Чернобыль — 35: В лучах солнца золотого

von

30 апреля, 2021

От гамма-лучей — к гамме эмоций, страхов и букету болезней: как сегодня живут казахстанские немцы — ликвидаторы аварии на ЧАЭС.

Мало кто из нынешнего поколения геймеров, для которого синоним радиации — нелепый мем про шапочку из фольги, в курсе, через какой кромешный ад пришлось пройти свыше полумиллиона человек в конце 1980-х, в ходе ликвидации последствий взрыва четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС.

Доза поглощённой радиации тогда была настолько мощной, что деревья, за первые полчаса после взрыва, в радиусе сотен квадратных километров, окрасились в буро-красный цвет. Однако главная драма была впереди: эвакуация тысяч людей, мобилизация ликвидаторов со всего СССР, облучение, радиационные ожоги, болезни, смерти и 30-километровая зона отчуждения.

С тех пор, безусловно, прошло немало лет и случилось много событий, но эхо аварии даёт знать о себе по сей день…

Хорошее не светило

Горькая правда заключается в том, что изначально никто толком ничего не знал: молодежь, — основной костяк ликвидаторов, — отправляясь на дезактивацию и укрытие четвертого энергоблока, не задумывалась о последствиях. Лишь значительно позже коллективное бессознательное забьет тревогу: общественность заговорит о радиации, лучевой болезни, раковых заболеваниях и многочисленных мутациях.

Исходя из официальных данных, в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС было задействовано примерно 32 тысячи казахстанцев. Как много среди них оказалось этнических немцев — публично не озвучивалось, но по подсчетам — ориентировочно 2 тысячи человек (согласно переписи 1989 года в Казахской ССР проживало 958 тыс. немцев — 5,8 % населения республики, — прим.).

Павлодарец Виктор Шварц — один из тех, кто участвовал во всесоюзной ударной операции. О трагедии в Припяти он узнал 28 апреля 1986 года, спустя двое суток после взрыва. Диктор телевидения сухо и кратко тогда доложил: мол, поврежден один из ядерных реакторов — принимаются все необходимые меры.

— Хорошо помню тот поистине эпохальный момент: сначала возникли удивление и замешательство, затем — успокоился. Подумал: наверняка, скоро всё уладится. А через некоторое время стали мобилизовать бригады из молодых мужчин до 30 лет и отправлять в Чернобыль. Так туда попал и я, — рассказывает Виктор Шварц, участник ликвидации аварии на ЧАЭС. — О реальном положении вещей, по большому счету, узнал лишь по прибытии в зону отчуждения. Первые дни, из-за несоответствия ожиданий и по причине увиденного, пребывал в шоке и пытался осмыслить происходящее, потом уже было не до этого… В итоге, всё обернулось для меня значительной потерей здоровья.

…На днях в Павлодаре в день 35-й годовщины аварии на ЧАЭС прошел траурный митинг. Мероприятие это — традиционное, проводится с 2006 года. Правда, в прошлом году из-за пандемии от митинга и символичного «Вечера памяти» пришлось отказаться. Главный организатор этих программ — Виктор Деймунд, председатель Ассоциации Юридических лиц «Союз Чернобыль» Республики Казахстан, председатель ОО «Союз Чернобыль» Павлодарской области, депутат маслихата г. Павлодара и активный член ПООН «Возрождение». В канун годовщины трагедии его наградили знаком «За заслуги перед Павлодарской областью», ещё семь ликвидаторов были отмечены грамотами и благодарственными письмами.

По официальным сведениям, от Павлодарской области для ликвидации последствий катастрофы в Чернобыльскую зону отправились примерно 1200 «добровольцев»; из них на сегодняшний день в регионе проживает 261 человек (для сравнения: из 32 тысяч призванных со всего Казахстана в стране осталось меньше 5 тысяч человек, — прим.). Большинство, — звучит достаточно страшно, — умерли.

— Чуть больше недели назад похоронили очередного нашего товарища, тоже ликвидатора аварии на ЧАЭС, — Виктора Василенко, — с сожалением говорит Виктор Деймунд и продолжает: — Абсолютно все ребята, по возвращении домой, столкнулись с серьезными проблемами: онкология, сердечно-сосудистые заболевания, нарушения работы щитовидной железы, проблемы с костями… Потому что испытали на себе всю мощь разрушительного потенциала ЧАЭС.

По словам собеседника, периодически павлодарские немцы — участники ликвидации аварии на ЧАЭС (те, кто подходит под утвержденные категории) получают от ПООН «Возрождение» помощь в виде лекарственных средств, продуктовых наборов и пр. «Помогаем, чем можем», — поясняет председатель АЮ «Союз Чернобыль» РК.

Сам Виктор Деймунд, в составе батальона химической защиты осенью 1986-го, выполнял задачи по дезактивации крыши третьего, соседнего, энергоблока, где уровень радиации колебался от 300 до 3000 рентген в час. В зоне высокой радиации он пробыл сто дней, хотя изначально призывался на полгода. А тем, кто был мобилизован в Чернобыльскую зону позднее, в 1988-1989 годах, повезло меньше: пришлось находиться там весь срок — 180 дней.

При этом, — занятный и своеобразный парадокс: проработав полгода в зоне крупнейшей техногенной катастрофы в современной истории человечества, призывники 1988-1989 годов на сегодняшний день урезаны в пособии и льготах, по сравнению со своими предшественниками. Например, в 2021 году размер их СГП составлял 6,19 МРП, что на 1,36 МРП ниже, чем у тех, кто мобилизовался в 1986-1987 годах.

— Я не раз акцентировал внимание на этой дилемме, но меня почему-то не слышат, — разводит руками председатель АЮ лиц «Союз Чернобыль» РК. — Да, в 1988-1989 годах количество радиоактивных веществ в среде Чернобыльской зоны было уже заметно снижено, однако ликвидаторы находились там практически вдвое дольше, чем мы, призывники 1986-1987 годов.

Мастер йода и прочих лекарств

Надо признать: сумма пособий, что первых, что вторых не вызывает бурной выработки серотонина ни у кого…

Видимо, таков путь воина: опасный, во многом несправедливый, полный лишений и тягот? Ведь, только воин может прийти, увидеть и победить: обезвредить, дезактивировать, потушить, накрыть. И сделать это без лишних истерик, на фоне мощного радиоактивного излучения и возможного глубокого когнитивного диссонанса. Убеждая при этом себя, что мучительные страшные ожоги, лучевая болезнь и даже смерть — не повод для панических настроений. А посему — браво воинам!