывший преподаватель алма-атинских вузов, не разучилась радоваться жизни и верить людям. «Радость не бегство от печали, а победа над ней», - так она считает. И так живет.

Среди российских немцев, хоть сколько-нибудь интересующихся литературой и культурой своего народа, мало найдётся таких, кому не было бы известно имя Виктора Гейнца переводчика, прозаика, лирика, драматурга. Его перу принадлежит немало разножанровых книг.

/Фото автора. 'Виктор Гейнц (справа) в кругу коллег на одной из традиционных встреч переселенцев.'/

Иосиф Кондратьевич Келлер жил неподалеку в чисто выбеленном домике за разноцветно раскрашенным штакетником замкнуто, обособленно с престарелой матерью. Этим домиком, похожим на сказочный теремок, прохожие поневоле любовались. Ничего похожего в районном центре не было. Домик был чудом. А хозяин его слыл чудаком. Таких прозрачных, тщательно промытых окон, такого ухоженного палисадника с пышными клумбами и песком посыпанными дорожками, с небольшим прудом, обложенным также выкрашенными валунами, не сыскать было во всей округе.

/Фото: архив DAZ. 'Литератор Эрнст Кончак.'/

«Полвека, прожитые на этой земле, хотя и не по своей воле, не могут быть просто так вычеркнуты из жизни. Это наша история, наше прошлое, и оно будет преследовать мое поколение до конца своей жизни. И пройдет еще много времени, пока оно улетучится из памяти».  Яков Иккес, «Джут».

(Заметки на полях книги Роберта Корна «В России немцы, в Германии русские»). Новую свою книгу «В России немцы, в Германии русские» автор Роберт Корн, живущий с 1991 года в ФРГ, прислал мне недавно, она вышла в 2008 году в издательстве бывшего москвича Вальдемара Вебера, поэта и переводчика. Книга состоит из ряда исторических очерков, написанных в последнее время, но выношенных, выстраданных я это чувствую и доподлинно знаю Робертом Корном лет сорок-пятьдесят.

Неизвестные страницы ужасов, пережитых российскими немцами в Советском Союзе представлены в воспоминаниях очевидцев, депортированных в 1941 году с Кавказа. Прологом этой трагедии послужил известный Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года «О переселении немцев, проживающих в районе Поволжья». За ним последовала целая серия такого же рода «актов», круто, с бесцеремонной и совершенно немотивированной жестокостью переломавших судьбу почти полуторамиллионного немецкого населения, проживавшего в течение двух столетий в самых различных регионах страны от Прибалтики до Дальнего Востока, от Мурманска до Ашхабада...

Для Франца четыре года, прожитые в Баварии, после Казахстана казались длиннее всех предыдущих тридцати лет жизни. Ему снова и снова снилась бескрайняя степь, волнистые косы ковыльного шёлка на легком ветру, перестук перепелов, курлычущие в небесной выси журавли.  Франц неизменно видел себя, да что видел, он ощущал себя в седле, а пышная грива тулпара ласкала его лицо, шею, он даже слышал лёгкий посвист ветра в этой ухоженной его руками гриве.